Пола Льюис - Женская хитрость
— Тогда почему притащил сюда «сумасшедшего американца», Фрэнка Беррингтона?
— Мне показалось, ты рвался сюда, — сказал Жозе, и светлая улыбка озарила его честное открытое лицо, утомленное бесконечной и бессмысленной войной. — А мы в долгу перед тобой. Если бы не ты, мы бы тогда ни за что не нашли штаб Рамиро.
Фрэнк услышал приближающийся шум вертолета и вздохнул с облегчением: он понял, как боится снова застрять в этой поросшей пожелтевшим кустарником равнине.
— Ты смелый парень, если рискнул вернуться туда, где не так давно повстречался со смертью, — заметил Жозе, когда они забирались в долгожданный вертолет.
— Я думал, ты хочешь заполучить Рамиро не меньше, чем я.
— Так и есть, но я говорю не о Рамиро.
Жозе отдал пилоту команду на взлет, и разговор возобновился.
— Не о Рамиро? — удивился Фрэнк.
— Я говорю сейчас о безрассудном человеке, который заменил одну навязчивую идею другой. Но решение одной проблемы ничего не изменит, пока не решишь другую, главную.
— Тебе не откажешь в проницательности, — усмехнулся Фрэнк.
Значит, Жозе помнил, как застал Фрэнка разглядывающим при свете костра фотографию, похищенную из библиотеки в доме Ренкли еще перед роковым столкновением с отцом Джейн.
«Она очень красива…» — только и сказал тогда Жозе, наблюдая, как его друг бережно прячет снимок в бумажник.
Гул вертолета избавил Фрэнка от щекотливого разговора, и он погрузился в собственные мысли. Он заранее знал, что их вылет бесполезен. Жозе старался отговорить его от этой затеи, убеждал, что у них мало шансов найти Рамиро, забившегося куда-то в ожидании тропических ливней. Но Фрэнк настоял на своем. Почти месяц он пытался жить так, будто ничего не случилось, и в какой-то день понял: необходимо отвлечься, или он сойдет с ума. Лучше уж ночные кошмары. Может быть, они навсегда сотрут из его памяти образ Джейн.
Когда они вернулись в столицу, Фрэнк сказал Жозе:
— Сообщи, когда наладится погода. Я пробуду в столице около двух суток.
— Не беспокойся, друг, — ответил Жозе. — Ничто не помешает мне исполнить просьбу Фрэнка Беррингтона. Но сейчас это не твоя битва.
— Рамиро сделал это моей битвой, когда приковал меня к столбу и приказал своим приспешникам бить меня кнутом.
— Ты многое выстрадал, но я уверен: тебя ждет вознаграждение. — В голосе Жозе было что-то пророческое. Больше он ничего не сказал, круто сменив тему: — Слушай, была в моей деревне одна женщина, Франсиска. Я сильно любил ее, мы должны были пожениться. Франсиску убили еще в начале войны. И вот теперь я один…
Жозе остановился, и Фрэнк поймал его пристальный, печальный взгляд. Что ему сказать? — подумал Фрэнк. Он вообще не понимал, почему его замкнутый сдержанный друг вдруг разоткровенничался и смотрел на него с такой печалью.
— Ладно, когда наладится погода, я обязательно дам тебе знать. Но если ты не придешь в назначенное место, я пойму.
— Я приду, — заверил его Фрэнк.
Фрэнка еще долго преследовало воспоминание о странном взгляде Жозе Орланду. Возможно, это было предостережение: не потеряй свою любовь, как потерял ее я.
Войдя в комнату, Фрэнк разделся, повесил на крючок кожаную куртку и устало опустился в кресло. Он вспомнил радость, которая на мгновение всколыхнулась в нем, когда он прошел таможенный контроль: а вдруг среди встречающих он увидит золотистую головку и янтарные глаза Джейн? Но чуда не произошло.
Фрэнк смотрел в окно, откуда лились потоки солнечного света: густая листва белого эвкалипта никак не затеняла его.
Интересно, знает ли Уильям о моем романе с его любимой племянницей? Скорее всего, знает, однако относится ко мне по-прежнему. Значит, Мартин не посвятил его во все подробности семейной драмы? Но почему? Видимо, за этим кроется какая-то тайна или… коварный умысел, решил Фрэнк.
Джейн была ослепительно хороша. Элегантное шелковое платье бронзового цвета удивительно шло к ее медово-золотистым волосам и придавало янтарным глазам почти нестерпимый блеск. Она бросилась в объятия Фрэнка и притихла. И все сомнения, которые терзали его душу, пока он ждал Джейн в парке, где она назначила свидание, мгновенно улетучились.
— Джейн, милая, как ты? С тобой ничего не случилось?
— Я… — Она запнулась, уткнувшись разгоряченным лицом в его толстый свитер.
— Он… твой отец успокоился?
Джейн не ответила, но Фрэнк продолжал все так же взволнованно:
— Как же я беспокоился! Если бы ты не позвонила, я бы просто залез ночью в твой дом.
— О, Фрэнк! — прошептала она, обнимая его еще сильнее.
— Отец знает, где ты?
Джейн заметалась в его объятиях.
— Но хотя бы знает, что ты мне звонила?
Она по-прежнему молчала. И все его сомнения, которые было рассеялись, всколыхнулись с новой силой. Фрэнк мягко отстранил Джейн от себя и внимательно посмотрел ей в глаза, надеясь прочитать в них ответ.
— С тобой все в порядке? Скажи же хоть что-нибудь!
— Я… да. Все хорошо.
— Джейн! — Он опять привлек ее к себе.
— Молчи! Только молчи. Ни слова! Просто обними меня. Прошу тебя.
Он прижал ее к себе с такой силой, словно боялся, что она исчезнет из его объятий. Джейн тоже обняла его, он уловил в ее объятии непонятное отчаяние и внутренне похолодел. Потом взгляд ее резко изменился, и она отстранилась.
— Джейн, что с тобой? — Фрэнк попытался снова обнять ее.
— Нет! — Она сделала шаг в сторону. — Не прикасайся ко мне. — Фрэнк услышал ее нервный неестественный смех. — Я должна тебе сказать кое-что очень важное.
Фрэнк похолодел, почувствовав надвигающуюся беду.
— Ты хочешь сказать, что мы больше не увидимся?
— Я совершила непоправимую ошибку.
Она произнесла эти слова почти механически, как заученную фразу.
Фрэнк окаменел, ее слова с трудом пробивались в его сознание.
— Мой отец был прав, — продолжала Джейн. — У меня есть… определенное положение в обществе. И оно обязывает.
— Что же этот человек сделал с тобой? — наконец выдавил из себя Фрэнк.
— Он открыл мне глаза. Я поняла, что у нас нет и не может быть будущего. Никогда!
— И ты поверила?
— В моей жизни нет места для такого человека, как ты. — Она говорила спокойным ровным голосом, не поднимая глаз. — Мы должны разойтись.
— Для такого человека, как я? — переспросил Фрэнк.
Да, он сам никогда не считал, что они ровня, но Джейн!.. Джейн, лишенная сословных предрассудков. Неужели это стало для нее преградой? Мысли Фрэнка лихорадочно метались, пытаясь разобраться в том, что слышали его уши.
