Дарлин Гарднер - Приглашение на праздничный ужин
В чем дело? Несмотря на ее ласки, мышцы Коула напряжены, а в его поцелуе сквозит неуверенность.
Неужели она ошиблась? Или он передумал заниматься с ней любовью?
— Коул, — тихо произнесла она, стараясь, чтобы он не заметил, что в ее голосе звучит растущая обида, что-то не так?
— Нет, — быстро возразил он, покачав головой. Его пальцы погладили Анну по щеке, задержавшись на мгновение на нижней губе.
— Ты не… — она умолкла, но характер не позволял ей скрыть то, о чем она подумала. — Кажется, ты не хочешь…
— Не хочу?! — Он был поражен. — Что за чушь!
— Но тогда почему ты сдерживаешься?
— Ты не поймешь.
— Все-таки попробуй сказать мне.
— Потому что… — Коул замолчал и начал снова: — А-а, черт! Мне кажется, что я влюбляюсь в тебя.
Анне показалось, что эти слова вырвались у него помимо воли, но ей было все равно. Она улыбнулась, ощущая, как каждую клеточку ее тела затопляет жаркая волна.
— Это хорошо, — удовлетворенно сказала она и продолжила знакомство с его ртом.
На этот раз он уже не сопротивлялся. Язык Коула пробежал по ее губам, потерся о зубы и проскользнул в жаркую глубину ее рта.
Анна прильнула к Коулу. Он провел рукой по ее спине, лаская крутые холмики ягодиц, в то время как их языки вели свой бой.
Прежде чем Анна поняла, что произошло, он поцеловал ее с жадной страстью, в которой смешались их губы и переплелись языки. Все вокруг закружилось, теряя очертания, и осталось лишь одно ощущение.
Коул откинулся назад и стянул с себя футболку.
Анна подняла руки, и нетерпеливым движением он сорвал с нее ночную рубашку.
— Я не вижу тебя, — разочарованно вырвалось у него.
Но прежде чем он успел потянуться к лампе, она схватила его за руку. Темнота обостряла ее ощущения, придавая любовным ласкам еще большую интимность.
— Тогда почувствуй меня, — сказала Анна и направила его руку к своей груди…
Наконец, пресытившись близостью, они успокоились в объятиях друг друга.
Казалось, что прошли часы, хотя, возможно, это были только минуты, пока у них успокоилось сердцебиение и дыхание стало почти нормальным.
И только тогда Анна поняла, что ее руки закинуты за голову и Коул крепко прижимает их к постели.
Я тоже начинаю любить тебя, Коул Мэнсфилд, подумала она, потрясенная тем, что эти слова идут из глубины ее сердца.
Она сознает, что это проблема. Но сейчас у нее нет ни желания, ни сил задумываться об этом.
Коул сжал ее руки, нежно поцеловал в губы и перекатился на бок, чтобы больше не лежать на ней.
— Нет! — воскликнула Анна, почувствовав, как разделяются их тела.
— Что ты имеешь в виду, говоря «нет»? — спросил он, и, несмотря на темноту, она увидела, как его зубы блеснули в улыбке.
— Я не была готова, чтобы ты… — Анна умолкла и резко сказала: — Ты сам знаешь, что я имела в виду, сказав «нет».
Он рассмеялся, и она почувствовала, как ее наполняет счастье.
— Дорогая, — сказал он, поворачиваясь к ней, — я ведь никуда не ухожу.
— Вот и хорошо! — откликнулась Анна.
И самый замечательный секс, который когда-либо был у нее в жизни, продолжился, становясь еще лучше.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
По ее обнаженному бедру скользит мужская рука, продвигаясь все выше и выше.
Анна вздохнула от удовольствия, когда большая теплая ладонь лениво задержалась у нее на пупке и накрыла грудь.
— Ммм, — проворковала она, чувствуя, как набухают и тяжелеют ее груди, а тело наливается жидкой плазмой.
Она видела Коула в эротических снах, но это сновидение обещает быть самым лучшим.
— Проснись, спящая красавица!
Ей нравится низкий чувственный тембр его голоса. Она плотнее сжала веки, цепляясь за сон и не желая покидать чудесную страну грез.
— Я не просыпаюсь, если меня не поцелуют, — пробормотала Анна, и возлюбленный ее снов рассмеялся.
Он целуется так, как должен целоваться мужчина, созданный ее тайными желаниями. У него твердые, но нежные губы, которые знают, как добиться от нее ответа.
Она любит целовать его, любит, когда его горячий влажный рот завладевает ее губами. Все еще не открывая глаз, Анна запустила руки в густые волосы Коула, не желая отпускать его. Несмотря на поцелуй, ей совсем не хочется просыпаться.
Телефонный звонок прервал чудесный сон.
Что-то здесь не так. Это ее сон, ее фантазия. Она не питает особой любви к телефонам, поэтому маловероятно, что ей пришло в голову вставить его в сон.
Особенно в таком волнующем месте.
Несмотря на то, что Коул снова целует ее, телефон не прекращает звонить.
Черт! Ей придется проснуться Анна разочарованно надула губы и открыла глаза. Солнечный свет, просачивающийся сквозь жалюзи, был ослепительно ярким. Он резал ей глаза, освещая комнату, которая ночью была такой темной. Совсем близко Анна увидела Коула, который нежно смотрел на нее. Темная щетина появилась у него на подбородке, волосы были взлохмачены, губы влажные, словно от поцелуев.
— Доброе утро, — сказал он.
Его мускулистая, поросшая волосами грудь была обнажена. Из-под скомканной простыни виднелось голое бедро. Наготу Анны также скрывала простыня.
Внезапно на нее нахлынули воспоминания о прошлой ночи, и ее голову сжало так, словно она попала в тиски. Значит, интимная утренняя интерлюдия с Коулом вовсе не была сном. Она была продолжением предыдущей ночи, когда практически по ее настоянию он занимался с ней любовью.
Телефон зазвонил вновь, но Коул не обратил на него внимания. Скользнув пальцем по ее щеке и губам, он подложил руку ей под голову, приглашая придвинуться к нему.
Анна не поддалась легкому нажиму его руки, разрываясь между желанием и необходимостью осмыслить то, что происходит между ними.
Прошлой ночью, когда ее оборона ослабла, она уступила непреодолимому влечению своего тела. Но где-то в глубине души ей кажется, что у нее есть причина не вступать с Коулом в связь. Очень веская причина. Его рука принялась ласкать ее бедро. Если бы только вспомнить, какая это причина!
— Анна? — окликнул ее Коул, и в его голосе прозвучал вопрос. Она едва расслышала свое имя в настойчивом звоне телефона.
По его взгляду Анна поняла, что ее колебание привело Коула в замешательство. Ведь их игра уже зашла так далеко. Она сама была озадачена, потому что ей больше всего хотелось послать условности ко всем чертям и провести утро, занимаясь любовью; Его рука передвинулась на ее грудь, и сопротивление Анны начало ослабевать.
Она вздохнула, уже готовая сдаться, но телефон снова затрезвонил, как бы предостерегая ее.
