Роберта Ли - От любви не убежать
— Я так… испугалась. И меня ведет, как пьяную. Но вас я не боюсь.
Он пристально посмотрел па нее.
— Может быть, и стоило бы.
В голосе сквозила ожесточенность. Выдержав его взгляд, Кит, дрожа, промолвила:
— Не думаю.
Что-то блеснуло в глазах молодого человека, что-то живое и очень человеческое. Он снова опустился на колено.
— Вам нужно перебраться в дом и отогреться. — Он оглянулся на Гуса, зорко дежурившего на расстоянии протянутой руки от хозяйки. — Но вам стоило бы отозвать в сторону этого теленка.
— Он как бы защищает меня.
— Как бы? — заметил он с юмором, а потом тихо добавил: — Впрочем, я вас понимаю.
Кит почувствовала, как румянец вспыхнул на ее щеках. Она вновь попыталась встать, но на этот раз ее остановили ласковые, но сильные руки. Гус привстал на лапы, издав странный звук — то ли рык, то ли плач.
— Спокойно, мальчик, — пришла на помощь сбитому с толку животному Кит. — Все в порядке, кшш!
Пес сел, по-прежнему не сводя настороженных глаз с чужака.
Девушка ждала, что незнакомец поможет ей подняться, и чуть не вскрикнула, когда он, не мудрствуя лукаво, просто подхватил ее на руки.
— Я сама могу ходить, — запротестовала она.
— Не сомневаюсь, — деликатно ответил он. — Но зачем?
Такого поворота событий Кит не ожидала. Не то что бы ей было неловко, скорее даже уютно. Слишком уж убаюкивали эти сильные, заботливые и нежные руки. А главное, ей неудержимо захотелось прижаться к нему. Впервые за время после смерти отца она не чувствовала себя одинокой и брошенной…
Казалось, в несколько шагов незнакомец преодолел расстояние до дома, и Кит припомнила, каким высоким он показался ей с первого взгляда. Футов шесть с половиной, если не больше.
Снег валил, не переставая, и слепил глаза, но мужчина, не обращая на него внимания, шагал по поляне. Гус бежал рядом, явно не полагаясь на человека, который нес на руках его любимую хозяйку.
Они зашли внутрь, и Кит заметила, что незнакомец на секунду придержал дверь, пропуская вперед собаку. Уловив ее пристальный взгляд, он усмехнулся.
— Я подумал, что, если оставлю его снаружи, он выломает дверь.
Кит засмеялась, поразившись тому, что способна еще смеяться в подобной ситуации. Уложив ее на диван, мужчина зажег настольную лампу. Прежде чем она успела шевельнуться, он уже снова стоял перед ней на коленях и стягивал промокшие сапоги. Потом помог сбросить тяжелый шерстяной жакет, после чего накинул на нее украшенное яркими узорами шерстяное одеяло, поправив сзади две подушки так естественно, будто проделывал это каждый день. Затем наклонился поближе, осматривая ее голову.
— Царапин нет, — заключил он, — но удар был пресквернейший. Голова все еще кружится?
Кит качнула, было, головой, но вовремя остановилась.
— Нет, сейчас я чувствую себя превосходно.
Незнакомец вздохнул.
— Может быть, все-таки вызвать доктора?
Кит приоткрыла рот, да так и замерла, разом протрезвев. Если она сможет вести машину, стало быть, доктор ей не нужен, а если ей нужен доктор, то править машиной она не в состоянии. А раз не в состоянии, то в маленькую здешнюю поликлинику она никак не попадет — не может же ее везти человек, которого ищет все здешнее население. Быстро взглянув на гостя и тут же отведя глаза, Кит почувствовала, что он прочел ее мысли.
— Я чувствую себя превосходно, — повторила она. Девушка почти не лгала. Голова сейчас работала ясно, хотя и чуть-чуть побаливала. Незнакомец глянул на нее с состраданием.
— Головокружение кончилось. Пара таблеток аспирина, и я здорова, как прежде, — небрежно бросила Кит.
— Они у вас здесь есть?
— Вон там, в письменном столе. В среднем ящике.
— А лед?
— Холодильник на кухне. — Она хотела указать на дверь, но спохватилась. — Ах, да, вы же знаете, где это.
Гость взглянул на нее, словно пытаясь определить, с сарказмом сказаны эти слова или нет. Потом нашел аспирин и прошел на кухню. Когда он вернулся, в руках у него было лекарство, стакан воды и заботливо завернутые в полотенце кубики льда. Кит молча приняла таблетки, послушно опустилась обратно на подушки, и незнакомец аккуратно приложил лед к месту удара.
Девушка хотела сама подержать компресс, но молодой человек отрицательно замотал головой. Кит не настаивала. Устроившись поудобнее, она прикрыла глаза. Молчание затянулось, и Кит начала было дремать, когда прикосновение его руки пробудило ее.
— Может быть, не стоит спать? — спросил он мягко.
— Боитесь, что я больше не проснусь?
— Что-то вроде этого. Пойду, принесу еще льда.
При свете мужчина казался моложе, чем при первой встрече. Сейчас ему можно было бы дать лет двадцать пять — двадцать шесть. Темные взъерошенные волосы незнакомца как-то по-детски падали на мощную, крепкую шею. Особенно впечатляли глаза гостя: они были очень усталые, и человек выглядел страшно утомленным. Ребенок и в то же время немало повидавший на своем веку мужчина — сочетание потрясающее.
И твоя задача забыть об этом впечатлении как можно скорее, строго сказала себе Кит и, выпрямившись, села. Незнакомец подхватил намокшее полотенце и с удивлением посмотрел на нее.
— Спасибо, я действительно неплохо себя чувствую. Только голова немножко побаливает. Я сейчас попробую встать, но, если зашатает, тут же сяду обратно.
Он отступил чуть назад, чтобы, в случае чего, сразу прийти па помощь. Кит взглянула на молодого человека, и ее поразило, с какой тревогой он смотрел на нее. Она медленно поднялась. Легкое головокружение быстро прошло, и Кит улыбнулась.
Глубоко вздохнув, незнакомец отвел взгляд.
— Отнесу назад, — торопливо пояснил он, хватая полотенце.
— Поскольку теперь я уже уверена, что не грохнусь затылком об пол, самое время покончить с обедом, — небрежным тоном сообщила Кит, и гость как-то странно взглянул на нее.
— Что вы сказали?
— Я говорю, что меня заждался пирог с мясом. Лежит в холодильнике и ждет, пока его сунут в духовку
У него был настолько ошарашенный вид, что она невольно улыбнулась.
— Вы не любите пирог с мясом?
— Нет, почему же. Я…
Он тряхнул головой, словно стряхивая с себя оцепенение.
— Раз так, то для разнообразия можете перекусить внутри дома.
И Кит прошла на кухню. Она сунула противень в духовку, включила ее и подозвала Гуса. Через пять минут наевшийся до отвала пес устроился на своем обычном месте, если не приветствуя, то, по крайней мере, терпеливо перенося в своей вотчине чужака.
Ждать пришлось недолго. Когда божественные ароматы распространились по всему дому, гость предложил свою помощь, но, расставив тарелки и разложив серебряные ножи и вилки на большом дубовом столе, снова замолчал.
