Рафаил (ЛП) - Коул Тилли

Блондинка покраснела от гнева и замешательства. Но быстро развернулась и исчезла в толпе. Повернувшись к Марии, Рафаил вновь надел свою обманчиво очаровательную маску.

— Так на чем мы остановились?

Поднеся ко рту руку Марии, Рафаил легко коснулся губами ее светлой кожи. Даже понимание того, что он зло во плоти, не могло остановить дрожь удовольствия, пронзившую Марию от его нежного поцелуя.

— Ну что, пойдем? — он указал на отдельную комнату.

Мария пошла за ним. Она оставила на стойке бара номерок для своей сумочки, потому что не думала, что когда-нибудь вернется за ней. Мария склонила голову, и их поглотила толпа и сцены всевозможного разврата. Пока они шли, Мария безмолвно молилась.

«Защити меня, Господи. Пусть все произойдет быстро. Пожалуйста, не дай мне почувствовать боли».

Рафаил открыл дверь и затянул Марию внутрь. Возвышаясь над ней, он поднял руку над ее головой и закрыл дверь. Мария прижалась спиной к деревянному полотну, а ладонь Рафаила скользнула вниз по ее руке к замку.

И быстрым движением его защелкнула.

За дверями комнаты музыку с главного этажа было почти не слышно. Сюда просачивался только гул барабанной дроби на фоне. Из-за того, что все стены были обиты мягкой, шипованной кожей, в комнате было довольно темно. Низкие светильники заливали все красным светом. На черной, обитой каким-то мягким материалом стене крепились оковы и наручники. Справа стояло нечто похожее на средневековые деревянные колодки. С потолка свисали резиновые и металлические качели, к каждому устройству крепились цепи, наручники и кожаные ремни. На стене слева были выставлены плетки и флоггеры. В центре возвышалась большая кровать с каким-то кожаным покрытием сверху, стоявшая на четырех металлических столбах, на которых также висели всевозможные фиксирующие устройства: цепи, кожаные стяжки, веревки… список был бесконечен.

У Марии так сильно колотилось сердце, что его биение отдавалось в ушах. Что это за место? Как люди вообще получают удовольствие от такого рода сексуальных экспериментов? Мария была невинной. Нетронутой. Все свои знания о сексе она почерпнула из сплетен в старшей школе и из телевизора, когда была подростком. Но такого… такого она не могла даже вообразить себе.

На противоположной стороне комнаты находились еще две двери. Она понятия не имела, зачем они нужны. В комнате пахло кожей и каким-то густым мускусным ароматом, который, как она поняла, попадал в комнату из вентиляционного отверстия в потолке.

Лежащая на замке ладонь Рафаила внезапно скользнула вверх по руке Марии и обхватила прядь ее волос. Мария заметила шнур, затянутый вокруг его указательного пальца, кончик которого уже посинел от недостатка крови. Ее руки машинально сомкнулись на спине у Рафаила. У Марии дрожали ноги, и она испугалась, что от страха у нее подогнутся колени. Она понятия не имела, как ей соблазнять этого мужчину. Но как только ее ладони коснулись тонкой ткани его черной рубашки, Мария почувствовала, как у нее под пальцами напряглись его твердые, рельефные мышцы, и Рафаил зашипел ей в ухо. Его руки еще крепче сжали ее густые волосы, потянув их назад.

— Ты идеальна, — медленно произнес он. — Так чертовски идеальна.

Мария уже готова была обмануться, подумав, что он говорит всерьез. Он так восхищенно смотрел на нее — как католические конгрегации на Сикстинскую капеллу, как мать-настоятельница на статую Девы Марии у них в часовне. Но это было лишь уловкой. Вне всяких сомнений. Обольщение являлось частью его плана.

Мария встретилась взглядом с Рафаилом и попыталась уловить в его глазах скрытую злобу. Но она знала, что это бессмысленно. Ей никогда не понять природы зла. Никогда не понять желания причинить боль другой живой душе. Ей хотелось взять его за руки и умолять остановиться, покаяться и прекратить такой образ жизни.

Но она верила отцу Куинну. Он сказал ей, что Церковь проследит за тем, чтобы Рафаил предстал перед законом, и им займутся соответствующие службы. Они помогут ему и спасут его душу. Отцы Куинн и Мюррей были хорошими и честными людьми.

