Хозяйка брачного агентства или Попаданка в поисках любви (СИ) - Максонова Мария

Глава 119

Джонатан

Я читал дело о смерти Элизабет Мотьер, пытаясь найти то, что пропустил его следователь, но, хоть для меня и было очевидно, что гибель девушки на совести Мэтью Лероя, я понимал, что к лорду Уинфреду с этим не пойдешь. Даже если действительно артефактор удушил свою любовницу, это дело обычной полиции, а не тайного сыска, это не доказывает его причастность к испытаниям незарегистрированного боевого артефакта на людях.

Я нервно постучал пальцами по столу и глянул на артефакт на запястье, но никаких сигналов с него пока не поступало, хотя времени оставалось слишком мало.

Вдруг в кабинет, не постучав, зашел военный следователь и нагло плюхнулся на стул напротив меня. Я выразительно выгнул бровь, но даже не стал возмущаться в голос, только отдернул манжету, скрывая артефакт связи, и неторопливо принялся складывать документы из старого дела – вряд ли они заинтересуют следователя, если не дергаться.

После того, как удалось расколоть главу Лиги защиты семьи, мы с помощью Глинды добыли из тайника письма ее руководителя и другие важные документы. В них было достаточно доказательств, чтобы подтвердить обвинения против многих участников и сообщников Лиги, но, к сожалению, ничего, что говорило бы о личности главного преступника. Никаких следов ауры, все тщательно зачищено магически, будто работал преступник‑профессионал.

После этого военные немного разочаровались в сотрудничестве и, в достаточной мере обсмеяв меня из‑за того, что как инкуб я мог втереться в доверие только к женщинам, успокоились. Большая часть их больше не появлялись в нашем офисе, только следователь Ястер, который был приставлен ко мне, иногда возвращался, проверяя, нет ли у нас новых зацепок. Но сегодня он вел себя еще более странно, чем обычно.

Я не стал себя утруждать вопросами, вместо этого принялся с особым тщанием наводить порядок на столе.

Ястер прокашлялся, прочищая горло, я продолжал игнорировать его, пока он, наконец, не разродился.

– Та женщина… можно ей вообще верить?

– Женщина? – не понял я.

– Та, что целовалась с тобой прямо посреди комнаты наблюдения, – на его лице появилось насмешливое выражение, а я помрачнел.

– Пошел вон, – сказал тихо, но внушительно.

– Я не это…

– Вышел! – рыкнул раздраженно, хотя прежде, пытаясь выполнять приказ руководства, старался держать себя в руках и не конфликтовать с «коллегами».

Ястер сжал зубы так, что желваки заиграли на его щеках, вскочил раздраженно на ноги, дошел до двери… и замер, так и не протянув к ней сжатую в кулак руку. Постоял в молчании несколько секунд, а потом все же обернулся и привалился к двери спиной:

– Я… приношу свои извинения, – наконец, медленно произнес он. – Я понял, что леди оказала неоценимую помощь в расследовании и в допросе преступницы.

Я кивнул, принимая его извинения.

Ястер подошел ближе и опять опустился на стул, но теперь куда менее нагло, стало заметно, насколько он неуверен в своих действиях.

– Ей можно верить? – аккуратно спросил он, – или она соврала, чтобы отвлечь меня, чтобы я не мешал допросу?

– Смотря что она сказала, – заметил я осторожно. В свете последних данных, я и сам не был уверен ни в чем, что касалось Вероники.

– Показала, – поправил меня Ястер. – Она применила иллюзию и сказала, что это моя истинная пара, но это же была…

– Если леди Монх что‑то говорит об истинных парах, это правда, в этом она профессионал, – хмыкнул я. Порывшись в ящике, я бросил на стол визитку, – ее агентство уже достаточно известно, особенно среди магов, возможно, вы слышали.

Ястер нервно схватил карточку, разглядывая, будто в ней действительно были какие‑то доказательства. Молчал он с минуту, а затем заговорил быстро, почти захлебываясь от эмоций:

– Я ведь и раньше замечал, чувствовал, но никак не мог поверить… а тут… и не верил ведь, все говорили – дурость, мошенничество, но я… я начал следить за своим резервом рядом с той самой девушкой. И заметил, – он поднял на меня полные надежды на понимание глаза, – я действительно заметил, как он меняется. Это просто невероятно, но… – Ястер нервно потер лицо руками, а, когда убрал ладони, то выражение его изменилось, стало мрачным и решительным. – Не мое дело политика, мы – военные, нам говорят – мы исполняем, все просто. Мы ведь делаем это, чтобы защитить свою родину.

