Мэрили Андерсон - Любовь может все
— Тяжело быть богатым, — резюмировал Марк, — и что же ты сделала, чтобы продолжить славные традиции?
— Ничего. Бабушка простилась с надеждами, которые питала на мой Счет. На какое-то время она обратила внимание на моих кузин, хотя сейчас я опять попала в поле ее зрения. Она говорит, что мне пора завести мужа и родить наследника. Уже дано распоряжение клану Харгрейвов найти подходящего кандидата.
— Что значит «подходящего»?
— С точки зрения бабушки, главное, чтобы он был богат.
Ее бабушка автоматически становится его врагом.
— А что ты сама думаешь на этот счет?
— Я думаю, что главное — общие цели и интересы.
— И ты прожила тридцать лет, не найдя своего избранника.
В душе он улыбнулся. Разговор продвигался в нужном направлении, ничего лучшего и ждать было нельзя.
— Я уже встретила четверых.
— Но ведь ты не нашла своего настоящего избранника, не так ли?
— Перестань говорить о предназначении.
— На теплоходе было не меньше четырехсот одиноких мужчин. Со сколькими из них ты встречала восход солнца?
— Солнце всходило всего семь раз.
Увидев улыбку на ее лице, Марк не сдержался и обнял ее.
— И все семь рассветов мы встречали вместе.
— Потому, что остальные пассажиры накачивались спиртным и танцевали и им дела не было до восходов.
— Вот именно, до этого не было дела никому, кроме нас. Мы — родственные души.
— У тебя дубовая логика, — запротестовала Селия, но ее улыбка противоречила словам.
Забыв о своем решении не притрагиваться к ней, он взял ее за руку.
— Я все еще не убедил тебя? Давай попробуем еще раз. Здесь ты думала о вступлении в брак по крайней мере четыре раза, правильно? Почему ты каждый раз меняла свое решение?
— Потому, что я не чувствовала желания взять на себя обязанность разделить остаток жизни с кем-то из этих людей. Кроме того, материально я независима, это тоже немаловажно.
— Но для брака существуют и другие причины.
— Я об этом догадываюсь.
— Твоя бабушка сказала об одной из них — наследнике имени Харгрейвов.
— В наше время общество больше не отвергает матерей-одиночек.
Может быть, общество и стало более терпимым, но вряд ли Селия всерьез думала о таком варианте.
— Мне кажется, что ты сейчас очень нуждаешься в поддержке.
— Я не думала об этом.
— Это чувство, будящее тебя по ночам, от которого ты беспричинно прерываешь свои занятия, — взяв ее за подбородок, он посмотрел ей в глаза. — Иногда оно заставляет тебя паниковать и совершать необдуманные поступки.
— Ты любишь компьютерные игры?
— Что?
— Компьютерные игры.
— Я их ненавижу, — прошептал он, приближая губы к ее губам.
— Может быть, заказать пиццу? — Она сделала еще одну безуспешную попытку, прежде чем их губы встретились.
Это просто ничего не значащий поцелуй, сказала Селия себе, но вдруг почувствовала, что он переходит в нечто иное. Скользнув под свитер, его руки, похожие на прикосновение горячего шелка, гладили ее спину. Затрепетав, когда его пальцы коснулись груди, она почувствовала непреодолимое желание прикоснуться к нему, невыносимое до головной боли.
Она уже взялась за верхнюю пуговицу его рубашки, но вдруг он отстранил ее от себя.
— Ну как, ты сделала свой выбор?
Селия попыталась сопротивляться буре чувств, рвавшейся наружу, и вспомнить о благих намерениях.
— Ты хорошо целуешься, но это вовсе не означает, что мы предназначены друг для друга.
— Разве у нас не одни и те же цели и интересы?
— Их не так уж много.
— Прямо сейчас я бы с удовольствием очутился на теплоходе в открытом море, и чтобы рядом со мной была любимая женщина, а на коленях сидели мои дети.
Селия понимала, что должна скорее избавиться от его опасной близости, подняться наверх, сесть за стол и заняться работой.
Как будто читая ее мысли, Марк покачал головой:
— Никаких отговорок, детка. Я поведу тебя обедать.
«Детка»? Никто из знакомых не называл ее так, ни у кого не было такого голоса, низкого и наполненного теплыми переливами, обещанием того, что неминуемо должно произойти.
— Мы закажем пиццу, мне еще нужно работать.
Судя по тому, как дрожали руки и учащенно бился пульс, ей вряд ли удастся полностью сосредоточиться на работе. Сейчас ей необходимо только одно — отвлечься и снять нервное напряжение.
— Хорошо, только куда-нибудь недалеко и ненадолго.
— Это займет не больше часа. Чарли подсказал мне одно место поблизости.
Прогревая мотор своей машины, Селия наблюдала через ветровое стекло, как Марк счищает снег с капота. Он не сказал, куда они едут. Он вообще ничего не сказал, только попросил одеться поскромнее. Эта просьба исключала «Висячую башню» — любимый ресторан Чарли, и, как она надеялась, все дорогие рестораны с интимной атмосферой в их районе.
Марк сел рядом, и она стряхнула хлопья снега с его пальто, потом включила радио.
— Куда мы едем?
Вытащив из кармана пальто листок бумаги, он вслух прочел адрес.
Она знала это место. Без сомнения, там любят собираться студенты. Что-нибудь с ярким освещением, громкой музыкой, пивом и посредственной кухней. Она сама бы не могла придумать менее романтического места.
Болтая без умолку, она не давала спутнику вставить ни слова, пока они не подъехали к стоянке.
— А что теперь?
Марк вытащил из бумажника два билета.
— Мы что, идем на хоккей? — Селия подумала, что это даже лучше, чем ресторан. Ведь разговаривать среди орущей толпы совсем не просто.
— Нет, здесь устраивается рождественский костер. Будем жарить хот-доги на прутьях.
— На улице? Сейчас минус четырнадцать.
— Я не дам тебе замерзнуть, — пообещал он, выходя из машины.
Глава 7
В будке, поставленной прямо на снегу, Марк обменял свои билеты на две палочки. Протягивая одну из них Селии, он заметил, что девушка с интересом вертит ее в руках.
— Тебе когда-нибудь приходилось жарить хот-доги? Ты вообще-то пробовала их когда-нибудь?
— Конечно.
Скорее всего она ела хот-дог один или два раза в жизни. Но сегодня вечером ему вряд ли понадобится карточка «Америкэн экспресс», чтобы произвести на нее впечатление.
Он взял два гамбургера и протянул их Селии.
— Если ты снимешь варежки, сразу станет удобнее. Просто делай, как я, и мы здесь окажемся самыми умными.
Он воткнул палочку в сосиску, проверил, правильно ли Селия сделала то же самое, пробрался сквозь толпу, окружавшую костер, и, найдя свободное место, помахал Селии.
