Марсия Иваник - О, мой ангел…
Надя увидела привратника, как всегда, бесшумно появившегося в прихожей.
— Я сама, Себастьян. Только скажи, где его найти.
В присутствии Себастьяна Надя чувствовала себя скованно.
Оуэн все еще смотрел на Надю.
— Аспирин в комнате рядом с моим кабинетом.
— Спасибо. — Она робко улыбнулась Себастьяну и пошла в указанном направлении.
Через несколько минут Надя вернулась в холл. Оуэн склонился над стереопроигрывателем и держал одну из отобранных ею пластинок. На столике стояли поднос с холодными напитками и тарелочка с ломтиками кекса.
— Себастьян позаботился?
— Это я принес. — Он нажал кнопку проигрывателя, и полилась музыка Моцарта. — Я отпустил Себастьяна и Милли на всю ночь.
— Зачем?
— Я заметил, что они действуют тебе на нервы. — Он сел на диван и взял стакан. — Почему?!
— Они совсем не действуют мне на нервы. — Надя поиграла с диванной подушкой. — Просто я не привыкла, чтобы меня обслуживали.
— Ну конечно, принести пару таблеток аспирина — это такой тяжелый труд, и вообще, тебе не по нраву отдавать распоряжения кому бы то ни было.
— Уверена, что если я пролью воду на ковер, он немедленно явится сюда с тряпкой. Значит, сегодня ты взял на себя обязанность наводить в доме порядок?
Оуэн ничего не ответил, поставил стакан на поднос и поднялся.
— Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.
Надя ухватилась за его руку и встала с дивана.
— Ты собираешься совратить меня?
Он покачал головой и повел ее из комнаты.
— Ну как, боль не утихла?
Боже, подумала она, неужели минуло только десять часов с тех пор, как они занимались любовью? Как ей придется жить, если он уйдет от нее? Еще чуть-чуть, и могла произойти катастрофа.
— Почти.
— Вот и хорошо.
Он потянул ее за собой к широкой лестнице.
— Нет, Оуэн. Ты собираешься совратить меня.
— Давай прекратим глупый спор. Поговорим потом. — Он стал подниматься по отделанной дубом лестнице. — Сейчас я намерен тебе кое-что показать.
Он поддерживал ее, ведя по лестнице. Со стен на них взирали предки Оуэна в старинных рамах. Оуэн не хотел терять времени и объяснять, кто здесь изображен. Они вошли в верхний зал и остановились перед большим портретом, освещенным вечерним солнцем.
— Я хочу познакомить тебя с моей прапрабабушкой, которую звали Морнинг Айс, что означает Утренние Глаза.
Надя с удивлением рассматривала портрет, совсем не похожий на те, что висели по стенам. Юная индианка, сидящая у ручья, была необыкновенно свежа и прекрасна. На ней была кожаная накидка, украшенная разноцветными узорами из шариков. Волосы, черные и блестящие, напоминали по цвету вороново крыло, а подбородок был гордо приподнят. Но больше всего Надю поразили глаза — голубые, как утреннее небо.
— Твоя прапрабабушка — американка?
— Только наполовину. Ее мать была из племени чероки, а неизвестный отец — белым. Когда девочке исполнилось пять лет, ее мать умерла, оставив дочь на попечение незамужней женщины — школьной учительницы, которая воспитала Морнинг Айс как родную. Джереми Прескотт влюбился в нее с первого взгляда. Через три недели после знакомства они поженились.
— Какая чудесная история. — Надя улыбнулась, глядя на портрет. — О судьбе Морнинг Айс мечтает любая женщина: полюбить человека, который в ней души не чает.
— Но начало их совместной жизни как раз не было безоблачным. Весь город воспротивился этому браку. Как так, герой Гражданской войны и безродная индианка?! Морнинг Айс так записала в своем дневнике: «Жители Кроу Хеда едва ли не все без исключения считали, что генерал Джереми Прескотт поступает, как безмозглый самодур».
— Ужасно! — воскликнула Надя.
— Согласен, — подтвердил Оуэн, прислонившись к стене и внимательно глядя на живую, прелестную женщину, стоявшую перед ним. — Морнинг Айс претил снобизм обитателей нашего города, хотя в ее доме было множество слуг.
— И как же она поступила?
— Во-первых, попыталась уговорить Джереми отказаться от половины слуг, но он не отказался.
— Почему? Мне кажется, она была права.
— Вовсе нет. После Гражданской войны люди обнищали, ни денег, ни работы. В доме же Прескотта у них была крыша над головой, еда, хоть и небольшие, но честно заработанные деньги.
— А что произошло дальше?
— К этому времени Морнинг Айс родила седьмого ребенка, чем удвоила штат домочадцев. — Оуэн усмехнулся и посмотрел на портрет. — Спустя несколько лет она приглашала к себе каждого страждущего, кто стучался к ней в дверь. По округе тогда пронесся слух, что у Прескоттов плата за труд самая высокая во всем штате.
Надя тоже взглянула на портрет и улыбнулась.
— Среди твоих предков, оказывается, была очень душевная женщина.
— Вне всякого сомнения. Она также очень любила детей. — Оуэн приблизился к Наде и погладил ее щеку, потом коснулся локона. — Ты очень напоминаешь мне мою прапрабабушку.
— Я? — немножко нервно засмеялась Надя и покачала головой.
— У Прескоттов тоже есть традиция — брать в жены прекрасных женщин. Если я уволю Себастьяна и Милли, ты выйдешь за меня замуж?
Она впилась взглядом в Оуэна. Серьезно ли он говорит? О Боже! Что ей делать?!
— Я… Я. — Она с усилием справилась с комком, застрявшим в горле, и стала судорожно подыскивать нужные слова. — Я…
Оуэн улыбнулся.
— Ты захлебнулась, любовь моя.
— Я… — Надя опустила руки, не представляя, как ей вести себя дальше. Она должна ответить — нет, должна рассказать Оуэну все и дать ему шанс забрать свои слова обратно. Но не могла открыть рта и мысленно молилась, чтобы он никогда не узнал о ее прошлом. После долгого молчания Надя еле слышно выдавила: — Я не знаю, что сказать.
— Скажи — да. — Он привлек ее к себе и быстро поцеловал. — Как теперь с головной болью?
Она сконфуженно заморгала.
— Какая головная боль?
Оуэн засмеялся и только-только собрался обнять Надю, как раздался телефонный звонок.
— Если Себастьян еще не ушел, он возьмет трубку.
Надя посмотрела вниз, когда телефон вновь задребезжал.
— Должно быть, что-то важное.
— Наверное, это тот, кто намеревается продать кладбищенские участки. — Оуэн легонько щелкнул пальцем по ее носу. — Не двигайся. — Он сбежал вниз к одному из телефонных аппаратов. — Мы продолжим наш разговор сразу же, как вернусь. — Он сделал еще несколько шагов и посмотрел на нее через плечо. — И я жду ответа.
Надя следила за Оуэном до тех пор, пока он не скрылся в одной из комнат. Она повернулась к портрету Морнинг Айс и вгляделась в лицо молодой женщины, спокойно сидевшей под деревом около ручья. Была ли любовь между тобой и Джереми столь сильна, подумала Надя, чтобы не замечать неприязнь горожан Кроу Хеда, а кроме того, разницу в вашем положении? Ах да, ведь Морнинг Айс родила семерых детей. Глупый вопрос.