Руки Рафаила касались ее нежно и ласково. Он поднял ладонь к лицу Марии и провел пальцем по ее щеке. Затем повернул влево ее голову и откинул в сторону волосы. Обнажил ей шею. У Марии бешено забилось сердце.

— Как тебе нравится играть? — спросил он, не сводя глаз со своего пальца, который теперь скользил по ее шее к вороту платья. — Какие у тебя предпочтения?

Отец Мюррей предупреждал ее об этом вопросе. Для нее подделали контракт на получение эксклюзивной членской карточки. В нем она давала согласие на все, происходящее в этом клубе. Это место было диким, но отец Куинн предупредил ее, что ей необходимо сделать все возможное, чтобы вернуть Рафаила в лоно Церкви. Она понятия не имела, какие сексуальные наклонности привлекут Рафаила. Ей пришлось проявить инициативу.

— Все, что пожелаете… господин, — не смея пошевелиться, прошептала она в ответ.

Рафаил шагнул назад и, всмотревшись в лицо Марии, прошипел: «Сабмиссив?». Его улыбка стала еще шире, и девушка увидела, как на его лице вспыхнуло возбуждение.

— Да мне сегодня везет.

Он прикусил нижнюю губу. Мария понятия не имела, кто такой сабмиссив. Но догадалась по смыслу, что это некто послушный и абсолютно покорный.

— Мне нравится доминировать. Нравится смотреть, трогать и заставлять тебя извиваться под моими руками, — его губы приблизились к ее уху. — Пока я не трахну и не уничтожу тебя.

Мария услышала его медленный, прерывистый вдох.

— Мне нравится уничтожать.

От лица Марии отлила вся кровь.

«Мне нравится уничтожать».

Прежняя мягкость Рафаила тут же испарилась. На его лице застыло выражение превосходства.

— Снимай платье.

От этого сурового приказа Мария распахнула глаза и затаила дыхание. Рафаил в ожидании скрестил руки на груди. В его золотистых глазах блеснул лед властности. От подобного с ней обращения у Марии закружилась голова.

— Я жду. А я не люблю ждать.

От резкого тона Рафаила Мария вздрогнула. Она начала нервно стягивать рукава своего платья, в то время как он неподвижно смотрел на нее. Он так впился в нее взглядом, что едва моргал. Его лицо ничего не выражало. Она понятия не имела, о чем он думает в этот момент.

Мария опустила взгляд в пол.

— Посмотри на меня.

Девушка тут же сделала, как ей было велено.

— Не своди с меня взгляда. Все время смотри только на меня, — губы Рафаила тронула тень ухмылки. — Или будешь наказана.

Мария сглотнула и почувствовала, как по телу пронесся жар. Ее охватило замешательство. Она не была уверена в том, от чего именно пылает ее кожа — от страха или что хуже… от удовольствия.

«Нет», — подумала она.

Это все ее природная покорность. Ей не нравилось никого огорчать. Она никогда не возмущалась. И находила покой в том, чтобы выполнять приказы, а не принимать никаких решений самостоятельно. Находя покой в своей «немоте».

Мария отлично исполняла приказы. Она всю жизнь только этим и занималась. Всецело отдавалась Церкви. А в данный момент Рафаилу.

Именно так она воспринимала этот момент. Сейчас Рафаил был ее Церковью.

Сделав глубокий вдох, Мария задумалась, что Рафаил подразумевал под наказанием. Высвобождая из длинного рукава свою правую руку, она прикинула, сможет ли затянуть этот процесс настолько, чтобы за ней пришли отцы Куинн и Мюррей. Вновь поймав пронизывающий, голодный взгляд Рафаила, она засомневалась, что они смогут его одолеть, даже если придут сюда. Рафаил был в отличной форме. Он казался сильным, властным, и Мария полагала, что он сумеет постоять за себя, если на него нападут. Отцы Мюррей и Куинн были мягкими и добрыми Божьими людьми. Им ни за что не справиться с Рафаилом.

— Хватит тянуть. Теперь второй рукав.

От его резкого приказа по спине пробежал холодок. Мария напомнила себе, что все это было не от удовольствия. Она сказала Рафаилу, что сделает все, что он захочет. Это непроизвольное повиновение было чистой воды инстинктом выживания. И только.