Дарлин Гарднер - Приглашение на праздничный ужин
— Нам нужно поднять трубку, — сказала Анна после девятого или десятого звонка.
— Пусть это сделает кто-нибудь другой, — возразил Коул, намереваясь поцеловать ее.
Анна увернулась, и его губы коснулись ее щеки.
Она затрепетала от прикосновения его рта и попыталась сконцентрировать внимание на будильнике. Было уже десять часов.
— Нам нужно ответить, — настойчиво сказала Анна.
Заворчав, Коул быстро протянул длинную руку и схватил трубку с телефона, стоявшего на ночном столике.
— Слушаю! — рявкнул он.
Его напряженное лицо разгладилось, но только слегка.
— Да, мы еще в постели, — пауза. — Нет, уже проснулись, — еще одна пауза. — Чудесно проводим время, спасибо, — опять пауза. — Да, она здесь.
Он передал ей трубку.
— Это тебя.
Анна села в кровати, поправив простыню, чтобы прикрыть свою наготу. Коул вопросительно поднял брови.
— Кто это? — беззвучно спросила она, беря трубку.
— Твоя мать, — ответил он.
Анна едва не выронила трубку.
Он сказал ее матери, что они вместе лежат в постели? Не этими словами, конечно, но достаточно ясно, чтобы Розмари поняла скрытый смысл.
— Анна? Ты слышишь меня?
Пронзительный голос матери громко и отчетливо донесся до Анны. Почему она не услышала его раньше, когда можно было попросить Коула быть осторожным?
— Да, мама, — сказала Анна. — Конечно, я слышу тебя.
— Коул говорит, что вы чудесно проводите время вдвоем, — восторженно сообщила Розмари.
Анна прищурилась и бросила на Коула убийственный взгляд, в ответ на который он беспомощно поднял руки.
— Да, хорошо, — подтвердила Анна.
Ни при каких обстоятельствах она не признается матери, какой он восхитительный любовник.
— Если в десять часов ты еще в постели, это не хорошо, а замечательно, — напрямик заявила Розмари, хотя ты не должна рассказывать матери о таких вещах.
От стыда Анна закрыла глаза. Теперь мать никогда не поверит, что у них с Коулом нет любовной связи. Как, впрочем, и остальные члены семьи.
— Почему ты звонишь, мама? — спросила Анна.
— Я хочу знать, что у вас происходит.
Коул лежал на кровати, заложив руки за голову и глядя на нее прищуренными глазами, в которых она увидела жгучее желание. Он подмигнул ей.
— Разве ты не понимаешь? — прошипела разъяренная Анна.
— Нет, не понимаю! Я звоню из дома твоей тетки.
Утром я пришла сюда, чтобы полить цветы, а через пять минут Миранда вошла в дверь.
— Тетя там? — удивилась Анна.
— Твоя тетка в Питтсбурге? — Коул сел в кровати.
— Она здесь и не желает разговаривать, — продолжала Розмари. — Ты знаешь, как Миранда любит делать из всего трагедию. Она сказала мне, что они с Питером поссорились. Он там?
— Я не знаю, — беспомощно сказала Анна.
Коул, сидя в кровати, пожал плечами и поднял вверх руки. Очевидно, он услышал последние слова ее матери.
— Так пойди и посмотри. Перезвони мне потом. Я буду у Миранды, — сказала Розмари. — Дело плохо, Анна. Я думаю, что она может уйти от него.
— Хочешь, я посмотрю, где твой дядя? — предложил Коул, когда Анна повесила трубку.
Это было соблазнительное предложение, но Анна не поддалась искушению. Коул и так уже слишком втянулся в их семейные дела.
— Нет, спасибо. Я сама, — сказала она.
Анна встала с кровати, потянув за собой простыню. Она закуталась в нее, сделав нечто вроде тоги, по примеру кинозвезд в фильмах для взрослых, и начала рыскать в поисках какой-нибудь одежды.
— Есть причина, по которой ты не хочешь, чтобы я увидел тебя обнаженной? — спросил Коул, едва прикрытый оставшейся простыней.
Анна торопливо достала из шкафа кое-какую одежду, которую она положила туда вечером, и, избегая смотреть на Коула, поспешно прошла в ванную.
— Мне бы не хотелось обсуждать это, — ответила она, закрывая за собой дверь. Сейчас у нее нет желания даже думать об этом.
Спустя несколько минут, надев узкие черные штаны и толстый голубой свитер, она вышла из ванной, расчесывая волосы пальцами.
— Ты можешь принять душ, — сказала она. — Я могу задержаться.
Выбросив из головы Коула, устроившегося в ее кровати, Анна отправилась на поиски дяди. Она обнаружила его в углу большой комнаты, где он сидел за тем же столом, который занимал все время их пребывания в шале.
Питер, выбритый и одетый, с аккуратно расчесанной бородой, выглядел так, будто он бодрствует давным-давно. Постукивая кончиком ручки по зубам, он напряженно вглядывался в экран компьютера.
— Дядя Питер!
Он бросил мимолетный взгляд на Анну.
— Ты проснулась, — заметил он. — Я уже начал думать, что вы с Коулом проспите целый день. Кстати, где он?
— Принимает душ, — ответила Анна, прежде чем поняла, как интимно прозвучал ее ответ. — Дядя Питер, ты знал, что тетя…
— Умный парень твой Коул, — прервал он ее, откидываясь на спинку стула. — Вчера вечером мы немного поговорили. У него хорошая голова для бизнеса.
Чем, ты говорила, он занимается в компании?
Анна сжала губы, подавив желание поправить Питера. Коул вовсе не ее. Но чем скорее она ответит на его вопрос, тем быстрее станет ясно, что происходит между ним и Мирандой.
— Он мой помощник, — коротко сказала она.
— Такой человек — помощник? Неужели? — удивился Питер и покачал головой. — Коул недолго будет ходить в помощниках, — он подмигнул ей. — На твоем месте, Анна, я бы опасался за свое место.
Она моргнула, осознав смысл его замечания. Анна почувствовала, что оно странным образом совпадает с тем, что ей казалось с тех пор, как Коул был принят на работу в «Скиллингтон Ски Шопс». У нее появилось ощущение, что она прозрела.
Коулу нужна ее должность — именно эта мысль подсознательно мучила ее, когда они предавались любовным ласкам.
— Так для чего ты спустилась сюда? — осведомился Питер, не замечая, как она расстроена. — Держу пари, что из-за телефонного звонка.
Анна заставила себя вернуться к Питеру и его проблемам. Она пришла сюда из-за них, а не потому, что ей нужно, чтобы кто-то наставил ее на истинный путь в отношениях с Коулом.
— Мама позвонила из вашего дома и сказала мне, что тетя Миранда там. — Увидев непроницаемое выражение его лица, она продолжила:
— Похоже, ты не удивлен.
— Верно, — сухо сказал Питер. — Миранда спустилась сюда около половины восьмого и сообщила, что уезжает.
— И ты не попытался удержать ее?
— Когда твоя тетка что-то вбивает себе в голову, с заметной горечью возразил он, — с ней бесполезно разговаривать. — Питер демонстративно посмотрел на компьютер. — Это все? Мне нужно работать.
