Лесли Ламберт - Брак по умолчанию
– Дорогуша! Наконец-то! Знала бы ты, сколько раз я наблюдала твое фланирование по улице – и каждый раз ты миновала мой дом, каждый раз ходила туда-сюда, туда-сюда! Я уже решила, что ты пренебрегаешь бедняжкой Кэссиди! Мне ведь так скучно!
– Скучно? Тебе? – не поверила Энн. – Да ведь ты можешь заниматься, чем только пожелаешь.
Энн сказала это и тут же осеклась.
Во-первых, она сама находилась в похожей, если не идентичной, ситуации.
Во-вторых – да что она знает о Кэссиди? Тут же, ни во что не вникая, ничего не зная о человеке, берется судить о нем по внешнему виду и каким-то статусным атрибутам богатства, изобилия, благополучия?
Это неправильно. Даже родители учили ее никого не осуждать, не делать поспешных выводов. Вот только получалось, кажется, плоховато.
Пауза в разговоре затягивалась.
Качели бесшумно покачивались взад-вперед, взад-вперед.
Наконец Кэссиди, раскачавшись до предельно допустимой амплитуды, с победным криком совершила отчаянный прыжок вперед.
К изумлению Энн, трюк удался. Тринадцатисантиметровые каблуки, на которых пребывала Кэссиди, не помешали той благополучно приземлиться на ноги, правда, пошатнувшись, но довольно быстро восстановив равновесие.
Кэссиди протянула Энн руку. Энн невольно замерла, глядя на ярко-оранжевые ногти с белыми узорами на сияющем лаке. Это походило одновременно и на оперение какой-то причудливой цветастой птицы, и на впечатляющие когти хищного пернатого – например, кондора…
– Давай пойдем в дом! – заявила Кэссиди. – Тут стало уже слишком жарко! Моя кожа не перенесет подобного иссушения воздухом!
Энн пожала плечами.
Развернувшись на своих ходулях, Кэссиди зашагала к дому; Энн ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
Сам дом производил на незнакомцев впечатление двумя вещами: своей ослепительной белизной и изобилием колонн, как несущих какую-то архитектурную нагрузку, так и чисто декоративных. Сюда бы еще позолоту, мельком подумалось Энн, и можно подавать заявку на участие в конкурсе «Лучший особняк в колониальном стиле».
Боже мой, что же за люди здесь живут?
Кажется, они используют любую возможность, чтобы хоть как-то выделиться – внешним видом, видом своего жилища, оформлением своего огромного сада… Чем не лабиринт для Минотавра? Правда, для очень радостного и доброго Минотавра калифорнийского происхождения.
Энн почувствовала, что все смешалось у нее в голове. Она чувствовала дурноту, начавшуюся то ли из-за жары, то ли от запахов десятков и сотен тропических цветов и растений.
Поэтому она почувствовала невероятное облегчение, когда Кэссиди широким жестом распахнула входную дверь, раздвинула обнаружившиеся за ней шелковые портьеры, и девушки оказались в помещении с прохладным кондиционированным воздухом.
Но и внутри было на что посмотреть.
Паркет, натертый до блеска, сияющий не то как мед, не то как чистое золото. Энн предположила, что хозяйка выдаст ей гостевые тапочки или же попросту предложит разуться – ан нет, Кэссиди спокойно и уверенно шла через весь холл в направлении лестницы.
Холл был украшен статуями в духе греческих нимф, духов и богов. «Не слишком ли много белого в одном декоре?» – подумала Энн, но вслух, разумеется, ничего не сказала.
Там и сям были расставлены золотистые, видимо, бархатные или даже замшевые пуфики на причудливо изогнутых ножках-лапах. Кэссиди шествовала через всю эту роскошь, даже не замечая ее.
Они поднялись по лестнице, прошли через гостиную (мебель из красного дерева, очень может быть, что и антикварная), вышли на балкон, и вот тут Энн оказалась поражена больше, чем за все утро.
Это был не балкон – это был полноценный холл (только снаружи), вестибюль или приемная, и, похоже, хозяйка использовала это пространство в качестве салона для приемов и светской болтовни.
С трех сторон – справа, слева и сверху – балкон был застеклен. Пол был выстлан восхитительной мозаичной плиткой цвета крем-брюле, но, словно этого было мало, на плитку сверху был положен ковер с мягчайшим ворсом из полированной верблюжьей шерсти. (Вот тут Кэссиди уже сделала Энн знак, чтобы та сбросила туфли при входе… то есть при выходе на балкон.)
Чтобы не свалиться невзначай с балкона, хозяева позаботились об установке решетки с четвертой, открытой стороны. Впрочем, решетка не могла покоробить ничей эстетический вкус – легкая, словно воздушная, искусной ковки, с позолотой и небрежными завитками украшений.
С левой стороны стояли низкие кресла, пуфы и даже кушетка. Все это великолепие было придвинуто к низкому столу с стеклянной крышкой, а стол был уставлен вазами и вазочками с фруктами, шоколадом, орехами. Кэссиди кивнула Энн на одно из кресел, и та послушно опустилась на мягкую обивку.
– Здесь моя библиотека, – неожиданно заявила Кэссиди. Поймав на себе недоуменный взгляд Энн, она пояснила: – Ну да, здесь я слушаю музыку, читаю, иногда делаю какие-нибудь заметки.
– И что ты читаешь? – вежливо спросила Энн.
– А, – махнула рукой Кэссиди, – какие-нибудь газеты, журналы – словом, все, что принесу с собой. А поскольку ходить туда-сюда мне бывает лень, то сюда вскорости должны поставить роскошный шкаф, битком набитый книгами. Вот тогда мне и будет настоящая библиотека; пока же приходится обходиться тем, что есть.
Кушетка действительно была завалена толстыми стопками журналов с глянцевыми яркими обложками, на которых были запечатлены самые известные топ-модели и актрисы.
Энн усмехнулась: «Хороша библиотека…»
– Хочешь чего-нибудь выпить?
– Чего-нибудь, с удовольствием, спасибо. Чай, может быть…
– Шампанское? Дайкири? Пунш?
– Хотя бы просто кофе, Кэссиди, – взмолилась Энн.
– Да ты что же, не завтракала? Боишься, что развезет на голодный желудок? Не беспокойся, я тебя накормлю.
– Да не нужно, – попробовала было отказаться Энн, но в случае с Кэссиди это было все равно, что попытаться остановить танк голыми руками или вооружившись лишь одним только зонтиком.
– Идем вниз, на кухню! – скомандовала Кэссиди.
Они проделали обратный путь, с той лишь небольшой разницей, что, спустившись в холл, им пришлось зарулить в помещение, где находилась кухня.
Размерами это помещение напоминало скорее королевскую столовую.
– А прислуги у тебя разве нет?
– Дорогуша, за кого ты меня принимаешь? Конечно, есть. Но неужели ты думаешь, что я допущу, чтобы по моему дому без дела слонялась целая толпа служащих? Они приходят, когда им назначено, делают свое дело и отправляются восвояси с оплатой. Мне, может, в голову придет голышом по дому разгуливать – а тут горничная или шофер! Этого только не хватало.