– Как и мы, – заметил я.

Ястер посмотрел на меня остро, сжал кулаки:

– Среди моих друзей ходит мнение, что… некоторые потери ради достижения важных целей – это невеликая цена, что артефакт, который все мы ищем, может дать такое преимущество на поле боя, что жертвы… мы же должны это понимать, мы военные.

– Но эти люди не были военными, они были простыми мирными людьми, – заметил я. – Не преступниками, не убийцами, обычными магами, не слишком выдающимися, не слишком талантливыми, создающими простые бытовые артефакты и заклинания, среди них были лекари.

Ястер решительно кивнул:

– Поэтому я и решился, – и он вытащил из внутреннего кармана сюртука какую‑то небольшую карточку и положил на стол. – У меня не было доступа к закрытому архиву научных разработок, но один знакомый знакомого его имел, сами документы засекречены, но среди вещдоков из той лаборатории, где погибли экспериментаторы, был снимок участников. Главный разработчик по центру, вокруг его помощники, их ученики и секретарь, – пояснял Ястер, водя пальцем по лицам на старом зернистом черно‑белом изображении. – В документах нет имен, только кодовые прозвища: Ворон, Счетовод, Художник… – палец указывал на людей по очереди от краев к центру.

– Это же Джованни Деззел, изобретатель магической фотографии, я думал, он погиб во время оползня в горах, – удивленно воскликнул я.

– Нет, он умер в тот день во время незарегистрированных испытаний артефакта, – вздохнул Ястер. – Их высушенные до состояния мумии тела были найдены на месте происшествия, опознавали по цвету волос, слепкам ауры, одежде и личным вещам. А, чтобы не привлекать внимание, особо известным создали альтернативные легенды гибели. Вот это Босс, главный изобретатель артефакта, – он указал на изображение высокого блондина по центру фото, и я, присмотревшись к его лицу, удивленно ахнул.

Глава 120

Джонатан

У меня все еще не было никаких доказательств. Копия старой некачественной фотокарточки с, предположительно, отцом Мэтью Лероя в центре группы ученых – это не аргумент. Кто сказал, что это именно те, кто когда‑то создавали артефакт передачи энергии для военных? Официально эти люди умерли совсем иначе и своей смертью, а фото к делу не пришьешь, Ястер показаний не даст, у него ведь присяга. Да и дал бы, что бы он рассказал – друг моего друга утверждает, что это копия фотографии из дела, которое запрещено открывать?

А все это означало, что официальной поддержкой я пользоваться не мог, но все равно к рассвету выехал в поместье Лероя. Все же кое‑что новое я узнал. Выжившие ученые, в основном – подмастерья, которые не присутствовали при испытаниях, давали показания по делу. Это уже Ястер передал мне на словах, и всплыли довольно интересные детали биографии Лероя младшего.

Дело в том, что его родители совсем не были женаты. Вот так, непогрешимый Мэтью Лерой был на самом деле незаконнорожденным. Лайза Хармут была секретарем на проекте по разработке артефакта, все знали, что у нее с Лероем‑старшим был роман. Несчастная женщина была единственной, кто выжил во время испытаний, потому что она находилась дальше всего от эпицентра работы артефакта, но тоже пострадала. В одночастье она постарела на двадцать лет и из юной пышущей здоровьем девушки превратилась в женщину средних лет.

Позже выяснилось, что она была беременна от Лероя и потребовала у военных, чтобы их связь была признана законной, а ее будущий наследник получил все права на имущество отца. В ответ она обещала по памяти восстановить часть утерянных в результате самовозгорания документов о разработке артефакта. Сами военные, которые пошли на этот договор, были уверены, что женщина не сможет выносить ребенка, и вместе с ним погибнет от последствий работы артефакта в скором времени, но нет, Лайза Хант, получившая документы на имя Лайзы Лерой, родила здорового мальчика, маги подтвердили его родство с Лероем, и что он унаследовал дар отца. Правда, женщина продолжила стареть как простой человек, а ведь до происшествия она и сама была одарена и училась в академии у профессора Лероя. В результате связи с преподавателем она потеряла все: молодость, силу, да и разум – по последним сведеньям у нее постепенно начало развиваться старческое слабоумие.