Маргарет Уэй - Женские слабости
— Ты плачешь?
— Это не от счастья, — сказала она, поворачиваясь к нему. — Что мы делаем, Дэвид? Я не вижу никакого выхода.
— Давай сейчас опустим этот вопрос.
— Маркус хочет меня, но я не могу ответить ему тем же, — сказала она, разрываемая болью и жалостью.
— Тогда ты должна сказать ему об этом!
— Ты хочешь, чтобы я сделала это утром? — бросила она с вызовом. — О да, тогда ты вздохнешь с облегчением. Не надо делать из меня дурочку, Дэвид. Сейчас не время расстраивать Маркуса. Ты сам это прекрасно знаешь.
Эта правда взбесила его.
— Мне нужно идти, Соня, — хрипло проговорил он. — Или же в следующую минуту я унесу тебя в спальню.
Откинув назад голову, она посмотрела на него:
— И предашь Маркуса?
— Вот почему я ухожу! — отрезал он.
— Тогда иди… — Ее гнев сменился ноткой грусти. — Чем все это может закончиться, Дэвид?
— Господи, да ты только посмотри на себя! — Голос его был хриплым. — Это и называется любовью, черт возьми! — Он пошел к двери. Ему нужно было уйти от нее.
— Я не выйду замуж за Маркуса, — быстро сказала она ему вслед.
На следующее утро они узнали, что у Маркуса все же был сердечный приступ. Пригласили на консультацию очень хорошего кардиолога.
Соня принесла в больницу цветы и фрукты. Когда она вошла в палату, там была леди Палмерстон — как всегда, очень стильная в своем приталенном костюме: узкая черная юбка и черный с белым жакет.
Лицо Маркуса осветилось.
— Маркус только что сообщил мне, что вы обручились, — строго сказала она, глядя на Соню.
— Я думаю, Маркусу придется дать мне время, чтобы перевести дыхание, леди Палмерстон. — Соня подошла к кровати, чтобы поцеловать Маркуса в щеку. — Как вы себя чувствуете, Маркус?
— Намного лучше. — Его глаза наслаждались ее молодостью и красотой. — Прошу прощения, что я вчера так вас напугал. Кардиолог сказал, что это было только предупреждение. Теперь я собираюсь в точности следовать всем его предписаниям. Жизнь — такая прекрасная штука!
— Я думаю, что первым делом нужно убрать из головы все слишком возбуждающие мысли, — строго сказала Ровена. — Немного спокойствия пошло бы только на пользу.
Маркус замахал на нее руками:
— Этого спокойствия, дорогая тетушка, в последние годы у меня было предостаточно. — Он посмотрел на Соню: — М-м-м… цветы просто изумительны!
— Я принесла с собой вазу, — сказала она, легко дотрагиваясь до его руки. Если бы только он не был влюблен в нее! Ей бы так хотелось, чтобы он был ее другом. — Пойду наполню ее водой.
Через десять минут в дверях палаты появилась медсестра.
— Сейчас время отдыха, миссис Вэйнрайт, — произнесла она вежливо, но решительно.
Лифт на первый этаж был переполнен — посетители, персонал, врач в костюме в тонкую полоску, который держался так, словно был звездой этого шоу. Всюду шум, гам — нигде не найти тихого места. Когда они вышли из больницы и уже направились к стоянке, леди Палмерстон наконец заговорила:
— Не могли бы вы мне сказать, Соня, в чем все же дело? Обручение? — Выражение ее лица было серьезно, но осуждения Соня не заметила.
— Извините, леди Палмерстон, но я не знала, что это может случиться…
— Называйте меня Ровеной, дорогая, — поправила ее леди Палмерстон. — Но Маркус, кажется, совершенно потерял голову. А ведь вы почти еще ребенок…
— Мне двадцать пять.
— О да, это возраст! Маркус вас на тридцать лет старше.
— Ну а что мне было делать? Я думала, что нашла друга. Я не искала себе мужа.
— Боже, Соня, но такая умная девушка должна была бы сообразить, куда это может привести!
— Мне жаль, что я не поговорила об этом с вами раньше, леди Палмерстон. Честное слово, я этого не ожидала. Я ничем не давала ему понять, что наши отношения могут перейти на другую ступень. Простые улыбки ведь не могут считаться поощрением? Наслаждение беседой? Что-то общее в жизни? У меня тоже были потери. Беда в том, что богатые люди уверены, что могут иметь все, что пожелают.
Ровена задумалась.
— Возможно, вы правы, — сказала она. — Но зачем, зачем вы надели на тот вечер изумруды Люси, Соня? Это была огромная ошибка. Вы даже не представляете, сколько слухов вы этим вызвали!
— Слухи меня не убьют. Пусть люди думают все, что хотят. — Соня высоко подняла голову. — Маркус был очень настойчив. Я и не знала, что это за изумруды. В его глазах светилось такое счастье… Возможно, я должна была отказаться, но мне было страшно убрать этот свет из его глаз. Моя вина.
— Не знаю, — тихо проговорила Ровена. — Но из-за этого вы оказались в центре внимания. Все тут же заинтересовались вами. Узнали, что вы работаете в цветочном магазине. С моей точки зрения, вы самый лучший флорист в городе, но вы девушка, которая сама должна зарабатывать себе на жизнь.
— О да, зарабатывать на жизнь так нелегко! И поэтому я составила план, как заманить в свои сети миллионера!
Ровена взяла Соню за руку:
— Дорогая, вы знаете не хуже меня, что это основная цель каждой молодой женщины — найти себе состоятельного мужа.
— Только не моя! — отчеканила Соня. — Так уж случилось, что никто, не исключая и вас, леди Палмерстон, не имеет ни малейшего понятия о моем финансовом состоянии.
— Да откуда же мне это знать? — удивилась Ровена. — Вы же никогда ничего о себе не рассказывали! Я заметила вашу привязанность к Маркусу. Маркус, конечно, не стал бы из вас ничего вытягивать, может, поэтому вы и позволили ему к себе приблизиться. — На секунду она замолчала. — Но сейчас с вами я, дорогая. Вы мне нравитесь. Более того, ваша судьба мне небезразлична. Я готова понять, как вы смогли найти место в сердце Маркуса. Но ваша жизнь до того момента, как вы появились в этой стране, просто закрытая книга. Вы имеете высокое происхождение… — Она остановилась, заметив, как изменилось лицо Сони.
— Я обещаю вам, леди Палмерстон, рассказать о себе все… когда это будет возможно.
Через два дня после того, как Маркуса Вэйнрайта выписали из больницы, у него случился еще один, на этот раз фатальный, приступ. Тем не менее его смерть явилась для всех шоком.
Дэвид первым узнал о смерти дяди от экономки, которая нашла своего хозяина утром лежащим на краю постели.
С этого момента Дэвиду предстояло все взять в свои руки. Его родителей, конечно, нужно было известить в первую очередь. Ожидалось, что они прилетят первым же рейсом. Разумеется, по телефону он не сказал, что Маркус был влюблен в молодую женщину моложе его на тридцать лет. И что даже обручился с ней, подарив ей баснословно дорогое кольцо с бриллиантом. Это могло подождать. Сначала нужно было собрать всех Вэйнрайтов.
