Сандра Мартон - Путь к сердцу мужчины
Если Джо Романо думает, что она глупее его, то сильно заблуждается. Он, конечно же, оставил ее в доме, чтобы затащить в постель.
— Не дождетесь, мистер Романо! — произнесла Люсинда вслух, забралась в кровать и раскрыла толстый том кулинарной книги.
Джо встал в шесть. За окном висела серая пелена, в стекло стучал дождь.
Он принял душ — уже в третий раз за ночь — и быстро натянул на себя старую безрукавку с эмблемой Калифорнийского университета, темные спортивные шорты и высокие видавшие виды кроссовки.
Отражение в зеркале подтвердило его опасения.
Глаза красные, выражение лица мрачное. Стоило задремать хоть на минуту, и ему снилась крошка в соседней комнате, а после пробуждения приходилось бежать в душ, чтобы успокоиться, отчего подушечки пальцев стали похожи на сморщенный чернослив.
Но и сны улетучились. Оно и к лучшему, снов с него достаточно.
И вообще, крошка — да, именно так он будет ее называть, несмотря на все протесты, — самая обычная женщина, нет в ней ничего особенного.
Все, хватит мечтать, решил Джо, выходя из спальни. Хватит думать о той, о которой не хочешь думать. Иначе опять придется идти в душ…
— Доброе утро.
У подножия лестницы стояла Люсинда.
Джо едва не упал, запутавшись в собственных ногах, выругался и, осторожно ступая, спустился вниз.
— Извините, не хотела вас напугать.
— Ты и не напугала, — соврал он.
Еще как напугала! А кто бы не испугался, увидев в седьмом часу утра в холле собственного дома предмет ночных грез в белом платье! Белые чулки, белые туфли — те самые, без каблуков. И какая-то шапка. Высокая.
— Это поварской колпак, — объяснила девушка, дотрагиваясь до головы.
Джо изумленно моргнул — он ведь даже спросить не успел.
— Вы так смотрели на мой колпак. Люди иногда удивляются. Я хочу сказать, что поварские колпаки кажутся некоторым странными…
— Нет, ну что ты.
Люсинда кивнула.
— Я подумала: лучше всего мне выглядеть настоящей поварихой.
— Угу.
— На тот случай, если ваши друзья решат заглянуть.
В шесть утра? В воскресенье?
— Я имею в виду, одно дело — притворяться перед вашей бабушкой, что мы… ммм… Ну, вы понимаете. Но все остальные должны знать, что я здесь только в качестве вашей кухарки.
— Моей кухарки, — повторил Джо, вспомнив о вчерашнем фиаско с яичницей. — Да, да, верно. Дело в том, что я собрался на пробежку. И сейчас… эээ… довольно рано…
— Знаю, знаю. Я прекрасно помню, что вы бегаете по утрам. Поэтому и поставила будильник на половину шестого.
— Будильник. — Так вот что за звук врезался ему в мозги прямо посреди очередного сна.
— Да. — Девушка вежливо улыбнулась. — Я хотела успеть с завтраком.
С завтраком? С завтраком, черт побери?
— Понятно. Но… эээ… дело в том, что… эээ… я…
С каким завтраком? Что она может приготовить? Не хватало только повторения прошлого утра с обугленным беконом и испорченными яйцами. Нет уж, увольте!
— Дело в том, — Джо старался говорить ровным тоном, — что я никогда не ем перед пробежкой.
— Да, да, конечно. Вот мой жених…
— У тебя есть жених?
Девушка покачала головой.
— Нет, раньше был. Он…
— То есть ты собиралась выйти за него замуж.
— Да. — В ее голосе послышалось раздражение. — А почему это вас так удивляет, мистер Романо?
— Сам не пойму. Мне казалось… — А что, собственно, ему казалось? Какое ему вообще дело? Да пусть хоть десяток женихов себе заведет.
— Вы считаете, в меня нельзя влюбиться?
— Послушай, я просто… Да неважно. Твоя личная жизнь меня не касается.
— Совершенно верно. — Девушка сделала шаг назад. — Мне нужно на кухню.
— Нет, нет, спасибо, — бурно запротестовал Джо. — На самом деле, крошка… то есть Люсинда, я… ммм… я передумал. Насчет твоих обязанностей в доме. Готовить тебе не нуж…
— Нужно.
— Не нужно. Достаточно просто… делать вид, что ты моя невеста.
— Достаточно просто лечь в вашу постель, вы хотели сказать? — Она подскочила к ошарашенному Джо, ткнув пальцем ему в грудь. В ее глазах дьявольским огнем полыхал гнев. — Так я, по вашему мнению, должна заработать эти несчастные четыреста долларов?
— Да, — кивнул он, пятясь от этого испепеляющего взгляда. — То есть нет. То есть я хотел сказать, что вы заработаете их, играя роль моей невесты.
— По условиям сделки я должна делать вид, что мы помолвлены, но во все остальное время — работать на кухне. Этим я и собираюсь заняться в данный момент. Понятно?
Джо невольно оглядел ее: колпак сполз на один глаз, сама вся трясется от бешенства. А выглядит просто глупой… и невероятно красивой.
— Да, — снова согласился молодой человек, взял ее за плечи, отодвинул в сторону и пошел к двери.
Когда он вернулся, с кухни доносился аромат поджаренного бекона и хрустящих шоколадных печений. Нет, нет, скорее это… ммм… дайте-ка подумать… шоколад. Точно. Шоколад с беконом. И…
— Люсинда.
А еще пахнет паленой резиной.
— Люсинда? Крошка, ты зде…
Проклятье. Он почувствовал, что сердце замерло. Кухню заполнял сизый дым. Духовка открыта, и пол перед ней испачкан сажей. Стойка завалена кастрюлями и сковородами. В раковине гора грязной посуды. Кухарка сидит на табурете, уронив голову на руки.
— Детка? — Джо кинулся к Люсинде. — Милая, что случилось? Обожглась? — На щеках черные пятна, красноватая полоска над губой. Джо понял, что вот теперь сердце у него точно остановится. Он стянул Люсинду с табурета и обнял. — Только без паники, не волнуйся. Пойдем, котенок, я отвезу тебя в больницу. Все будет хорошо.
— Я не обожглась.
— Ну что, я не вижу? — Его рука привычно обхватила ее за талию, а голос стал мягким и нежным. — Ничего страшного, детка. Несколько швов на порез — и полный порядок.
— Какой порез?
— Тот, что у тебя над губой. Не беспокойся, Люси, он не серьезный.
Девушка улыбнулась и провела языком по верхней губе.
— Малина, — расхохоталась она.
— Малина? — ошеломленно выдохнул Джо.
— Ммм. — Люсинда сняла пальцем остаток варенья и протянула руку Джо. — Видите?
Она поднесла палец к его губам, и ему пришлось слизнуть немного. А что еще оставалось?
— Точно, малина.
— Естественно, — лучезарно улыбнулась девушка, глядя в глаза Джо. — Я пекла шоколадные печенья с малиной, мистер Романо. К завтраку.
— Шоколадные с… — Он подозрительно покосился на нее.
Люсинда ловко вывернулась из его объятий, обернулась и взяла со стойки нечто напоминавшее до безобразия зажаренную устрицу.
