Кейт Уокер - Желанная месть
– Неизбежно, – пробормотала она и, полузакрыв глаза, отдалась его ласке.
– Без всякого сомнения. – Низкий голос Дарио струился и окутывал ее подобно дымке. Рука двигалась по ее телу вниз, медленно и нежно, порождая дрожь и прилив желания. Элис тихонько простонала:
– Совершенно неизбежно.
Он подмял ее под себя, и она окунулась в штормовое море страсти, где нет места словам и мыслям, только сокрушительная власть его тела над ней.
Глава 9
Элис медленно просыпалась, потягиваясь и зевая. Дарио чмокнул ее в губы со словами:
– Buon giorno[9], Спящая красавица. Ты собираешься сегодня вставать?
– М-м-м… – промурлыкала она и свернулась клубочком под одеялом, как маленький хрупкий котенок. Как же ему это нравилось! Хотелось погладить ее по атласной спине, наблюдая, как она выгибается и прижимается к его ладони.
– Так ты собираешься вставать?
– Может быть… если проснусь…
Она сонно улыбнулась ему. От этой улыбки у него внутри все стянуло и напряглось.
– Но я не собиралась вообще сегодня вставать. Я думала остаться здесь… Может, и ты захочешь ко мне присоединиться.
Элис потянулась к нему и, задев рукой его ногу в брючине, нахмурилась:
– Ну нет, так дело не пойдет… – И недовольно надула губы. – Тебе придется снять это… все снять.
– Элис!
Он попытался скрыть свое удовольствие – он сам хотел сделать то, что она предложила. Глаза у Элис были прикрыты, и поэтому она не могла видеть, что его возмущение притворно.
– Дарио! – передразнила его тон она. – Не понимаю, почему ты возражаешь. Проведем весь день в постели. Немного еды, немного вина, а остальное время займемся любовью, снова и снова.
Она призывно изогнулась, одеяло сползло с ее голого тела, пробивавшиеся сквозь сетку на окнах солнечные лучи осветили кремовую грудь, заострившиеся розовые соски. Дарио хорошо помнил их вкус, и рот наполнился слюной.
– Но то же самое было и вчера… и позавчера…
– А ты можешь придумать что-нибудь получше? – Глаза Элис, широко раскрытые, сверкали на солнце изумрудами. – Может, ты от меня устал? Да?
– Устал от тебя? – Он засмеялся, глядя, как заколыхалась у нее грудь, когда она села. – Черт возьми, женщина, ты что, действительно думаешь, что такое возможно?
Она сдвинула брови, и тонкая складка прорезала ей лоб. Ему это не понравилось. Что с ней? Что ее беспокоит? Всю ночь она была полна страсти, жаждала наслаждений. И так было все ночи после их приезда на виллу. Устоять против ее ненасытности было невозможно. Он вспомнил то первое утро, когда они оба настолько потеряли голову, что он начисто забыл о своем правиле: никогда ни за что без презерватива. Если бы не Элис, которая принимала таблетки…
Дарио отключился от этой мысли и внимательно посмотрел на Элис.
– Как я мог устать от тебя? Разве я выглядел уставшим прошлой ночью? – На этот раз он засмеялся более естественно, даже виновато, когда вспомнил, как они наконец провалились в сон.
Но у нее по-прежнему был озабоченный взгляд. Надо ее отвлечь и сообщить план, с которым он пришел:
– Я подумал, не отправиться ли нам сегодня куда-нибудь. Пора тебе познакомиться с Италией.
– Куда? Что здесь есть поблизости?
– Ну, Болонья или Флоренция… Пиза. – Заметив в ее глазах интерес, он засмеялся: – О нет. Неужели ты хочешь стать туристкой? Увидеть падающую башню?
– Я бы лучше увидела другую падающую башню…
То куда она посмотрела и шаловливый изгиб ее губ прямо говорили, что она имеет в виду.
– Но если это не предлагается, то сойдет и Пиза. Это недалеко от Кампо-Санто?[10]
– Можно дойти пешком. Но почему ты спрашиваешь?
Шаловливая улыбка исчезла с лица Элис.
– Мне говорили, что там есть фрески, которые стоит увидеть. Ой, не надо так на меня смотреть! – воскликнула она на его недоверчивый взгляд. – Я изучала историю искусств в университете.
Он-то всегда считал, что она взялась за необременительную работу секретарши с приличной зарплатой в художественной галерее, потому что это не нарушало привычного образа жизни. Но он, оказывается, ошибался.
– Да? Тогда почему…
– Почему я работала простым секретарем? – закончила за него Элис. – Я хотя бы находилась в мире искусства. Мама часто болела, и было необходимо, чтобы кто-нибудь находился рядом и ухаживал за ней. Вот почему я до сих пор жила дома. Но не беспокойся, – поспешила успокоить она его, заметив, как он нахмурился, – этого больше не будет. Во-первых, я не вернусь в галерею. Я предупредила об увольнении, как только… когда мы заключили сделку. И во-вторых…
– Сколько времени болеет твоя мать?
– У нее были резкие смены настроения ровно столько, сколько я себя помню. – Элис сморщилась. – Меня с детства приучили ее не расстраивать.
Мать ничего не могла поделать со своими «приступами», но, оглядываясь назад, Элис поняла, что отец потакал жене, ходил вокруг нее на цыпочках, окружал заботой и вниманием, говоря, что она «слишком чувствительна», делал все, чтобы она никогда не сталкивалась с последствиями своего поведения. А все закончилось катастрофой, из которой их вызволил Дарио.
– Ты достаточно для нее всего сделала, – заявил Дарио.
– Теперь пусть всем занимается мой отец, – согласилась Элис, мысленно радуясь восхитительному ощущению свободы, с которым она просыпалась каждое утро с тех пор, как Дарио сделал ей предложение выйти за него замуж.
Она только сейчас, после того как приехала с Дарио в Италию, перестала чувствовать себя пешкой в руках родителей. Странно, но она никогда не ощущала столько жизненной энергии, несмотря на то что связана брачным договором.
– Я не могу больше жить жизнью матери. У меня своя жизнь.
– Итак, фрески.
– И все остальное: падающая башня и туристические достопримечательности. – Настроение у Элис поднялось, и она, откинув одеяло, встала с постели. – Дай мне полчаса, и я буду готова. Дарио, в чем дело? – Увидев, как он, не отрываясь, смотрит на ее обнаженную фигуру, она погрозила ему пальцем: – Нет! Ты обещал мне выходной.
– Выходной… – У Дарио пересохло в горле. – А потом мы вернемся в постель.
«Вернемся в постель»… Позже в тот день она металась на широченной кровати, стараясь найти удобное место на подушке, чтобы пристроить пульсирующую болью голову. Сомнительно, что Дарио имел в виду это, когда собирался снова уложить ее в постель.
Головная боль начала ее мучить уже по пути с Виллы-де-Оро, а к тому моменту, когда они закончили осмотр фресок, переросла в сильнейшую мигрень. Элис знала, что ее ждет, и умолила Дарио немедленно вернуться обратно. Они успели приехать до того, как у нее началась рвота, и следующие двадцать четыре часа она находилась в плачевном состоянии.
