Сьюзен Джонсон - Понравиться леди
– Хотелось бы довольствоваться извинением, но у нас ничего не получится. Прошу тебя уйти. Не потому, что сержусь, просто больше не желаю иметь дела с твоими подружками.
– Просто ты меня не любишь.
– Нет, я слишком сильно люблю!
– А вот мне так не кажется. Иначе ты попыталась бы понять.
– Не перекладывай с больной головы на здоровую, – парировала Роксана.
Она не желала оправдываться из-за женщин, с которыми спал Робби.
– Почему мне кажется, что я всю свою жизнь только и делаю, что извиняюсь перед тобой? – взорвался он.
– Не думаешь, что это как-то связано с твоими похождениями?
– Роксана, не читай мне мораль! Вряд ли ты имеешь право вставать в столь добродетельную позу!
– Прошу прощения? – холодно обронила она.
– Не притворяйся, будто не поняла! Ты отдаешься страсти, как все.
– Положим, не совсем, как ты. Ведь ты имеешь в виду себя? Я никогда не предавалась разгулу и разврату.
– Будем спорить о том, кто и насколько предавался разгулу и разврату?
– Мы ни о чем не станем спорить. Нам не о чем спорить. Живи, как тебе хочется, и дай жить мне.
– Вот как? Все из-за появления миссис Баррет?
– Да ты ничего не понимаешь! – поразилась Роксана.
– Не понимаю. Я ни в чем не виноват.
– И никогда не будешь виноватым. Именно это меня и беспокоит.
– И поэтому ты губишь нашу любовь?
– Я всего лишь разумно отношусь к своим возможностям воспринимать все те перемены, которые ты привносишь в мою жизнь.
– Можно подумать, все эти перемены – сплошной кошмар.
– Не все, но многие. Наверное, у меня свои привычки. Наверное, я чересчур эгоистична. Можешь проклинать меня за это. Но одной страсти недостаточно, чтобы преодолеть другие препятствия.
– Почему недостаточно?
– Потому что мне нужно думать не только о себе.
Робби поморщился. Подойдя к окну, выходившему в сад, он оперся руками о подоконник.
– Значит, между нами все кончено?
– Да.
– Прекрасно. – Он оттолкнулся от окна. – Спасибо за прекрасно проведенное время. Было очень... приятно.
Слегка поклонившись, Робби направился к двери.
Ощущая нестерпимую боль, Роксана проводила его взглядом. Однако у порога Робби повернулся и громко добавил:
– Приятно с тобой спать. Ты на редкость хороша в постели.
И ее боль тут же была поглощена таким слепящим бешенством, что она пожалела, что в комнате нет оружия.
– Ты тоже неплох, – спокойно ответила Роксана и с мстительным удовольствием увидела, как его глаза гневно полыхнули.
– Стараюсь, – тихо обронил Робби и вышел.
Тихий щелчок замка был подобен удару кинжала в самое сердце. Роксана вынудила себя не заплакать, чтобы дети не увидели ее покрасневших глаз. Довольно много времени ушло на то, чтобы взять себя в руки. Наконец она глубоко вздохнула и отправилась в детскую.
Ее объяснения по поводу отъезда Робби не выдерживали никакой критики, и дети, поняв это, в первый момент даже растерялись. Но когда она пообещала после магазинов взять их на скачки, разговор немедленно зашел об их любимой лошади. И жизнь Роксаны продолжилась...
Глава 16
Хуже всего было, когда они встречались на людях: на балу, званом ужине или приеме. Поскольку, парламентская сессия была в самом разгаре, все съехались в город, и светских мероприятий оказалось так много, что иногда приходилось за один вечер бывать в нескольких домах. А заседания часто длились допоздна, поскольку члены парламента были заняты горячими спорами.
Братья Карр привлекали внимание всюду, куда приезжали, не только своей великолепной внешностью, но и неотразимой чувственностью. Вот и сейчас они стояли на пороге, обозревая комнату гостей. Джонни отыскал взглядом Элизабет и облегченно улыбнулся, увидев жену. Робби скользил глазами по стайкам дам, добивавшихся его благосклонности с бесстыдной наглостью. Он прекрасно понимал, что ему стоит только поманить пальцем, и они тут же бросятся ему на шею.
Последнее время он ухаживал за молодой мисс Лодер из Фаунтинхолла, высокой, стройной брюнеткой, приехавшей из провинции и часто игравшей в любительских спектаклях. Ходили слухи, что он вот-вот сделает предложение.
Он и Роксана случайно встретились как-то вечером на таком любительском спектакле, который устраивался в маленьком театре графини Маришал. Давали «Любовь создает мужчину». Сцена была декорирована Гринлингом Гиббонсом[5], причем с таким вкусом, что зрители зачарованно рассматривали искусную резьбу по дереву, временами забывая об актерах. Хотя мисс Лодер играла юную инженю с подобающим случаю энтузиазмом, все же опыта ей явно не хватало.
Куда менее интересовавшаяся спектаклем, чем остальные зрители, Роксана выскользнула в боковую дверь ложи, когда первый акт подходил к концу, и, возвращаясь назад, столкнулась с Робби в одном из безлюдных коридоров.
Оставалось надеяться, что ее улыбка сойдет за учтивую.
Закупорив фляжку, из которой пил, Робби поклонился и отступил на шаг, давая Роксане дорогу. Однако коридор оказался таким узким, что ее юбка задела его ногу.
– Я бы не стал входить прямо сейчас. Ты помешаешь монологу.
Роксана от удивления остановилась.
– Ты уже видел пьесу?
– Дельфина много репетировала.
– Она очень... талантлива, – любезно заметила Роксана, пытаясь представить Робби, слушавшего Дельфину, которая произносила свои реплики высоким детским голосом.
– Вовсе нет, но спасибо за комплимент.
– О, у нее, несомненно, много других очаровательных достоинств.
– Хочешь знать, каких именно? – лениво протянул Робби с издевательскими нотками в голосе.
– Не хочу.
– А твои поклонники? Тоже обладают очаровательными достоинствами?
Пристальный взгляд явно противоречил деланной улыбке.
– Кое-кто – да. И немалыми.
– Каллум, например? – бросил Робби так резко, что Роксана невольно подняла глаза.
Ах, эти фиалковые глаза!.. У Робби привычно сжалось сердце, как всегда, когда на него смотрела Роксана.
– Да, – согласилась она, жадно вдыхая знакомый запах его кожи.
Такой улыбки нет ни у одного мужчины в мире!
– Где он сегодня?
Роксана так задумалась, что не сразу услышала вопрос.
– Каллум уехал на север по делам.
- Значит, ты свободна?
– Я всегда свободна. Впрочем, понимаю... Мисс Лодер подрезала тебе крылышки.
– Нет.
– Сплетники ошибаются?
– Как всегда. Хотя, может, ты действительно спишь с Аргайллом?
– А ты увлекся его женой, – парировала Роксана.
