Джоанна Бак - Дочь Лебедя
— Так всегда, — откликается она.
Он вскрывает один из конвертов ножом для масла.
— Тридцать долларов, — говорит он.
— Они всегда хотят тридцать долларов, — безучастно говорит она. — Почему?
— Я думаю, это самое меньшее, что они могут попросить, зная о наших доходах.
Ему не следовало этого делать, не стоит напоминать ей об их доходах. Он пытается сменить тему.
— Ты ее сегодня увидишь? — спрашивает он.
— Кого? — спрашивает Флоренс.
— Сильви, конечно.
— Я не знаю, — говорит она. Она ест медленно, прислушиваясь к внутреннему голосу. Может быть, он что-нибудь скажет о Сильви.
— Я думал, тебе нужно сдавать перевод.
— Да, — соглашается Флоренс, — в туристическое агентство.
— Тебе лучше сделать это вовремя, — замечает Бен.
— Я никогда не опаздываю.
— Этот мир, — вдруг произносит Бен, — разрушит тебя прежде, чем ты поймешь, что случилось. Будь осторожна.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Я прошел через все это, не забывай, я знаю этот мир. Ты не готова для такой жизни.
— Какой жизни? — спрашивает Флоренс, вставая. — Эта жизнь, этот мир!.. О чем ты говоришь? Все, что я сделала, это пошла пообедать с моей старой подругой и некоторыми ее друзьями. В чем трагедия?
«Если бы он знал, — думает она. — Если бы он только знал», — говорит ей внутренний голос.
Бен думает, что она, как обычно, принимает душ, но он не слышит шума воды; некоторое время он прислушивается, стоя у двери ванной, потом открывает ее, чтобы посмотреть, что она делает.
Она в ванне.
— Не помню, чтобы ты раньше принимала ванну, — говорит он. — Ты всегда принимала душ.
— Сегодня я решила принять ванну, есть возражения?
Как он может возражать.
Она осторожно намыливает тело. Бен наблюдает за ней тридцать долгих секунд, затем, смущенный, покидает ванну.
Как она могла захотеть этого отвратительного старика? Этого старика! Неужели она вновь захочет его увидеть?
Достаточно того, что произошло. Я — Флоренс Эллис и веду спокойную жизнь с Беном. Я чище и проще, чем все это.
Она не хотела его, не могла хотеть его, кожа на руках, как перчатки, которые велики на два размера, дряблое тело — разве это можно любить?..
Но если не любишь, не может быть больно. Самое спокойное, это не любить. Спокойнее всего не хотеть.
Она знает, что ей следует оставить Бена, но она будет ждать и посмотрит, что случится. Не нужно никакого определенного плана. Она одевается и идет к своему письменному столу в гостиную, где через несколько часов добивает перевод.
Флоренс тщательно готовит ленч для Бена, а он опять интересуется:
— Ты увидишь сегодня Сильви?
Она даже ей не звонила. Она просто не представляет, как будет благодарить за первую часть вечера.
— Думаю, что отнесу работу, раз уж я ее закончила, — отвечает она Бену. Он утвердительно кивает, и она начинает красить губы.
Мужчины на улице обращают на нее внимание, но те, которые встречаются на улицах Нью-Йорка в середине дня, совсем не то, что может пожелать для себя приличная женщина.
Она сдает перевод, а на обратном пути домой обнаруживает, что находится недалеко от дипломатической миссии страны посла. Совсем не то место, где ей хотелось бы оказаться.
Мужчины на улице. Ей кажется, что она знает их всех, вот этого в рубашке и с большими руками, который считает мелочь в ожидании автобуса, и вон того, с рулоном бумаги под мышкой, и вот этих двух, в чем-то ярком желтом и зеленом.
Она замечает лимузин, который медленно едет сбоку от нее. Стекла затемнены, и она не видит, кто там внутри. Может быть, старый посол? Она всматривается в окна, но вспоминает, что точно не помнит, как он выглядит.
Бедный Бен. Добрый, хороший, спокойный, медлительный, кроткий Бен. Чем ближе она к мужчинам на улице, тем дальше она от Бена.
Она не хочет видеть посла, не хочет видеть Сильви, тем не менее в шесть тридцать она перед отелем. Будет подло не зайти, невежливо просто оставить записку.
В холле мужчина в вечернем костюме.
— Мисс Амбелик? — повторяет за ней клерк. — О, номер мистера Грандо. Конечно.
Несколько секунд он слушает, что ему говорят по телефону.
— Она просит вас подняться.
Лифт слишком быстро едет. Два упакованных чемодана стояли около дивана. Марк собирается в Калифорнию, а потом в Японию.
Марк с кем-то разговаривает по телефону; Сильви кладет руку на плечо Флоренс и тащит ее в спальню.
— Слава Богу, — говорит она, закатывая глаза. — Скоро отчалит.
— Разве он не собирался сегодня уезжать? — спрашивает Флоренс.
— Его толком не поймешь. Он почти что решил остаться еще на одну неделю, и это было бы ужасно. А потом внезапно сказал, что завтра ему нужно быть в Париже, а это плохо.
Флоренс не стала спрашивать почему. Она сидит на краю кровати. На ней валяются скомканные колготки. Она механически протягивает руку и начинает сворачивать их.
— Это сделает горничная, — говорит ей Сильви. — Оставь. Лучше давай выпьем. И попьем чаю. Ты вчера хорошо провела время?
— Да, — отвечает Флоренс, — спасибо. Это было…
— Ты им понравилась, — перебивает ее Сильви. — Бутылку шампанского, чай на двоих, картофельные чипсы, — делает она заказ по внутреннему телефону. — Ты голодна?
Флоренс кивает. Ей нравятся маленькие сандвичи, которые подают в отеле.
— Я тоже, — говорит Сильви. — Сандвичи и несколько пирожных. И побыстрее, пожалуйста.
Марк стоит в дверях спальни.
— Ничто во мне не вызывает такой восторг, как две женщины на кровати, — говорит он.
— Ах, Марк, перестань, — отвечает Сильви. — Заходи. Итак, какие планы?
— Я определенно не еду в Париж. Это не вписывается в мой распорядок. Прошу прощения, Флоренс, так приятно снова тебя видеть. Как ты?
Она встала, чтобы не быть одной из женщин на кровати. Они чмокнули друг друга в щеку. Его кожа более упругая, чем у того старика. Он не такой уж противный, в конце концов. Лучше, когда мужчина становится похожим на черепаху, чем на бульдога.
— И что ты собираешься делать? — спрашивает Сильви, желая узнать его планы.
Марк смотрит в глаза Флоренс, она — в его.
Сильви в ванной, причесывается. Она нарочно роняет флакон с духами.
— Моя дорогая, — кричит Марк. — Что случилось?
Сильви не отвечает. Две унции духов растекаются по полу. Она отодвигает в сторону осколки ногой, выходит и говорит Марку:
— Позвони горничной. Нужно там прибрать.
Марк берет телефонную трубку и вызывает горничную.
Флоренс наблюдает за спектаклем, который разыгрывается перед ней. Она опять сидит на кровати, скрестив руки. Она надеется, что, может быть, они подерутся, она любит наблюдать настоящие семейные баталии. Это будет забавно.
