Сара Сэйл - Жертва азарта
— Что? Человек-Легенда? — произнесла она недоверчиво.
— Только, как ты понимаешь, я совсем не легенда, — сказал Джеймс, рассмеявшись. — Здравствуй, Сара.
— Боже мой! — произнесла София, неожиданно становясь светской дамой. — Что стало с моими манерами? Здравствуйте, Джеймс, и добро пожаловать домой. Мы ожидали вас завтра, я имею в виду сегодня — ведь на самом деле сейчас утро, не так ли? Едва ли надо говорить, что мы должны были бы совсем по-другому встретить вас, но, я вижу, вы сами нашли Сару. Думаю, что в конюшне, как обычно. Ужасная девчонка! И, я слышала, Пеппер помог вам… — Она оставила речь незаконченной, прошла через холл и пожала Джеймсу руку, затем, посмотрев на окружающих, глубокомысленно добавила: — А теперь мы все можем идти спать.
Сара стояла абсолютно неподвижно, глядя в упор на Джеймса.
— Ты действительно… действительно? — Она не могла подобрать слов.
Он улыбнулся.
— Это правда, Сара, — сказал он и не смог не съязвить: — Но не такой уж я старый, как видишь, и зовут меня Джеймс, а не Джошуа.
Ее зеленые глаза сузились.
— Какой грязный обман! Ты мог бы по крайней мере сказать мне, — заявила она.
Он быстро ответил:
— Мне очень жаль, Сара, но я не мог этому противиться. Ты так много мне рассказала, и я провел очень интересный вечер.
Билл Графтон засмеялся с одобрением.
— Взял над тобой верх с самого начала, не так ли, Салли? Вот не повезло!
— Не называй меня Салли! — машинально поправила она. Внезапно ее лицо залил густой румянец.
Джеймс мог только гадать, что послужило тому причиной: ее невольная откровенность или воспоминание о его поцелуе.
— Это не имеет значения, — вскричала она, и ему показалось, что она сейчас расплачется. — Ты все выведал обманом. Ты казался таким… таким приличным. Это несправедливо! Я просто придумаю другой план, ты… ты… гад ползучий!
— Сара! — возмутилась София.
Но Сара уже пересекала холл, направляясь к лестнице.
— Это правда! — кричала она Софии. — Он действительно змея. Если бы ты знала! Но я ему отплачу, вот увидите!
Она взбежала по ступенькам, и Джеймс видел, как на лестнице она по-детски прижала кулачки к глазам.
— О, Боже мой, — чуть слышно пробормотала София. — Мисс Чейз… Мистер Графтон… Я думаю, нам лучше идти спать.
Она повернулась и, полностью забыв про Джеймса, стала взбираться по ступенькам.
Перонел, двигаясь грациозно и неспешно, последовала за ней.
— Спокойной ночи, мистер Фэйн, — сказала она, одаривая его долгим оценивающим взглядом.
— Спокойной ночи, мисс Чейз.
— Не хотите ли выпить на ночь? — спросил Билл Графтон, и смущенно засмеялся. — Прошу прощения, я забыл, что это ваш дом. Не возражаете, если я угощусь? Я возьму все наверх. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответил ему Джеймс.
Он увидел, что Пеппер продолжает убирать стаканы.
— Оставьте все до завтра, Пеппер. Вы, должно быть, устали, — сказал он.
Старик поставил поднос и выпрямился.
— Спасибо, сэр. Позвольте мне спросить, сэр, вы останетесь здесь?
Джеймс пощупал подбородок. Ему нужно было побриться.
— Почти наверняка, Пеппер.
На лице старика отразилось удовлетворение.
— Очень рад это слышать, сэр, — сказал он и мягко добавил: — Думаю, что вам понравится мисс Сара, сэр.
Джеймс спустился к завтраку первым.
— Все решили проспать завтрак? — спросил он Пеппера, когда в одиночестве пригубил свою чашку кофе.
— Мисс Чейз всегда завтракает у себя в комнате, сэр, — ответил Пеппер. — Мисс Бранд и мистер Графтон скоро спустятся.
— А мисс Сара?
— Мисс Сара давно встала. Я думаю, она в конюшне, сэр.
Она появилась в этот момент через одно из французских окон гостиной, бросила короткое «Привет!» Джеймсу и с голодным нетерпением принялась рассматривать содержимое блюд.
— Почки, бекон, яйца с маслом и нет колбасы. Почему нет колбасы, Пеппер?
— Молодые джентльмены пожарили ее перед тем, как уйти, мисс Сара, — осуждающе сказал Пеппер. — Остался только бекон, которого едва хватило.
Он налил ей кофе, пока она наполняла тарелку едой, затем вернулся на место.
— Пеппер — просто прелесть, правда? — заметила Сара, садясь рядом с Джеймсом.
Джеймс посмотрел на нее. Она была очень худенькой, и в своих узких голубых джинсах выглядела необычайно юной. Ее длинные, до плеч, волосы, очень рыжие в солнечном свете, были небрежно расчесаны, а руки были не слишком чистыми. Сара ела молча, больше не замечая Джеймса, но, когда он обращался к ней, она отвечала вежливо, хотя и коротко.
Он скатал салфетку и зажег сигарету.
— Когда уезжают твои гости? — спросил он.
— Бил и Перонел? После завтрака. Билл отвезет ее в город. А что?
— Я просто хочу знать. Когда они уедут, я собираюсь поговорить с тобой.
Сара промолчала, но на ее лице было отчетливо написано: «Ни за что на свете!»
Джеймс улыбнулся ей.
— Когда-нибудь мы должны лучше узнать друг друга, — сказал он.
— Ты уже узнал кое-что вчера, — огрызнулась она и искоса взглянула на своего опекуна злыми зелеными глазами. — Но не думай, Джи. Би., что ты знаешь обо мне все. Совсем немного.
— Конечно, нет, — ответил Джеймс, смеясь. — Но, возможно, немного больше, чем я узнал бы, если бы мы встретились сегодня в первый раз.
Она смутилась.
— Не думай, что из-за того, что ты… потому что я… в общем ничего не думай.
— Что же я должен думать? — невинно осведомился Джеймс. Он не собирался вспоминать тот поцелуй на качелях.
Сара смотрела на него, волнуясь.
— Ничего, конечно, — сказала она. — Это мог быть кто угодно. Просто не повезло, что это был ты.
— Думаю, наоборот, тебе повезло, что это был я, — задумчиво протянул он. — Не слишком мудро… эээ… провоцировать незнакомых мужчин, Сара.
На кончике ее языка вертелось: «Ты был первым, кого я когда-либо целовала. Ты казался мне другим». Но сказать это значило позволить Б. Н. взять верх.
— Все сейчас целуются, — небрежно заявила она. — И я ничего особенного в этом не нахожу.
Но он никак не отозвался на эти провокационные слова — неопытность Сары говорила сама за себя.
Она сидела, разглядывая его сквозь длинные густые ресницы. В утреннем свете он казался старше, чем она думала прошлой ночью. В темных волосах кое-где поблескивала седина, а в углах серых глаз пролегли маленькие крестообразные морщины.
— О чем ты думаешь? — спросил он. Сара быстро опустила глаза.
— Я гадала, сколько тебе лет.
— Тридцать шесть. И поскольку мы подняли этот вопрос, сколько же тебе лет на самом деле? Я знаю, что прошлой ночью тебе был двадцать один год, но это, как я понял, было сделано, чтобы выглядеть солиднее.
