Джеми Дэнтон - В огне любви
— Каждый дюйм твоей кожи, Джейн. Ты понимаешь, что я говорю?
Глава четвертая
Каждый дюйм?
Джейн никогда в жизни не дышала так часто. Отчего кружится голова — от переизбытка кислорода или от магического чувственного заклятья, которое Бен без труда на нее наложил?
Она полностью отрешилась от реальности и, расстегнув последние пуговицы его рубашки, прижалась губами к теплой коже.
— Итак? — Джейн стянула рубашку с плеч и спустила ее по рукам Бена, позволив ей упасть на пол. — Что тебя останавливает?
Кончиком языка она прошлась по его маленьким соскам и слегка прикусила их, чтобы он испытал то же самое сладостное чувство, которое потрясло ее. Она осыпала поцелуями его грудь, гладила его плечи. Откуда-то из глубины его существа вырвался хрипловатый стон, который придал ей смелости.
Его руки, скользнув по ее грудям, легли на талию. Бен осторожно расстегнул ремешок и застежку ее юбки и отступил на шаг, чтобы стянуть юбку с ее бедер. Джейн предстала перед Беном, облаченная только в трусики и высокие, до бедер, чулки. Восхищение, светившееся в его глазах, заставило забыть о стыдливости и смущении.
— Ты просто невероятна, — сказал он с таким благоговением, что оно покончило с последними остатками ее здравого смысла. — Ты потрясающая женщина.
Джейн прильнула к нему, обвила Бена руками вокруг талии, чтобы он почувствовал все ее тело. Жаркая мужская плоть сквозь ткань его брюк уперлась ей в живот, отчего вдоль всего позвоночника электрическим ударом прошла горячая волна. Она вздрогнула.
— Холодно? — спросил он.
Джейн нежно погладила его по шее, после чего, откинув голову, посмотрела ему в глаза.
— Мне никогда в жизни не было так жарко.
У него потемнели глаза от страсти.
— Если ты и дальше будешь говорить такие слова, мы никогда не доберемся до постели.
Джейн подарила ему самую чувственную улыбку, которую он когда-либо видел.
— Никто не говорит, что мы должны делать это только в постели.
Обвив Джейн руками, Бен медленно провел ладони под эластичный поясок трусиков и, сжав ее ягодицы, еще ближе притянул к себе.
— Ты отчаянная женщина. Мне это нравится.
Она дугой выгнула спину, вжимаясь попкой в его твердые ладони.
— Хмм, — пробормотала она, пока его пальцы нежно мяли ее плоть. — Что еще тебе нравится?
— Фантазии. Расскажи мне о своих фантазиях, Джейн.
Его руки скользнули пониже, с мучительной неторопливостью добираясь к самому главному месту. Наклонив голову, он осторожно прикусил ей мочку уха.
— Расскажи мне.
Горячее дыхание опалило ей ухо в тот самый момент, когда кончики его пальцев коснулись влажных завитков; прикосновение было столь легким и невесомым, что она не могла отличить реальность от тех фантазий, о которых она должна рассказать. Ради бога, почему он ждет от нее каких-то слов, когда она может думать лишь о чувстве острого наслаждения, когда его пальцы медленно и настойчиво проникали в ее тело, вынуждая ее все теснее прижиматься к этим дразнящим рукам.
— Лучше ты покажи мне свои фантазии, — тихо прошептала Джейн.
От жадного и греховного выражения его глаз у нее перехватило дыхание.
— Сегодня моя фантазия — это ты.
У нее еле хватило времени, чтобы осознать это предельно эротическое заявление прежде, чем он перехватил обе ее руки своей рукой. Он буквально пришпилил ее к стене, заставив вскинуть руки над головой, и теперь его свободная рука могла делать с ней все что угодно. Вот это и было его фантазией.
Кончиками пальцев Бен скользнул ей по губам, провел подушечкой большого пальца по нижней губе, а после этого нежно коснулся горла. По пути пальцев проследовали его губы. Его ласки и влажный жар его рта спускались все ниже, возбуждая ее груди, и еще ниже, в расщелину той долины, что крылась в ее теле.
Горячая ладонь, ласкавшая ее кожу, была грубоватой и мозолистой, но тем не менее все ее движения были проникнуты нежностью и заботой. Языком он провел жаркую дорожку по ее животу, отчего в чувствах Джейн воцарился полный хаос.
Когда она уже окончательно поняла, что сейчас сойдет с ума от желания, полыхающего в низу живота, Бен отпустил ей руки и медленно опустился перед ней на колени. Ни его горячий рот, ни язык не отрывались от ее кожи, которая горела жаром страсти. Чтобы обрести поддержку, Джейн прижала ладони к стене. Большими пальцами он зацепил трусики с обеих сторон и неторопливо спустил их с бедер, с таким благоговением целуя обнажающееся тело, что у нее сжалось сердце от нежности.
Отбросив кружевные трусики в сторону, Бен провел руками по бедрам, нежно и осторожно, словно имея дело с оранжерейным цветком, он развел ей ноги и прикоснулся к ее лону. Только на этот раз его прикосновение было более настойчивым и требовательным, стоило ему коснуться влажных складок и ввести пальцы внутрь ее тела.
На какое-то время Джейн забыла, что надо дышать.
Она перестала думать. Теперь она могла… только чувствовать.
Красота поглотившего ее возбуждения. Касания его пальцев. Потрясающее напряжение. Прикосновение его губ к влажным завиткам. Живущее в ней пламя. Его язык, который кругами скользил вокруг самого чувствительного места ее тела.
Испытав все эти ощущения, Джейн жадно хотела чего-то большего.
— Не останавливайся, — прошептала она.
Бен умело поддерживал огонь в этой адской топке. Огонь опалял ее таким жаром, которого она никогда в жизни не испытывала. Вздымающиеся в ней языки пламени подталкивали ее все ближе к…
Он остановился.
У Джейн были готовы подломиться колени, но его руки тут же поднялись к бедрам и удержали ее. Она распахнула глаза.
Он остановился?
— Нет! — протестуя, выкрикнула она, но Бен уже поднимался на ноги.
Она замотала головой.
— Нет! — Ее не волновало, что она умоляет Бена закончить то, что он начал. Что он с ней сделал? Она была так близка к финалу — во всяком случае, ближе, чем когда-либо в жизни. Проклятье, она же сказала ему — не останавливаться!
И у этого мужчины хватило наглости улыбнуться ей.
— Почему?
У Джейн открылся рот, и, переждав полдюжины оглушительных ударов сердца, она уставилась на него.
— Почему? — наконец передразнила она. Конечно же, она не должна объяснять ему. Не может быть, чтобы он был настолько туп.
Он кивнул.
— Да. Почему?
Если он нагнется взять свою рубашку, она даст ему пинка прямо под зад.
— Потому! — Вот уж, действительно, не самый умный ответ.
Расплывшись в улыбке, которая превратилась в ухмылку, Бен твердо и жестко поцеловал ее уже припухшие губы.
