Люсилла Эндрюс - Красавица в Эдинбурге
— Девушки! Как вам?
Катриона выглядела так очаровательно, что дух захватывало. Из-за прекрасно сидящей на ней комбинации непрочно соединенное, только что скроенное платье казалось почти законченным. На мгновение даже я забыла о том, что происходило до ее появления.
— Не смей выходить замуж в чем-то, кроме белого кружева, Катриона! Идеально сочетается с твоими волосами!
Джемми обошла вокруг Катрионы и поздравила меня:
— Ты не тем занимаешься, Аликс! Твои выкройки просто восхитительны! Посмотрите, как ниспадает юбка! Эй… может, сюда наверх цветок?
— Катриона, не двигайся. — Я собрала кусочки кружева в цветок и закрепила у нее на голове. — Как насчет короткой фаты, начинающейся с чего-нибудь подобного, Джем?
— Я хочу посмотреть! Пошли в холл, к зеркалу, — потребовала Катриона.
Минут пять спустя раздался звонок в дверь. Джемми, которая была к ней ближе всего, открыла. Поскольку я стояла так, что и дверь и зеркало находились в поле моего зрения, я заметила выражение лица Робби в тот момент, когда он увидел Катриону и еще не успел скрыть свои эмоции, и ее лицо, отраженное в зеркале.
Робби пришел в себя первым:
— Выходишь замуж, Катриона?
Джемми резко обернулась:
— Вот тупица! Можно подумать, мы позволили бы мужчине увидеть ее в этом платье, если бы она выходила замуж! Ты мужчина, Робби, поделись с нами своей мужской точкой зрения! Считаешь, моему Уилфу понравится?
— Оно очаровательное, Джемми. Очаровательное. — Робби сел на стул так, словно выбирал между ним и полом. — Тяжелый выдался денек, — сообщил он, не обращаясь ни к кому конкретно.
Катриона пробормотала, запинаясь:
— Каждая булавка впивается прямо мне в тело. Пойду сниму.
— Я тебе помогу. Осторожнее с моим прелестным, чудесным платьем… — Джемми исчезла вслед за ней.
Я смотрела на Робби, который дышал так, словно только что взбежал по лестнице.
— Хочешь кофе, Робби?
— Я только что поел, спасибо. Я вижу, вы, девушки, очень заняты. Просто зашел на пару минут, чтобы напомнить тебе, как я выгляжу. Как жизнь?
— Полна сюрпризов. Правда не останешься? Тогда давай выйдем. — Оказавшись на лестничной площадке, я закрыла дверь и проверила, нет ли кого на верхнем и нижнем этажах. — Это что-то новое или осталось с Глазго?
— Все не так, как ты думаешь, Аликс.
— Я не знаю, что я думаю. Но я знаю, что, увидев ее в том платье, ты стоял словно громом пораженный.
— Может быть.
После долгого молчания он спросил:
— Ты возражаешь?
— Если это только что произошло, — а такое случается, — тогда нет, не возражаю. — Я взглянула на него. — Но мне нравится Катриона, хотя от ее правильных манер порой хочется закричать. Так что если ты использовал меня, чтобы добраться до нее, я чертовски возражаю!
Он очень разозлился:
— Все совсем не так!
— Тогда как?
— Единственная девушка из этой квартиры, до кого я хотел добраться, — ты! Разве моя вина, что вы с ней соседки? Или что некоторые вещи тяжелее забыть, чем другие? И если ты собираешься возразить, позволь напомнить тебе о тебе самой! Думаешь, мне доставляет удовольствие ждать, пока ты забудешь своего Джона?
Тут я поняла, что совершенно забыла о Джоне. Робби я этого говорить не стала.
— У вас с ней был роман?
— Нет! — Он готов был придушить меня. — Я сделал ей предложение. Она меня отвергла — окончательно и бесповоротно! Мне было неприятно, но еще хуже было от того, как она это сделала! Нужно иметь родителей из высшего общества и безупречные манеры, чтобы быть способным на крайнюю грубость, — буркнул он свирепо, — а у Катрионы Фергюсон есть и то и другое!
Я посмотрела вверх на лестницу, которая была позади него:
— Что верно, то верно.
— Вот тебе правда! Ни одна девушка не получит второй возможности дать мне отставку подобным образом! Сейчас она мне не была бы нужна, даже если преподнесла бы себя в подарочной упаковке. И мне доставило бы огромное удовольствие сказать ей это! Если ты считаешь, что это не делает мне чести, очень жаль, потому как я такой, какой есть! У меня есть гордость.
— У нее тоже. Она ни словом не обмолвилась. Я только сейчас по ее лицу догадалась.
— Тогда знай, то был стыд. Однако стыдиться наших отношений у нее причин нет… или того, что эта старая дева, ее тетушка, сочла бы за причину!
— Понятно.
— Надеюсь, тебе действительно понятно. Я в первый и последний раз сегодня выставляю напоказ свои сердечные раны. Раны двухлетней давности. Когда я смогу увидеть тебя снова? — Он посмотрел наверх. — Или я потерял свое место в очереди?
— О боже! — Я потерла глаза, но картина от этого не изменилась. — Ты тоже слышал?
— Ты знаешь, как распространяются слухи в больнице. И я знаю. Все, что до меня доходит, в одно ухо влетает, из другого вылетает. — Он покраснел. — Ты в курсе, как я отношусь к Чарли Линси.
— В курсе? Или, — спросила я намеренно, — я знаю только часть?
— Тебе известно все, чем я хотел с тобой поделиться. Если с тех пор ты залатала кое-какие дыры, это ваше с ним дело, а не мое! А вот когда я могу увидеть тебя снова — уже мое. Так когда?
— Уверен, что все еще хочешь этого?
— Не будь такой глупой! Почему же еще я здесь? — Он притянул меня к себе и страстно поцеловал. — Ничто так не помогает справиться с воспоминаниями о неудавшихся отношениях, как адреналин.
Катриона сидела одна в гостиной, когда я вернулась в квартиру. Я поправила прическу и спросила, слышала ли она о вакансии в Кейтнессе.
— Значит, тебе нравится? Она не для меня. Я хочу в Инвернесс, если только у меня не получится устроиться на Гебридские острова. Ты не слышала, у них там есть вакансии?
Она уронила свои лекции.
— Почему на Гебридские острова?
Я подняла ее блокнот.
— Просто у меня внезапно появилось желание пожить в уединении, далеко-далеко отсюда.
Она рассеянно забрала у меня блокнот.
— Я понимаю, что ты чувствуешь, Аликс.
Так как я была чертовски зла на мужчин, в тот момент она, вероятно, действительно меня понимала.
Глава 8
У Джемми был выходной, и она отправилась покупать приданое. Катриона и я договорились встретиться с ней после работы прямо напротив Шотландского монумента. Я пришла туда первая и, оказавшись на месте на несколько минут раньше оговоренного времени, решила посмотреть на памятник. Я переходила дорогу, как вдруг началась гроза, и я вымокла так, словно на меня вылили ведро воды. Кинувшись обратно, я спряталась под козырьком магазина. Катриона и Сандра появились, когда я смахивала с пальто не капли — ручейки.
