Джорди Риверс - Во Имя Закона
«Если я влюбилась, надо что-то делать, ведь любовь – это поступки, – подумала Флоренс. – Сначала отдать, потом легко. Но что я могу ей отдать? Что я могу сделать для этой женщины?»
– Флоренс, скажи что-нибудь? – произнесла Гемма.
Она встревожено смотрела на девушку, но в её красивых нежных серых глазах не было упрека, только готовность ждать ответа и готовность помочь.
«Наоборот! Наоборот!» – крутилось в голове Фло.
– Может, надо помыть пол? – еле слышно спросила Флоренс, не придумав пока ничего лучше.
Гемма быстро приложила ладонь ко лбу девушки. Все её лицо вытянулось от изумления в одну большую букву «о». Пол?
– Да у тебя жар, – сказала волшебница, беря Фло за руку и ведя в комнату.
«Отравил все-таки, старикан», – беззлобно подумала девушка.
Она чувствовала, что в таком состоянии не может позволить себе ни одной возмущенной мысли. Ни в чьем отношении.
Через пять минут Гемма уложила девушку в постель.
– Приберитесь в доме, – деловым тоном бросила она всполошившимся и путающимся под ногами гномам. – Помойте пол.
Флоренс беззвучно рассмеялась, откидываясь на подушки.
Ей тело стало совсем чужим. Она не чувствовала ломоты или боли в костях, но и костей своих она тоже не чувствовала. Только биение сердца, ставшего вдруг огромным сердца.
Гемма принесла тазик с холодной водой. Намочив тряпочку, она стала обтирать горячий лоб Флоренс.
– Люблю такую погоду, – улыбнулась с закрытыми глазами девушка.
– Какую погоду? – спросила Гемма, продолжая свое занятие.
– Когда идет дождь. Ливень и просто накрапывает. Вода стекает по лицу. Мир плачет вместе со мной. Мы солидарны.
– Ты плачешь? – спросила волшебница, вглядываясь в бледное лицо Флоренс.
– Я? – девушка издала короткий смешок. – Нет. Но моя душа бывает иногда, что и плачет.
– По тебе совершенно незаметно, что ты страдаешь, – просто произнесла Гемма, опуская тряпку в тазик с водой.
Флоренс открыла глаза и, продолжая улыбаться, прямо посмотрела на волшебницу.
– А разве такое должно быть заметно в человеке?
Гемма в задумчивости опустила голову.
– Ты всегда ведешь себя так… – волшебница не решалась произнести слова вслух. Но потом она взяла себя в руки и вновь стала отирать лицо девушки мокрой тряпкой, говоря при этом: – ты всех оскорбляешь, дерешься, дерзишь бакалаврам… Для меня каждый раз является потрясением вспоминать о том, что ты страдаешь. Я вынуждена словно перепроверять реальность.
– Ты права, – Фло устало закрыла глаза. – Я давно уже бесчувственная сволочь. Но где-то во мне есть что-то хорошее. Там, глубоко-глубоко в душе, где её ничем не запачкать.
Гемма замолчала, волнуясь, как бы этот разговор не отнял у девушки последние силы. Флоренс выглядела по-настоящему изможденной. Лицо осунулось, и кожа приобрела серый оттенок. Короткие волосы потеряли обычный блеск и казались грязными.
– Флоренс, – тихо позвала Гемма.
Девушка резко открыла глаза.
– Ты любила женщину? – шепотом спросила волшебница.
– Я люблю женщину, – поправила ей Фло.
«Только не могу разобраться, какую именно», – подумала девушка про себя.
– А как это?
– Вам всем здесь под сотню лет, а вы до сих пор не знаете, что это такое? – слабо усмехнулась Флоренс, переворачиваясь на бок.
– Мне это было никогда не нужно, – смущенно пожала плечами Гемма.
Фло еще раз отметила про себя, какой хрупкой выглядела волшебница, когда не принимала свой воинственный гордый вид.
– А сейчас нужно? – спросила девушка, глядя на Гемму, словно та была малым ребенком.
– Сейчас интересно, – произнесла волшебница, поворачиваясь к Фло в ожидании ответа.
«Зрячее сердце», – вдруг всплыли в голове девушки слова Миланы.
– Любовь – это зависимость, Гемма, – произнесла Флоренс со вздохом.
Лежать на кровати было так хорошо.
Где-то на кухне гремели посудой гномы. Фредерик на удивление не появлялся и не портил картину. И Гемма. Она была рядом, улыбалась девушке и глядела ей в глаза. Флоренс чувствовала, как внутри все приятно дрожало, вибрировало от одного только её присутствия.
– Зависимость? – переспросила Гемма. – Не может это быть. Зачем ты меня обманываешь? – она нахмурила свои красиво изогнутые брови.
– Честное слово, – улыбнулась Флоренс несколько безумно улыбкой. – Будто у тебя появляются ниточки, и за них можно дергать.
– Я слышу горечь в твоем голосе, – Гемма взяла Фло за руку. Та была ледяной.
– Я была самым счастливым человеком до того, как полюбила. И стала самым несчастным после. Конечно, в моем голосе горечь.
– Ты бы хотела, чтобы ничего этого не было? – спросила Гемма осторожно, неосознанно пытаясь согреть её ледяную ладонь.
– Нет, не хотела бы, – едва заметно мотнула головой Флоренс, уткнувшись носом в подушку. – Помимо того, что эта любовь сделала меня сволочью, она сделала меня тем, кто я есть. А еще я попала сюда к вам.
– Здесь лучше? – улыбнулась Гемма.
– Да. Здесь не надо ходить на работу.
Флоренс, Гемма, Ансельм и Фредерик шли коридорами замка на встречу с Великим Принцем и Бакалаврами. Солнечный свет падал на каменный пол, раскрашивая угрюмые серые плиты в необычные для этого места радостные тона.
В Поднебесье по-прежнему была зима, но солнце стало другим. Во-первых, оно появилось. Ведь поначалу его совсем не было. И хмурые дни больше всего выводили Флоренс из себя. Сейчас же солнце светило почти каждый день. И даже ничего не зная о порядках смены времен года в Поднебесье, Фло чувствовала, что скоро наступит весна.
Это ощущение было невероятным. Весна после долгой зимы, весна после зимы, которая не приходила десять лет, и которая могла длиться эти самые десять лет.
Флоренс жадно ловила каждый луч солнца, скользящий по щеке. Ведь одно дело знать, что весна обязательно придет, и совсем другое дело знать, что её наступление – дело случая, благословение небес.
После того, как нетронутый, девушка и волшебница под предводительством Главы Ученого Совета прошли в соседний мир, туда была послана не одна экспедиция. Поиски жены прозектора шли полным ходом. И теперь вновь пришла очередь Геммы и её друзей навестить соседей.
Шаги компании были дружными. И оглашали коридор веселыми энергичными звуками. Но Флоренс совсем не жаждала встречи с Бакалаврами. Поэтому, когда она увидела, что дверь в залу, мимо которой они проходили, была открыта, Фло, ничего не говоря друзьям, повернула туда. Благо она шла с краю, и ей было удобно совершить маневр.
Зала была с высоким потолком и несколькими небольшими окнами вдоль стен. В окна лился свет, и сейчас замок выглядел намного более дружелюбно, чем в момент первого посещения. Но, как и множество других помещений замка, эта зала была пуста, заброшена.
