Джерри Уандер - Верить и любить
Наконец выглажена последняя скатерть; Николь, стараясь не шуметь, подошла к Джонни. Его глазки были сомкнуты, но по личику время от времени проносились тени загадочных, мимолетных образов сна.
— Пойду отнесу свои вещи в коттедж, — предупредила она Диану, — и сразу назад, приготовлю Джонни завтрак.
— Угу, — откликнулась витавшая в облаках компаньонка.
Николь управилась за несколько минут — сложила детские костюмчики на отдельную полку, платья, блузки и шорты развесила в шифоньере — и вернулась обратно.
По ее заблаговременной просьбе Диана припасла свежих овощей и фруктов. Николь обнаружила их в холодильнике. В сегодняшнем меню Джонни — толченая смесь картофеля с тыквой и мясные фрикадельки, а на десерт — пюре из манго и печенья и бутылочка сока.
Она подогрела еду, прихватила пару мисочек и отправилась за ребенком. На веранде его не оказалось. Николь поискала коляску во дворе и взглянула на подъездную дорожку. Она не слышала, чтобы малыш плакал, но вообще когда Джонни капризничал, Диана устраивала ему короткие прогулки к морю. В ресторане тоже было пусто.
— Диана! — позвала Николь, напряженно всматриваясь в даль.
— Иду! — отозвалась та откуда-то из дома и минуты через две показалась на пороге. — Я была у себя.
— Джонни с тобой?
— Нет, он в Кингс-Хаусе.
— С Генри? — воскликнула Николь, но потом осознала, что удивляется напрасно.
На протяжении этих трех дней Генри не расставался с сыном: брал его с собой погулять, играл с ним, а если ребенок спал, молча, не отрываясь смотрел на него. Эта ни к чему не обязывающая забава еще не утратила для него прелесть новизны, о будущем он, очевидно, не задумывался.
С одной стороны, заинтересованность Генри вселяла надежду — нельзя недооценивать его возможные чувства к Джонни, и все же эти регулярные посещения сбивали Николь с толку. При виде его она становилась как натянутая струна или представляла, как чудесно им жилось бы втроем, если б…
— Он, когда пришел, прямиком направился на веранду. Джонни раскрыл глазки, заулыбался ему. И Генри решил забрать его к себе ненадолго, — объяснила Диана. — Он хотел дождаться твоего согласия, но я сказала, что ты не против. Правда ведь?
Николь помедлила с ответом.
— Да.
— Генри передал, чтобы ты позвонила ему, когда надо будет принести Джонни.
— Я сама сейчас заберу его.
— В таком случае не спеши. Гурманов, желающих полакомиться моими фирменными блюдами, немного. Мы с Полем, если что, разберемся без тебя. Можешь поупражняться на тренажерах, — предложила Диана.
Николь действительно забросила гимнастику, посвятив весь свой досуг бесплодным фантазиям. Она не призналась бы в этом под дулом пистолета, но намеренно изобретала для себя отговорки, лишь бы пореже посещать виллу. Страшилась того, что ее женская гордость и достоинство пасуют перед плотским влечением.
Генри держался в присущей ему резкой манере, его лицо не отражало никаких затаенных чувств, только изредка Николь замечала, как у него в глазах вспыхивают огоньки — свидетельство непогасшего желания.
— Мне некогда, я должна покормить Джонни, — возразила она.
— Так накорми его там. Не обязательно сразу же тащиться из-за этого назад. — Диана тщательно осмотрела ее наряд — зеленый сарафан, расшитый райскими птицами, красиво задрапированный вокруг тела и подчеркивающий цвет ее глаз. — Ты просто прелесть, ему наверняка понравится, — с улыбкой сказала она.
Сбегая по ступенькам, Николь корила себя за ребячество: прятаться и обходить особняк стороной ужасно глупо. Она сумеет подавить непрошеные эмоции. Что же касается Генри, он едва ли станет набрасываться на нее, словно дикий зверь.
— После полудня вы могли бы попутешествовать по острову! — крикнула ей вслед Диана. — Тебе тоже не повредит такая экскурсия. Блэк-Ривер — еще не весь Маврикий. А ты, с тех пор как приехала, ничего другого, кажется, и не видела.
— Посмотрим, — неопределенно ответила Николь.
Ясно, куда гнет простодушная сваха. Подозревает ли она истину или уже догадалась, что объединяет племянницу ее дорогого Майкла и этого породистого американца? Откуда такое рвение?
Пожалуй, следовало во всем признаться Диане. Но тогда придется раскрыть и горькую часть правды: любящий папочка не чает, как бы на будущее оградить себя от участия в воспитании сына. Он очень скоро пресытился любовницей, а ребенок — вообще лишняя обуза.
Николь взяла с собой маленький рюкзачок и положила туда бутылочки, наполненные детским питанием. По расчетам Дианы, процедура кормления малыша в присутствии Генри способна вызвать эффект. Главное, чтобы первые шаги крошки происходили у него на глазах, подобные мелочи особенно сближают. Не исключено, что Генри все-таки привяжется к мальчику и это не прервется после предстоящего расставания.
Пустые иллюзии, одернула себя Николь, приближаясь к Кингс-Хаусу. Все объясняется предельно просто: здесь, на Маврикии, Генри ищет, как бы убить время, не появляясь слишком часто на людях, пишет этот идиотский справочник, а тут весьма кстати подвернулся Джонни.
Вскоре Генри улетит во Флориду и приступит к своим обязанностям в корпорации, с головой уйдет в бизнес. Деловые поездки, совещания, вечная кипа документов потребуют всей его энергии и интеллекта. Отношения с Николь и сыном отодвинутся на задний план, если вообще сохранятся.
— Эй, мальчики! — задорно крикнула она.
— В гостиной! — отозвался Генри.
Николь пошла на звук его голоса и очутилась в просторной светлой комнате с огромным сводчатым окном. Отсюда открывался дивный вид на цветущий сад, орошаемый вращающимися фонтанчиками, и миниатюрный круглый пруд с золотыми рыбками. На стене висела картина в позолоченной раме, принадлежащая кисти художника девятнадцатого века, с изображением морского пейзажа. Плюшевая софа и кресла обтянуты шенилью, на полу — толстый ковер вишневого цвета, а на резном карнизе — парчовые занавески того же оттенка с вкраплением белых и золотистых нитей. В углу располагался сервант — за стеклом стояли изящные фарфоровые статуэтки.
На Генри были черные шорты и майка, он расселся на полу, вытянув босые ноги, и бэби, кряхтя от усердия, преодолевал эту своеобразную преграду. Тело Генри покрылось ровным загаром, несмотря на редкие вылазки из дома в знойные часы, он заметно поправился, и мышцы приобрели прежнюю упругость.
— Знаешь, что полагается по закону за киднеппинг? — лукаво спросила Николь.
Он усмехнулся, глядя на нее снизу вверх.
— Нам было скучно поодиночке, вот мы и составили друг другу компанию. Смотри! — Он пощелкал пальцами.
