Джерри Уандер - Верить и любить
— Напои его соком, а я, с твоего позволения, пойду в тренажерный зал.
— Действуй, — буркнул Генри.
У порога она задержалась.
— Диана посоветовала организовать для тебя экскурсию. — Она колебалась, стоит ли говорить Генри, но шустрая тетушка обязательно упомянет при нем этот факт.
— Я с радостью поеду. В котором часу отправимся?
— Ну… — растерялась Николь, поскольку предполагала, что он не на шутку разозлится и отвергнет ее предложение. — Скажем, в половине третьего.
— О'кей. Попроси Диану порекомендовать нам подходящий маршрут.
Генри подбросил малыша высоко в воздух, и тот, вернувшись в объятия родителя, залился счастливым смехом.
— Ты у меня настоящий супермен! — воскликнул восхищенный отец.
Николь нарядила сына в яркий летний комбинезончик и надела ему на голову колониальную панамку из белого хлопка. Джонни, казалось, был на седьмом небе от восторга и расточал родителям обворожительные улыбки. Его посадили на заднее сиденье пикапа; Николь повела машину на юг от Блэк-Ривер. Дорога вилась по холмам, петляла в ущельях и изобиловала каверзными поворотами. Они посетили старинный англиканский храм св. Маврикия, затем прогулялись вдоль пристани, любуясь белоснежными яхтами, которых скопилась целая эскадра. Чуть в стороне разгружали богатый улов местные рыбаки.
Потом они вернулись в машину, и Николь поехала по дороге, ведущей в глубь острова, мимо живописных поселков, застроенных деревянными домиками с гофрированными крышами. На радость Джонни автомобиль, приблизившись к густому тропическому лесу, по отлогому берегу спустился к заливу. Они выбрали укромный уголок у подножия скалы, разложили на песке подстилку и закрепили пляжный зонт.
Николь натерла Джонни солнцезащитным гелем, а Генри, быстро освободившись от шорт и майки, забрался на скалу и ласточкой прыгнул в море. Это было абсолютно безопасно: в прозрачной воде отчетливо вырисовывались все подводные камни и мели. Пока Николь переоделась в черный купальник-бикини и по пояс вошла в море с Джонни на руках, он уже успел всласть наплаваться.
— Там столько рыб! — сообщил Генри. — Круглые и плоские, удлиненные, как пуля, с алой и золотистой чешуей. И плавают вот так. — Он подхватил малыша и, бережно поддерживая ладонями, окунул его в теплую соленую воду.
Джонни начал энергично дрыгать ручками и ножками; ему всегда нравилось купаться, но детскую ванночку не сравнить с этим необъятным водным пространством. В океане можно поплескаться вволю.
— Поплавай, а я прослежу за ним, — предложил Генри.
Николь с наслаждением последовала его совету, перевернулась на спину… Генри очень мил с ребенком, но с ней держится чересчур церемонно и отчужденно, с грустью размышляла она. Наверное, ее нравоучения оставили неприятный осадок.
Безобидная на вид игривая рябь оказалась обманчивой, течение усиливалось: должно быть, где-то штормило. Николь повернула к берегу, хотя и была неплохой пловчихой.
Лучи заката разукрасили песок и смягчили насыщенную синеву неба. Николь достала из сумки мягкое пушистое полотенце.
— Давай-ка вытремся, — обратилась она к Джонни, но, оглянувшись, застыла как вкопанная.
Малыш на четвереньках полз к воде: это выходило у него презабавно и неуклюже, голова перевешивала туловище, и он с трудом держал равновесие, но для первого в жизни опыта — полный триумф.
— Ты только взгляни на него! — окликнула она Генри.
Тот рассмеялся.
— Я же говорил тебе, что он необыкновенный мальчуган.
— Ты был прав, — отозвалась польщенная мать, наблюдая за маленькой движущейся фигуркой.
Прежде чем мальчик дополз до воды, Генри сгреб его в охапку.
— Мама считает тебя умницей, — сказал он плачущему от обиды Джонни. — И я тоже.
Генри ласково улыбнулся ей, и Николь вновь почудилось, что у них получится идеальное семейное трио, это было написано и в глазах Генри. Но он мгновенно опомнился и с окаменевшим лицом отвернулся от нее.
Николь проверила счета, захлопнула учетную книгу и сунула ее в выдвижной ящик стола.
— Чем бы мне заняться? — Она вопросительно посмотрела на Джонни, который ползком обследовал комнату обслуживающего персонала и теперь примостился у ног матери на ковре.
С той памятной поездки по острову минула ровно неделя. Приготовив ланч, Диана отправилась в гости к приятельнице. Поль забежал в ресторан рано утром — явно после бурной ночи— и уже через полчаса начал клевать носом и отпросился домой отсыпаться. У Луизы в воскресенье — выходной. Так что посетителей обслуживала Николь.
— Сейчас ты немного поспишь, а я пока позагораю на веранде, или почитаю, или, на худой конец, приберу в баре… Да, пожалуй, так я и поступлю.
Она уложила малыша в коляску и откатила ее в тень, а сама вооружилась чистящими средствами, сняла со стеклянных полок бара бутылки с ромом, виски и виноградными винами и принялась драить и добросовестно отскабливать каждое пятнышко.
В зале были заняты всего четыре столика: два из них зарезервировали голландские туристы, за третьим местная семья отмечала какой-то праздник, а в углу сидел тучный пожилой джентльмен, он заказал тушеную фасоль с курицей и орехами — блюдо, изготовленное по оригинальному рецепту Дианы.
В эти дни Генри, очарованный смышленостью и веселым нравом Джонни, часто наведывался в ресторан, однако с Николь едва перемолвился несколькими словами. Очевидно, все еще дулся за прежние нравоучения.
Николь придирчиво осмотрела свое отражение в зеркальной стене бара. Если верить не слишком надежным весам Дианы, за семь дней она умудрилась сбросить более двух фунтов.
Теперь Николь с облегчением отметила, что приталенный летний пиджак и бермуды сидят на ней идеально.
Она протирала бутылку одну за другой и ставила на полки, а уж бармен, когда вернется, сам установит их в строго заведенном порядке.
Поль… На ее губах заиграла печальная усмешка. В течение десяти дней молодой человек безуспешно отбивался от пылких наскоков Агаты. Он проявлял чудеса изобретательности во избежание встреч, в красках расписывал своих многочисленных любовниц и уделял повышенное внимание отрывному календарю, висевшему у входа в ресторан. Агата уезжала сегодня.
«Блондинка» по обыкновению в упор не видела, что ее поведение по меньшей мере смешно. Наличие юных конкуренток ее не волновало вовсе.
Утром бармен поведал Николь о вчерашнем происшествии. Поздно вечером он шел по бульвару, и вдруг его нагнала «тойота» мисс Прайстон.
— Она подкараулила меня в редчайший момент, когда я оказался без спутницы. — Поль состроил брезгливую гримасу.
