Маргарет Уэй - Женские слабости
Он вздохнул:
— Никто из них не хочет видеть тебя на похоронах, Соня.
— А что насчет тебя, Дэвид? — с нажимом спросила она. Если он скажет, что тоже не хочет ее там видеть, ей придется немедленно выкинуть его из своего сердца.
— Ты имеешь полное право быть там. — сказал он. — Проблема в том, что твое присутствие вызовет общее недовольство.
— Ах, какой ужас! — холодно усмехнулась она. — Маркус хотел бы, чтобы я проводила его. Маркус любил меня.
— Послушай, Соня, я отчаянно устал, — вздохнул Дэвид. — Хотя мне почти тридцать, но мой отец по-прежнему любит мной покомандовать. Да и моя мать тоже неплохо умеет бить в барабан.
— Поэтому ты и будешь во всем им подыгрывать?
— Хватит! Я могу выдержать удар. Просто все это… такая грязь. Ты себе представить не можешь, какой ад тебе устроят журналисты! Поэтому я и хочу, чтобы ты переехала. У меня есть квартира, где ты будешь в безопасности…
— Спасибо тебе, Дэвид! — сказала она с ледяной вежливостью. — Но я не могу принять твое предложение. Я останусь здесь. И я приду на похороны. Твои отец и мать могут ворчать сколько угодно. Я не бесхребетная тварь. И тебя я знаю достаточно — ты так же тверд и крепок, как и твои прославленные родители. Но я постараюсь держаться как можно более незаметно и не делать ничего, чтобы привлечь к себе внимание.
Невеселый смех эхом отозвался в трубке.
— Соня, пора бы знать, что тебе и делать ничего не нужно. Стоит только посмотреть на твое лицо.
— Единственное, чего я хочу, — это выразить уважение Маркусу. Если твоя семья думает, что они кого-то могут напугать, они ошибаются. Я знала действительно ужасных людей, Дэвид. Твои родители — милейшие люди по сравнению с ними.
— А ты не боишься, что пресса может навести на тебя этих ужасных людей? Они с легкостью выйдут на твой след, если им это нужно. Хотелось бы надеяться, что Маркус позаботился о тебе в своем завещании.
— Что, ты об этом еще не знаешь? — спросила она с издевкой.
— Для этого требуется время. — Жгучий жар охватил его. Несмотря на все, что случилось, ему ужасно хотелось увидеть ее. — Соня, я хочу помочь тебе. Ты понимаешь, что тебя будут нещадно преследовать все эти дни?
Боль пронзила ее правый висок. Похоже, надвигалась ужасная мигрень.
— Наверное, это моя судьба, Дэвид. Быть преследуемой. А теперь мы должны попрощаться. Я знаю, ты хотел только добра, но в данном случае я отказываюсь подчиняться. Я буду на похоронах Маркуса.
Глава 7
Соня надеялась, что толпа будет достаточно большой, и это даст ей шанс проскользнуть в церковь незамеченной. Она постаралась придать своей внешности как можно более скромный вид, убрав под черную шляпу с широкими полями свои длинные светлые волосы. К несчастью, результат оказался прямо противоположным. Черное платье и подходящие к нему аксессуары у нее были. Проблемой было то, что черный цвет очень ей шел. Он оттенял цвет ее кожи. Волосы были не видны, но кожу скрыть было невозможно.
Она проплакала несколько ночей. И сейчас чувствовала, как к ее глазам подступают слезы. Нет, ей нужно сохранять самообладание. Молодая женщина в слезах привлекла бы к себе только ненужное внимание. Впрочем, плакальщиц там было достаточно. В своем роде это чем-то напоминало костюмированное шоу. Среди высокопоставленных лиц присутствовали мэр города и представитель премьер-министра, которого сейчас не было в стране. Маркус Вэйнрайт был уважаемым человеком, членом одной из самых богатых и влиятельный семей.
Она сделала несколько шагов по каменным ступенькам и вошла в церковь. Она не смотрела по сторонам, только вперед. Сильная рука остановила ее. Она подняла глаза, предчувствуя неприятности. Перед ней стоял крепко сложенный мужчина в черном костюме. Это была его работа, поняла Соня, осуществлять наблюдение за толпой.
Мужчина отвел ее в сторону.
— Мисс Эриксон, не так ли? — вежливо спросил он.
— Пожалуйста, уберите от меня руку, — сказала она, не повышая голоса.
— Вам не надо было приходить сюда, мисс. — Ему стоило труда отвести от нее глаза. — К сожалению, семья Вэйнрайт не хотела бы вас здесь видеть.
— Я пришла сюда не ради них, сэр. Я пришла сюда ради Маркуса Вэйнрайта, моего друга. А сейчас, если вы не хотите, чтобы я повысила голос — мне будет жаль, если это придется сделать, — вы уберете свою руку. Маркус хотел бы, чтобы я была здесь. Что, в конце концов, они возомнили о себе, эти Вэйнрайты? — Ее глаза блеснули зеленым огнем.
— О, это фигуры, мисс Эриксон. — Он видел решительность в ее глазах. Было ясно, что этот человек не смог ее запугать. На самом деле он и не хотел этого.
— Ну, так и я тоже — фигура! — сказала она. — Пожалуйста, отойдите от меня. Мне нужно найти себе место, прежде чем они все будут заняты. Я не хочу никого обидеть, но я не позволю, чтобы со мной плохо обращались.
Охранник моргнул. Он отпустил ее руку, изобразив что-то вроде поклона:
— Удачи вам, мисс. Боюсь, она вам понадобится.
Все головы повернулись, когда семейство Вэйнрайт двинулось во главе процессии из дверей церкви. Соня смотрела прямо перед собой. Она не могла видеть гроб. Она не хотела этого. Она чувствовала себя действительно ужасно. Случились три совершенно невероятные вещи: Маркус влюбился в нее; Маркус умер; Дэвид похитил ее сердце, а теперь отвернулся от нее.
Служба продолжалась. Соня пела со всеми вместе, даже не зная слов, но старалась, как могла. Все было как во сне. Она слушала речи, которые произносили о Маркусе члены его семьи, его близкие друзья, все эти большие шишки. Речь Дэвида была самой трогательной. Никто так и не осмелился упомянуть тот факт, что Маркус собирался еще раз жениться. Даже пресса уже не была в этом так уверена. Семья Вэйнрайт решила сделать вид, что Сони просто не существовало.
После окончания церемонии она оставалась внутри до тех пор, пока церковь почти не опустела. Потом встала и направилась к боковой двери, но дверь оказалась закрытой. Это означало, что ей придется выйти через главный вход. Вэйнрайты, по традиции, стояли снаружи прямо перед входом, принимая соболезнования. Дэвид тоже был среди них, мрачно значительный в своем черном костюме.
Глядя прямо перед собой, Соня вышла под лучи солнца. Это могли быть лучи прожектора, потому что гул разговоров в толпе вдруг сменился звенящей тишиной.
Она взяла себя в руки, пытаясь представить, что бы могло устроить ей это семейство, если бы она надела бриллиантовое кольцо Маркуса. У нее до сих пор было это кольцо. Дэвид отказался его забрать, сказав, что раз Маркус хотел, чтобы это кольцо было у нее, значит, так и будет.
