Хелен Миттермейер - Счастливчик
Неожиданно Дэмини заметила, что Пирс смотрит на нее пристально и нежно, и, опомнившись, натянула на себя покрывало до самого подбородка.
— Прости, я забыла, — промолвила она.
— Что забыла?
— Я не знаю… — ее взгляд был прикован к его широкой груди и плоскому животу. Внутри начала подниматься знакомая волна возбуждения. — О, Пирс…
Одним пальцем он стянул с нее покрывало. Тело Дэмини было не просто прекрасным, оно было чувственным и бесконечно соблазнительным: кремовая кожа и восхитительная грудь с бледно-коралловыми сосками.
— Останься со мной, Дэмини, останься и будь моей возлюбленной. Милая, не надо, я не хотел заставить тебя плакать.
Дэмини украдкой вытерла слезы и покачала головой:
— Я не грущу, я счастлива, нет, в самом деле счастлива.
Она наклонилась и нежно поцеловала Пирса. Впервые Дэмини первая проявила инициативу, и это наполнило его радостью и счастьем.
Волшебство пришло мгновенно. Снова страсть огненным потоком ворвалась в них, закружила и унесла к звездам. Они отдавались друг другу до тех пор, пока бурное безудержное желание не вынесло их на ту вершину блаженства, на которой бывают только истинные влюбленные.
Когда они который раз медленно возвращались на землю, прижимаясь друг к другу, их тела прерывисто вздрагивали от неровного дыхания, кожа блестела каплями любовной росы. Пирс спрятал лицо у нее на груди, лаская влажную кожу кончиком носа:
— Ты завладела мною, Дэмини Белсон.
— Я тоже не могу устоять против твоего притяжения, Счастливчик Ларрэби.
Дэмини все еще льнула к нему, радуясь той эйфории отстраненности от окружающего мира, которую ей мог дать только этот мужчина. Только ему удалось вызвать в ней такую трепетную страсть. Это было удивительно, прекрасно… и грустно. Как долго она сможет удержать его, сколько еще времени им дано быть вместе? У них не было ни прошлого, ни будущего, а лишь маленький клочок настоящего.
Отогнав невеселые мысли, Дэмини поддразнивающе похлопала Пирса по руке.
— Я хочу есть, а ты?
Он засмеялся, показывая ямочку в уголке рта. До этого момента Дэмини не осознавала, как ей нравятся эти ямочки.
— Идем, — Пирс соскочил с кровати и потащил ее за собой. Глядя на нее, он закусил нижнюю губу.
— Я надеюсь, мы не собираемся обедать в таком виде?
Дэмини было трудно сдерживать себя при виде красоты его тела.
— Мы никогда не пообедаем, дорогая, я снова собираюсь закусить тобой, прямо сейчас.
Она на мгновение закрыла глаза, представив это.
— Звучит довольно заманчиво.
— Без сомнения.
Совместный душ чуть снова не вернул их в постель. Вытираясь, Пирс покачал головой:
— Пожалуй, я оденусь в другой спальне, иначе мы никогда не пообедаем.
Даже после того, как Пирс ушел, ощущение его присутствия было настолько сильным, что Дэмини казалось: протяни она руку, и сможет коснуться его.
Дэмини оглядела комнату, в которой Пирс спал и проводил значительную часть времени. Она ходила по комнате, трогала китайскую полированную мебель и мраморные статуэтки. Было сразу заметно, что все вещи, которыми была наполнена его комната, очень ценные.
Увидев телефон, она остановилась у кровати. Уже несколько дней Дэмини говорила себе, что должна позвонить домой и сообщить, где находится. Обычно она звонила родителям раз в неделю, но, поселившись у Пирса, еще ни разу с ними не разговаривала. Не было смысла звонить, если не было новостей об убийце Гилберта. А родители обязательно начали бы задавать вопросы, на которые она не смогла бы ответить. И как Дэмини объяснила бы по телефону свои отношения с Пирсом?
Она отвернулась от аппарата, пообещав себе обязательно позвонить. Завтра.
В ванной Дэмини высушила волосы, затем, надев халат Пирса, направилась в свою комнату.
Открыв дверь спальни, она остановилась, как вкопанная. Над ее кроватью висела та самая одежда от Шарини. Медленно войдя в комнату, Дэмини подошла к великолепным моделям и протянула руку, чтобы потрогать шелковые персикового цвета брюки, кремовую блузку, красное платье.
— Может быть, ты что-нибудь примеришь?
Она резко обернулась и оказалась лицом к лицу с Пирсом. В ее глазах блестели слезы.
— Я не могу. Это выглядело бы как… — голос изменил ей.
Пирс подошел ближе и нежно обнял ее.
— Дэмини, мне так хотелось купить что-нибудь для тебя. Ты так прекрасна, дорогая. Прими это просто как подарок от друга, который восхищается тобой, уважает тебя больше, чем кого бы то ни было. Ничего другого мой подарок не означает.
Дэмини взглянула на него, по ее щекам скатилась слеза.
— Пирс, мы зашли слишком далеко, чтобы вернуться обратно. Я понимаю это, но… мне все равно, даже если у нас нет будущего.
Пирс крепче прижал ее.
— Не говори так, Дэмини. Конечно, есть множество препятствий, и мы оба об этом знаем. Но ничто не может отделить тебя от меня. Давай будем бороться с трудностями, если они появятся, и наслаждаться тем, что имеем.
— Именно это мы и делаем. Не думаем о прошлом и не заглядываем в будущее.
Ее робкая улыбка тронула его, как ничего никогда не трогало.
— Я не хочу, чтобы ты покидала меня.
— И я хочу остаться с тобой…
Не дав ей закончить, Пирс страстно прильнул к ее губам, руками лаская ее тело.
— Ты сделала меня очень счастливым, Дэмини.
— Ты меня тоже.
«К черту грустные мысли», — думала Дэмини. Она продолжит поиски тех мерзавцев, которые убили Гилберта и смешали его имя с грязью, и останется с Пирсом до тех пор, пока это будет возможно.
— Ты голодна? — спросил он. — Нет, постой, это был глупейший вопрос. Ты всегда голодна.
Дэмини легонько шлепнула его по подбородку, и Пирс рассмеялся.
— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что каждое твое прикосновение возбуждает меня?
— Нет, пожалуйста, не надо. Давай сначала пообедаем.
— Конечно.
Пирс улыбнулся ей. По крайней мере, сейчас она была с ним. В глубине ее глаз все еще была печаль, и он дорого отдал бы за то, чтобы узнать, в чем причина этой грусти. Пирс мягко поцеловал ее и подвел ближе к развешенной над кроватью одежде.
— Могу я выбрать, что тебе надеть?
Дэмини застенчиво кивнула.
— Вот это, — его рука остановилась на шелковом персиковом ансамбле. — Ты сведешь меня с ума, но я хочу увидеть тебя в нем. И распусти волосы. Пожалуйста.
Дэмини снова кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Пирс прикоснулся к ее губам своими.
— Не задерживайся, любимая.
Любимая! Он назвал ее любимой! После его ухода Дэмини стояла несколько минут, словно завороженная.
