Джоанна Бак - Дочь Лебедя
— Ну, вот и я, — говорит он.
— Вы говорили, что вы ученый? — спрашивает она.
— Да, — отвечает он.
Она подходит ближе, внимательно смотрит на него. Ей хочется знать, из чего он сделан.
— Куда бы вы хотели пойти? Вы голодны?
Он готов на все, и это как бы часть его очарования.
Она не хочет есть: уже был омар и слишком много шампанского. Внезапная головная боль. Флоренс искала свой страх в «Конкорде» и не могла найти его; сейчас она пытается вызвать к жизни внутренний голос и тоже не может. Все сожжено скоростью. Она просто случайная попутчица, совершенно незаметная в своих брюках и полосатой блузке, ничем не примечательная. Она выглядит как девушка, которая может сделать все; к своему ужасу, она обнаруживает, что не хочет ничего.
Невыразительные звуки фортепьяно из бара предлагают решение.
— Давайте выпьем что-нибудь в баре, — предлагает она. — И поговорим немного.
Бар похож на коробку для сигар и совсем не похож на будуар. А ей хотелось бы видеть гирлянды, лепные цветы на стенах, купидонов, которые нацелили бы на нее свои стрелы. Вместо этого вокруг темно-коричневая роскошь, лазурь и полированное дерево.
Едва они сели на слишком низкие и слишком удобные кресла, как пианист начал играть вальс.
— Вы видели этот фильм? Музыка оттуда, из «Очарования».
Она не расслышала.
— «Удовлетворение»? — переспросила она.
— «Любовь после полудня», — сказал он. Ее интересовало, заплатит ли он ей за то, что она будет спать с ним, может быть, речь идет об этом? Опуститься еще ниже.
— Одри Хепберн и Гарри Купер, — продолжает он, — и все происходило в этом отеле. Но препятствия не позволяли им быть вместе.
— Они всегда находятся, — ответила она.
— А потом счастливый конец — они убежали.
Она противно фыркнула.
— Вы не верите в счастливые концы? — поинтересовался он.
— Я верю в замены, — сказала она. — Не думаю, где когда-то наступает действительный конец. Бог просто меняет предметы.
— Вы хотите сказать, что вы так делаете, — заметил он.
— Нет, нет, Бог, — возразила она.
— Вы сваливаете все на Бога, — говорит он, — это нечестно. У него есть дела поважнее. — Потом он подзывает официанта и заказывает бутылку шампанского.
— Бог и шампанское, — комментирует она, — что за сочетание.
— Что вы имеете против того и другого? — спрашивает он.
— Просто вместе это звучит странно, — объясняет она.
— Вы имеете в виду, что Бог — это самопожертвование, а шампанское — деньги, зло, — говорит он.
— Ну, не жертва, так чистота. А шампанское — это вид греха. — Она презрительно усмехается.
— Вы еще молоды для таких заключений, — говорит он, пораженный.
— Как вы думаете, сколько мне лет? — спрашивает она, стараясь увидеть свое отражение в зеркале.
— Двадцать девять. — Она улыбается. — Всем женщинам всегда двадцать девять, если им уже больше не двадцать девять, — поясняет он.
— Я думала, вы собираетесь польстить мне. Разве не именно это делает мужчина, когда хочет познакомиться с женщиной?..
— Я не знаю и обычно не занимаюсь этим.
— Конечно, занимаетесь, — возражает она.
— Вы хотите есть или нет? Я голоден.
— А разве вы не ели в самолете? — спрашивает она.
— Я работал, — ответил он.
Она откидывается на стуле и закрывает глаза. Внутри разливается тепло, хочется смеяться.
— Глядя на вас, можно подумать, что вы счастливый человек, — говорит он, — расскажите мне о себе.
Она думает о шлюхах, которые сидят в барах отелей. Она отводит назад плечи, чтобы быть больше на них похожей.
— Нечего особенно рассказывать, — отвечает она.
— Ну а что вы делаете здесь? — спрашивает он.
— Здесь? — Она обводит взглядом бар. — Я сама толком не знаю, — признается она.
— Ну, что-то все же привело вас в Париж? — настаивает он.
— Просто случай, — отвечает она. — Я не знаю, судьба, удача.
— Таких вещей не существует, — возражает он. — Существуют только возможности.
— Ну а что вы здесь делаете? — спрашивает она.
— Я все время езжу туда и обратно… Но расскажите мне о себе. Чем вы занимаетесь?
— Я ничего не делаю, — говорит она громко. Так приятно быть праздной, ленивой, томной, привлекательной. Хочет он с ней переспать или нет? Она готова презирать его похоть, но где же она?
— А что у вас было за дело в аэропорту? — спрашивает он.
— Да так, ничего особенного. Услуга для друзей. — Она хочет, чтобы он поверил, что она из тех женщин, что регулярно останавливаются в «Ритце», что эта жизнь — ее. Роскошь порождает зависимость быстрее, чем любовь.
— А где вы остановились? — спрашивает она.
— В «Плазе».
Она чувствует себя выше его, поскольку остановилась здесь.
— Мне кажется, «Ритц» лучше, — замечает она, понимая, что выглядит глупо, но не может остановиться. — Мой муж, — говорит она (Бену придется побыть ее мужем для того, чтобы она хорошо исполнила роль богатой женщины), — всегда останавливался здесь.
— Вы замужем? — отмечает он.
— Нет, — быстро произносит она, — мы не женаты.
Он наблюдает за ней и улыбается. Хорошо, хорошо, она все объяснит:
— Я должна была привезти сюда картину для друга.
— Ну, это вы сделали, а что еще собираетесь делать?
— А почему вас это интересует?
— Меня интересуете вы, — отвечает он.
— Но вы же меня совсем не знаете, — говорит она.
— Может быть, именно поэтому.
Вот и объяснение. «О, если бы он знал, то не захотел бы знакомиться со мной».
«Что он делает? — думает она. — Пепельные волосы, светлые глаза, чем он отличается от всех остальных? Почему она сидит здесь с ним?» Он смотрит на нее, изучает, она это знает. Флоренс оглядывается, ее взгляд задерживается на других мужчинах, они такие же, так почему же она сидит именно за этим столом, именно с этим мужчиной с «Конкорда»? Объяснения нет. Она чувствует его взгляд, как радиосигнал, который требует ответа.
— Что вы говорите? — говорит она строгим голосом, поворачиваясь к нему.
Он ничего не говорит, не отвечает ей, просто продолжает испускать сигналы, требующие ответа, она их физически ощущает. Это обращение к чему-то внутри ее, к страсти, но она не хочет желать его, к чему беспокоиться, ведь вместе с желанием появляется его двойник, который говорит, что следует остерегаться, который…
— Я боюсь смотреть на вас, — говорит она, опустив подбородок.
Он смеется.
— Почему? Что случилось?
«Не делайте вид, что очарованы, — хочется ей сказать, — вы же знаете, что это не так, вы просто стараетесь заманить меня в постель».
