Маргарет Уэй - Женские слабости
Его мать никогда ничего не упускала.
В полном молчании все разъехались по домам, чтобы обсудить все в тесном семейном кругу. Двадцать миллионов долларов молоденькой флористке?
Да она запросто может скупить теперь весь тропический лес!
— Налей мне виски с содовой, Дэвид. — Плечи отца поникли. Братья были очень близки.
— И мне, — сказала Шарон Вэйнрайт. Она тоже выглядела опустошенной. — Обо всем этом я имею весьма смутное представление. — Она посмотрела на сына: — Как это все случилось, Холт? Наверняка ты что-то знаешь. Конечно, ужасно говорить такое о бедном Маркусе, но он, наверное, совсем потерял голову. Она такая молоденькая, что годится ему в дочери.
— Может, он и хотел иметь дочь, — предположил Роберт Вэйнрайт. — Бедный Маркус был страшно одинок, сколько бы мы ни старались его поддержать. Он ужасно скучал по Люси… Ты что-то хочешь сказать, Дэвид?
— Он подарил ей кольцо, — сказал Холт, который уже давно привык, что родители называли его разными именами. Он протянул каждому по хрустальному стакану. Им придется это узнать. — Кольцо по случаю помолвки.
— Святой боже! — Голова Роберта Вэйнрайта откинулась на кожаную спинку кресла.
— Господи, о чем он только думал? — простонала Шарон. — Сколько женщин по нему сходили с ума все эти годы. Подходящих женщин. Одного с ним возраста.
— Ему не нужна была женщина одного с ним возраста, — сухо заметил Дэвид. — Ему нужна была Соня.
— Можно даже не гадать почему, — проворчала Шарон. — Двадцать миллионов — не так уж мало для работающей женщины.
— Она и не знает еще, что разбогатела, — сказал Дэвид.
— Такая женщина, как она, может запросто окрутить любого мужчину, — цинично усмехнулся Роберт Вэйнрайт. — Нам придется встретиться с этой девушкой, Дэвид. И сделать все, чтобы избежать возможных неприятностей. По крайней мере, ей не нужно будет продавать свою историю какому-нибудь дешевому женскому журналу. Так ты говоришь, она занимается цветами?
— Она собирается возвращать кольцо или думает оставить его у себя в качестве сувенира? — спросила Шарон, не удержавшись от сарказма.
— Она уже пыталась отдать его мне.
— И?..
— Я не взял. Кольцо подарил ей Маркус. Он хотел, что оно было у нее.
— Большая редкость, когда женщина отдает что-то обратно, — задумчиво произнес его отец. — В общем, ты должен устроить нам встречу с ней.
Было нетрудно проследить за его целью от места похорон той большой шишки, с которой Соню, видимо, что-то связывало, до ее дома. Довольно неплохой жилой комплекс, но ничего особенного. Разумеется, ей приходится экономить. Граф знал, что у нее нет денег. Что у нее было, так это икона, которая по праву принадлежала графу. И его задача была вернуть ее. Он не мог просчитаться, и он не просчитается. Граф не терпел неудач. Он будет держать кузину под наблюдением, а потом выберет правильный момент. Он собирался предложить ей изрядную сумму денег в обмен на икону и на обещание никогда не претендовать на поместье и титул Андраши фон Ньюманн.
Не будет никакого насилия. Насилие — это последнее средство. На ее месте он бы ухватился за это предложение. Ирония была в том, что с первого взгляда в ней можно было узнать внучку графини. Фамильное сходство было очевидным.
Глава 8
Дэвид подъехал к Соне около половины восьмого вечера, припарковав взятый напрокат автомобиль рядом с ее домом. Его шикарный «мерседес» был бы здесь абсолютно неуместен и сразу же привлек бы к себе внимание, а он этого не хотел.
Сегодня был один из самых плохих дней в его жизни. Ему пришлось собрать весь свой самоконтроль, чтобы не провалиться в хаос. Соня, Ледяная принцесса, тоже была вся на нервах. Возможно, и она чувствовала себя виноватой. Оба они были захвачены одной безумной, неуправляемой страстью. Была вероятность, что она вообще не захочет его видеть. Особенно после того, как узнает, что теперь она очень богата.
Она открыла ему дверь. Нет, эта женщина могла быть кем угодно, только не авантюристкой. Он сразу же заметил отсутствие ее обычной сдержанности и дразнящего флера изысканности. Ее прекрасные волосы были собраны в хвост, как у школьницы. Лицо бледное, словно лепестки белой розы. Фиолетовое платье с мерцающим орнаментом вокруг овального выреза и по подолу длинной юбки свободно облегало ее гибкую фигуру.
Дэвид почувствовал отчаяние. Он так ужасно хотел ее, что боль была почти невыносимой. Неожиданная смерть Маркуса в чем-то упростила ситуацию. Могли бы они теперь быть вместе?
Он взял ее за руку.
— Ну, как ты? — спросил он.
— Неважно. — Она не сделала никакого движения, чтобы освободить руку, хотя оба они чувствовали, что тень Маркуса еще где-то рядом.
Правила, правила, правила. Самоуважение требовало соблюдать правила.
Соня обнаружила, что у нее существуют два внутренних голоса, которые всегда конфликтовали между собой. Один гнал ее в прошлое, ругая за быструю забывчивость. Другой говорил, что у нее нет никаких обязательств по отношению к Маркусу. Это Маркус вел себя так, как если бы отношения, которые его устраивали, уже были закреплены юридически. Если ее и можно было в чем-то упрекнуть, думала она, так это в неспособности удержать их дружбу в определенных границах.
Голос Дэвида нарушил ее мысли:
— Ты поела?
— Я не голодна… А ты? — Она рискнула заглянуть в его темные глаза.
Господи, как он красив! И в то же время в нем чувствовалось какое-то странное напряжение. Прошло лишь несколько недель, как он впервые увидел ее, но почему-то казалось, что это было очень-очень давно.
— Я спросила: ты поел? — повторила она свой вопрос.
Он покачал головой:
— Мы можем пойти куда-нибудь, но, с другой стороны, нам лучше остаться здесь. У меня даже нет здесь моей машины. Мне пришлось украсть какой-то старый рыдван.
— Ни за что не поверю! — Она провела его в гостиную.
— Ладно, тогда я просто взял ее без спроса. — Дэвид попытался улыбнуться, но это оказалось слишком большим усилием. Он устало опустился на диван.
— Я могла бы сделать нам бутерброды, — предложила она. — Это быстро.
— Не торопись. Ну а если честно, как ты? — еще раз спросил он.
— Не знаю. — Ее ответ был очень тихим. Она прошла на кухню. Он никогда еще не видел ее такой подавленной. — Все это как плохой сон. Я очень хотела, чтобы Маркус был в моей жизни. Но не как муж, а как друг. А теперь я чувствую себя так, как будто предала его.
Он стиснул зубы. А разве у него не было такого чувства?
— Это все равно бы не сработало, даже если бы между нами ничего не было. Я знаю, я виноват. Я действовал под влиянием импульса. Только Маркус не хотел, чтобы ты для него оставалась только другом. Он хотел, чтобы ты была его женой. Ты… говоришь мне правду? В ваших отношениях не было секса?
