Элизабет Харбисон - Тайна заснеженного королевства
Вилли свернул в последний раз, и перед ними открылся городской центр, прекрасный как пряничный домик. Вечер еще не наступил, но в долине темнело рано. В магазинах уже зажгли свет, и его теплый, золотистый отблеск лежал на снеге и тротуарах.
Вилли остановил машину перед магазином, где продавали шоколад.
— Это еще одна попытка меня убедить? — спросила Эми.
— Может быть.
— Если так будет продолжаться, я наберу пятьсот фунтов веса.
Он лихо усмехнулся.
— Но ты все равно останешься красивой.
— О! Это комплимент! У тебя хорошо получается.
Он покачал головой.
— Я говорю чистую правду. — Он открыл дверцу, обошел автомобиль и направился к дверце со стороны Эми, собираясь ее открыть.
— Ты так любезничаешь со всеми девушками, которых уговариваешь стать принцессами?
Он встретился с Эми взглядом, протягивая руку, чтобы помочь ей выйти из машины.
— Только с тобой, Аме. Только с тобой.
Эми знала, что покраснела, и попыталась отвлечь его внимание словами:
— На улице очень свежо.
— Тогда зайдем в помещение, — сказал он, закутывая Эми в свое пальто.
Не в силах отказаться, Эми придвинулась к нему. На миг она закрыла глаза, пытаясь запомнить как можно больше подробностей: его чистый запах, тепло, исходящее от его тела, и прикосновение его сильной, мускулистой груди к ее руке. От этой близости у Эми подкосились ноги, и она чуть не упала в снег.
Вилли отреагировал мгновенно. Он поймал ее и крепко держал, пока они не подошли к двери.
Ей было жаль, что дверь оказалась так близко.
Вилли шагнул, открывая для Эми дверь. Лишившись его тепла, она почувствовала холод. Ей хотелось попросить его вернуться и согреть ее, но из магазина донесся порыв теплого воздуха, и Эми поняла, что это будет глупо. Она перешагнула порог, и следом за ней вошел Вилли.
— Gutenabend,HerrBaten, — обратился он к владельцу.
Тот лениво поднял взгляд, увидел своего господина и вскочил на ноги.
— Gutenabend,souveran.
— Моя подруга говорит только по-английски, — сказал Вилли, указывая на Эми.
— А, добрый вечер, сударыня, — сказал ей герр Георге.
— Добрый вечер.
— Эми Скотт, это герр Георге. Магазин принадлежит ему около пятидесяти лет. Герр Георге, это Эми Скотт, моя подруга из Америки.
Герр Георге прижал пальцы к губам.
— Но вы знаете, на кого она похожа…
— Действительно, — согласился Вилли, после чего переменил тему, чтобы избежать вопросов: — У вас есть какая-нибудь шоколадка из тех, которые вы готовили для принцессы Лили?
— Они пользуются большим спросом. — Старик окинул взглядом стеклянные полки с товаром и наконец нашел то, что искал. — Вот! — Он приподнял заднюю стенку витрины и вытащил маленькую легкую шоколадку круглой формы. — Это молочный шоколад с начинкой, изготовленной из смеси масляного крема с молочно-шоколадным. — Он протянул ее Эми. — Я придумал рецепт для принцессы Лили сорок пять лет назад, потому что ей нравился именно такой вкус. Пробуйте.
Эми откусила кусочек и поняла, что влюбилась. Закрыв глаза, Эми наслаждалась вкусом, потом обратилась к Вилли:
— Помнишь, я тебе сказала, что буду весить пятьсот фунтов? Так и случится. Мне хочется съесть сотню коробок таких конфет. — Она посмотрела на герра Георге. — Честно говоря, я никогда не пробовала ничего подобного.
Тот рассмеялся.
— Это совершенно особенная юная дама, — сказал он Вилли. — Надеюсь, вы не скоро с ней расстанетесь.
— Надеюсь, — ответил тот и обнял Эми за плечи. — Идем. Погуляем еще немного, пока не наступила ночь и не закрылись магазины. Gutenacht, герр Георге.
Тот поднял руку, прощаясь с ними.
— Gute nacht.
Они вышли на улицу. Наступила ночь, но Эми так согрелась в магазине, что почти не замечала холода.
Потом Вилли повел ее к часовщику, который оказался женщиной лет сорока пяти. Когда Вилли заметил, как Эми заинтересовали миниатюрные часы с кукушкой, он тут же купил их для нее, несмотря на возражения Эми.
То же самое произошло в ювелирном магазине, когда она восхитилась наручными часами. Поэтому Эми проявила осторожность и не сказала ни слова о красивом кольце с сапфиром в передней витрине. Но она никогда не видела подобной работы. Эми пришло в голову, что мир многое теряет, запрещая вывозить за границу изделия этих замечательных мастеров.
Они возвращались к автомобилю, сгибаясь под тяжестью нескольких сумок с товарами из разных магазинов. Она все еще чувствовала смущение — три человека заметили ее сходство с принцессой Лили.
Оставшись в автомобиле наедине с Эми, Вилли вдруг произнес:
— Знаешь, ты действительно на нее похожа.
— На принцессу Лили?
— На твою мать, да. — Он вел машину по ночному городу. Переваливаясь через сугробы, автомобиль поехал в гору, как будто к облакам.
— Если бы я не была уверена в обратном, я бы подумала, что ты их нанял и подсказал им эти слова.
Несколько минут они ехали молча.
— Каким было твое детство в Люфтхании? — спросила Эми, глядя в окно на призрачный вечерний пейзаж.
— Наверное, ты воображаешь его идеальным, — сказал он. — Мальчик в замке, из волшебной сказки, но оно было… другим.
— Почему же?
— Народ не любил нашу семью. Она пришла к власти через враждебный переворот.
— Которого ты не одобрял.
— Которого я почти не понял, — поправил он ее. — Мне было десять лет. Слишком юный, чтобы разбираться в политике, но достаточно взрослый, чтобы почувствовать, что мою семью повсюду ненавидят. — Он притормозил у ворот.
— Guten abend, — сказал Густав, церемонно отдавая честь.
Вилли помахал рукой и открыл ворота. Он снова обратился к Эми:
— Только когда я подрос, мне стало понятно, что произошло. К тому времени я уже унаследовал корону и мне было некому ее передать, чтобы все исправить. Пока я не нашел тебя.
Он остановился у стен дворца, но остался сидеть в машине.
— Разве тебе не нравится быть принцем? — спросила Эми, удивившись чуткой совести Вилли. Из-за нее он даже не был счастлив, когда надел корону.
— Конечно, нравится, — признался он. Эми обрадовалась, услышав его ответ. — Я же человек. В этом положении есть важные плюсы. — Его лицо оставалось в полутени, лишь отчасти освещенное снаружи. — Но очень трудно чувствовать себя по-настоящему довольным собственным положением, когда знаешь, что занял его несправедливо.
У Эми сжалось сердце. Он был так красив и так серьезен, что ей захотелось наклониться и прямо сейчас поцеловать его.
— Поэтому ты так и не женился? Чтобы не продолжать род, который считаешь незаконно занявшим трон?
