Джеми Дэнтон - В огне любви
Джейн кончиком среднего пальца водрузила очки на место.
Бен пытался сохранять спокойствие, но ее поведение было достаточно красноречивым.
— Если я признаюсь тебе, как сожалею о происшедшем, ты простишь меня?
Она блеснула одной из тех сахарных улыбок, которые гарантированно выводили его из себя. Но только не сегодня. Пусть это убьет его, но он не позволит, чтобы ему изменило терпение.
— Зачем? — спросила она, снимая очки.
Сейчас, когда Джейн была так близка, желание Бена прикоснуться к ней утроилось. Он так хотел почувствовать, как она прижимается к нему, что у него заныло все тело. Больше всего на свете он желал притянуть ее к себе и целовать, целовать, пока она не забыла бы, что злится на него.
Он приблизился к Джейн и наклонился к ней. Ее глаза удивленно расширились, когда руки Бена плотно легли на капот по обе стороны ее бедер, поймав Джейн в ловушку.
— Я люблю тебя, Джейн, — когда их глаза оказались на одном уровне, сказал он. — И это чего-то да стоит.
— Ты умеешь играть словами. — Настороженность и боль во взгляде свели на нет ее сарказм.
— Я никогда не думал о тебе как об удобной подруге, готовой к услугам.
— Ты создал о себе другое впечатление. — Она швырнула солнечные очки на приборную панель машины и снова повернулась к нему. На лице ее читались гнев и боль. — Как было здорово, пока это длилось, — сказала она, берясь за ручку дверцы. — А теперь нам надо признать, что мы просто не подходим друг другу, и смириться с этим.
Но прежде, чем Джейн успела открыть дверцу, Бен перехватил ее руку. Она не права. Если бы она в самом деле хотела смириться, то у нее не дрожал бы голос и глаза не были бы полны слез.
— Чего ты от меня хочешь? — спросил он. — Скажи мне, что я должен делать, потому что у меня голова идет кругом.
У Бена сжалось сердце от страха, когда она медленно покачала головой. Проклятье, он же знает, что она любит его. Почему же она так настойчиво хочет уйти от него? Он заставил себя измениться, но она ни словом, ни намеком не дала понять, что у него есть еще один шанс.
— Я хочу того, что ты не можешь мне дать, — прошептала она.
Бен провел тыльной стороной руки по ее щеке.
— Я отдал тебе свое сердце, Джейн. Этого недостаточно?
Она закусила губу и закрыла глаза. Бен не мог даже вздохнуть.
— А что, если нет? — спросила Джейн, открывая глаза. — Я не из тех, кого ты можешь держать на полке, снимая, лишь когда тебя это устраивает. Еще с детских лет я поняла, что это такое — быть на втором плане. Как это больно. Прошу тебя, Бен. Не проси меня снова пройти через это. Я просто не смогу.
Вдруг он все понял. Вдруг до него дошло, какую боль он ей причинил. Заставив Джейн считать, что она для него ничего не представляет, он походя разбудил тех драконов, что дремали в тайниках ее души.
Господи, где были его глаза, как он этого не увидел!
Ее неуклонное стремление к совершенству. Ее реакцию, когда он уходил в ночи, потому что считал — он нужен всем и всюду. Он не понимал, какой беззащитной она себя чувствует с самого детства из-за того, что родители были заняты только собой. Он об этом даже не догадывался.
Она должна одолеть этих демонов, чтобы наконец окончательно зажили старые раны. И если она позволит, он будет рядом с ней, предлагая свою помощь и поддержку. Вместе с любовью.
Сжав ее лицо в ладонях, он заставил Джейн посмотреть на него.
— Я всегда буду думать лишь о тебе, Джейн. Обещаю.
— Я знаю, что слишком эгоистична…
— Нет. Не думай так. Эгоизм ставит ультиматумы. Но ты же не требуешь, чтобы я ради тебя бросил свою работу или свою семью. Разве не так?
— Мне бы даже в голову не могло прийти попросить тебя бросить то, что важно для тебя.
Он склонил голову и коснулся губами ее щеки.
— Тогда перестань требовать, чтобы я отказался от тебя.
У нее задрожали губы.
— Я люблю тебя, — тихо прошептала она. — Так сильно, что меня это пугает.
— Я знаю, малыш, — сказал Бен, заключая ее в объятия. — Это и меня пугает. Но мы разберемся. О'кей?
Джейн кивнула. Закинув руки ему на шею, она изо всех сил прижалась к нему и улыбнулась дрожащими губами. Она вцепилась в него так, словно никогда в жизни не отпустит его, и Бен был на вершине блаженства.
