Люсилла Эндрюс - Красавица в Эдинбурге
— Виделась с Чарли?
— Ни разу.
— Вот и отлично. Увидимся, когда я выберусь из-под книг.
Миссис Дункан была в отпуске на этой неделе, и я обслуживала половину ее участка и половину своего. Мистер Ричардс и Арчи остались моими пациентами.
Состояние Арчи было стабильным. Каждый раз, когда я встречала доктора Макдональда, он говорил:
— Если не становится хуже, значит, должно стать лучше. Смотрели его анализы крови?
— Да, доктор. Я никогда не видела ничего подобного.
— Вы не единственная, сестра. Далеко не единственная. Случай Арчи вызывает такое любопытство, что они хотят вернуть его в больницу для более тщательного обследования. По-вашему, какой эффект это на него произведет?
— Я думаю… хотя могу ошибаться… я думаю, это убьет его.
— По моему скромному, но твердому мнению, сестра, он не проживет там и сорока восьми часов. Доброго вам дня!
Я объезжала свой участок на велосипеде. Я была уже почти у дома Ричардсов, как вдруг моросящий дождик превратился в ливень. К тому моменту, когда я ставила велосипед у тротуара и отстегивала от него медицинскую сумку, вода стекала с шапочки мне на руки.
— Сестра, вы вся промокли! — Миссис Ричардс, казалось, была готова высушить меня своим фартуком в цветочек. — И вы не привыкли к нашей погоде. Ну-ка, быстро идите на кухню, чтобы просохнуть, иначе ваше состояние будет не лучше, чем у моего мужа!
— В Англии часто идет дождь, миссис Ричардс. — Я сняла плащ, шапочку и ботики, затем надела запасную пару обуви, которую принесла с собой в полиэтиленовом пакете. — Как он чувствует себя сегодня?
— Лучше спал ночью. И кашель ослаб. Но он ужасно подавлен. — Женщина наблюдала, как я вытираю лицо бумажной салфеткой. — Ему станет лучше, когда он увидит вас. Вы ему понравились, сестра. Вы знали это?
Я была чрезмерно тронута, потому что мое самолюбие пострадало в пятницу сильнее, чем я полагала вначале.
— Ваш муж — замечательный пациент. Для медсестры работать с ним просто наслаждение. Однако я думала, он с тем же терпением относится к болезням, что и к медсестрам.
На лице миссис Ричардс отразилась нежность, а вокруг глаз появились морщинки.
— Мой Том не из тех, кто жалуется. Но если состояние организма его не устраивает, организм отлично это на себе ощущает! Я не жалуюсь. Он всегда был добр ко мне. Всегда обеспечивал деньгами, ни разу не поднял руку на детей или на меня. И хотя всегда обращал внимание на хорошеньких девушек, никаких проблем с этим не было. А какой настоящий мужчина не обратит внимание на красивую девушку, а? — Она проводила меня в спальню. — Пришла твоя английская сестра, чтобы помочь тебе забыть про дождь, Том.
— Меня волнует не дождь, женщина, а моя работа! — Мистер Ричардс сердито взглянул на меня. — Чуток промокли под небольшим дождиком?
— Только чуток, мистер Ричардс.
Больше он не произнес ни слова, пока я не закрыла медицинскую сумку.
— Вы разговаривали с доктором, сестра?
— Да. Он сказал, что беседовал с вами вчера.
— Верно. — Мистер Ричардс посмотрел на дождь, барабанящий по оконному стеклу. — Вы в курсе, что мне придется работать наверху, когда я выздоровею?
Я присела на край его постели, поскольку больше садиться было некуда.
— Вам будет не хватать работы в шахте?
— Человек привыкает трудиться с приятелями. Внизу тяжко, но это моя жизнь, и я не желаю ее менять. У меня хороший послужной список, сестра. За все годы ни одного несчастного случая. Я знаю свое дело. — Он показал ладони. — Вот следы моего ремесла, и я горжусь ими! — Он вдруг покраснел, точно провинившийся школьник. — Вы меня за болтуна примете!
— Нет, мистер Ричардс, не приму. Я считаю, у вас есть все основания гордиться этими шрамами. Для меня вы, шахтеры, одни из самых храбрых людей в мире. Многие могут проявить мужество, столкнувшись с неожиданной опасностью, но для того, чтобы делать это каждый раз, заступая на смену, всю жизнь, нужна огромная выдержка.
Он нахмурился:
— Это всего лишь работа!
— Конечно. Но работа для храбрых. Нет смысла отрицать, мистер Ричардс, что ваши руки выдают вас с головой. Но если вы будете работать наверху, разве вы принесете меньше пользы? С вашим-то послужным списком и опытом?
— Вероятно, если молодые захотят слушать мои советы. — Он еле заметно улыбнулся. — Я не слушал, когда был молод. Жена, конечно, по этому поводу переживать не станет. Да и дочь, Мэри, тоже. Она живет в соседнем доме, ее муж работает в угольном забое. Да, женщинам тяжело с шахтерами. — Он вздохнул. — Доктор сказал, у меня нет выбора.
На кухне миссис Ричардс пыталась вынуть занозу из пальца. Я помогла ей с помощью очень тонких щипчиков. Они всегда лежали у меня в кармане платья вместе со спичками, которые могли понадобиться для стерилизации на случай отсутствия других средств.
— Он поболтал с вами, сестра? Хорошо. Осторожнее на своем велосипеде! Опять дождик начался.
Ливень не прекращался весь день, ожесточенно колотил по крышам старых и новых оранжево-розовых домов. Вода сливалась по водостокам и превращала бесконечные лестничные пролеты в быстрые горные потоки. Вечером я сказала Катрионе, что поняла, почему отцы города выстроили Эдинбург высоко на склоне холма. Чуть ниже, и его бы смыло.
— Сегодняшний день заставил тебя передумать насчет обаяния Эдинбурга?
— Кому мешает небольшой дождичек? Даже если он намного мокрее, чем любой другой дождь?
На участке Сандры теперь работала девушка из другой группы, и, как иногда случалось, у нее оказалось слишком много пациентов. Троих отдали мне.
Так я познакомилась с миссис Грэм, вдовой с варикозной язвой на правой ноге. Она жила одна в собственном домике. В первый свой визит к ней я выказала восхищение потрясающими розами у нее в саду.
— Это мой сын, сестра. Он ухаживает за садом, а дочь — за домом. Мои дети знают свои обязанности. Я позаботилась об этом, пока они были маленькими. Оба навещают меня со своими семьями раз в неделю. Я им много раз повторяла, что пропала бы без них сейчас, когда их отца уже нет. — Она показала мне фотографии четверых внуков. — Вижу, вы еще не замужем, сестра. Конечно, вы еще молоды, но молодость долго не продлится. Не ждите слишком долго. Все эти разговоры о карьере — хорошо, но карьера для мужчин. А место женщины дома.
Я напомнила себе, что нахожусь у нее дома, и не спросила, кто бы ей перевязал ногу, если бы все женщины думали так же, как она. Я рассказала о свадьбе Джемми. Миссис Грэм проявила почти такой же интерес, какой проявляла моя любимица — старая миссис Хантер.
