Хелен Миттермейер - Счастливчик
Одевание заняло гораздо больше времени, чем она думала, ведь ей хотелось, чтобы Пирс одобрил ее. Никогда прежде она не испытывала такого желания увидеть огонь в глазах мужчины.
Дэмини сделала легкий макияж и распустила волосы, как он и просил. Из украшений выбрала лишь маленькие золотые сережки. Теплый шелк, казалось, менял цвет, когда она двигалась: сначала оранжевый, затем нежно-абрикосовый. При движении он то развевался, то льнул к телу, мягчайший, теплый, чувственный.
Выйдя из комнаты, Дэмини быстро пошла к кухне. Было слышно, как Пирс насвистывал какую-то любовную песенку. Сердце у нее в груди застучало, затем на мгновение остановилось. Он напевал сам себе. Счастье ключом забилось в ней, потому что Дэмини видела, что Пирс испытывает такую же радость, как и она.
— Привет.
— Привет, — Пирс обернулся, его глаза расширились. — Ты прекрасна, бесподобна.
— Тогда поцелуй меня.
Смеясь, Дэмини бросилась к нему через кухню и обвила его шею руками. Пирс поцеловал ее, затем немного отстранился.
— Так я могу напрочь забыть о еде. Перспектива полакомиться тобой кажется мне более привлекательной.
— Я не прочь сделать то же самое. Но я хочу есть.
Он закрыл глаза, словно почувствовал боль.
— Как ты можешь думать о еде, когда мы оба думаем совсем о другом?
— Очень просто.
Хотя на самом деле это было не так просто, но Дэмини почувствовала, что может вот-вот потерять над собой контроль, чего до знакомства с Пирсом с ней никогда раньше не случалось. Все бы могло закончиться тем, что она снова очутилась бы в его постели. Хотя это была не такая уж плохая идея.
— Почему у тебя такой мечтательный взгляд, Дэмини?
— Просто думаю.
— Похоже, это хорошие мысли. Я прав?
— Да, — глядя ему прямо в глаза, Дэмини и не пыталась скрыть своих чувств. — Очень хорошие.
— Ты уверена, что не хотела бы снова вернуться в постель? Если ты будешь продолжать так на меня смотреть, то мы займемся любовью прямо на кухне.
— Сначала надо покушать, — хихикнув, Дэмини взяла Пирса за руку и повела к плите.
— Скромный завтрак, прекрасная леди, — Пирс схватил ее и поцеловал, наслаждаясь нежным вкусом ее губ. — А ты — вся пища, что мне нужна, Дэмини.
Дэмини прильнула к нему. Если бы на самом деле они смогли сделать так, как он сказал, отложить в сторону их обязанности, забыть проблемы и начать все сначала.
Она так этого хотела!
Глава 5
Прошло несколько дней, полных радости и блаженства. Дэмини уже начала верить, что сможет остаться с Пирсом навсегда и проблемы будут решены сами собой, а у них останется время, чтобы жить и любить. С каждой секундой, с каждым часом Дэмини все больше верила в это. Почему она должна отказываться от мужчины, которого любит? До тех пор, пока нет конкретных доказательств того, что Гилберт был убит, не было смысла отказываться от счастья, которое она нашла с Пирсом.
В тот вечер Пирс и Дэмини снова собрались пойти в казино. Они знали, что у каждого из них есть более важные дела, чем следить за переменой карт или перекатыванием костей, но казино обеспечивало что-то вроде маскировки их истинных целей и в то же время позволяло быть вместе.
И хотя Дэмини без конца твердила себе, что занимается важным делом, она не могла сдержать трепещущей радости, когда приходила туда с мужчиной, который захватил ее воображение… и сердце.
Она не должна была полюбить Пирса Ларрэби, но полюбила.
Днем Пирс уехал в Лас-Вегас на какую-то встречу, и Дэмини поняла, что наконец-то наступил подходящий момент позвонить родителям. Она связалась с телефонисткой и попросила перевести счет за разговор на номер, по которому звонила. Дэмини сделала это для того, чтобы он не появился среди счетов Пирса.
Трубку на другом конце подняли после первого звонка.
— Алло?
— Мама, это я.
— Ох, Дэмини, с тобой все в порядке? Мы ужасно беспокоились, ведь ты долго не звонила.
— Прости, так получилось. У меня все хорошо, мама. Правда.
— Дэмини, ты должна быть осторожна. На прошлой неделе, когда мы с отцом были в магазине, в нашем доме кто-то побывал и учинил там настоящий погром.
У Дэмини все внутри похолодело.
— Мама, вы с папой должны уехать оттуда.
— Нет, мы не станем бегать, Дэмини. Эти люди, кем бы они ни были, уже принесли достаточно горя нашей семье. Мы, конечно, не собираемся искать неприятности, но и не дадим запугать себя. Что бы ни случилось, мы должны быть уверены, что ты в безопасности, дорогая, — она помолчала. — Мы можем даже переехать к озеру, когда ты вернешься. Твой отец убежден, что этот разгром связан с людьми, которых ты ищешь.
— Хотела бы я знать, кто они.
— Дэмини, по твоему голосу я догадываюсь, что у тебя какие-то изменения. Что-нибудь случилось?
— Нет, мама.
Не могла же Дэмини сказать матери, как ее чуть не сбила машина и какие-то люди проникли в номер в мотеле. Или что она влюбилась в игрока. Горе сделало мать еще более ранимой, состарило отца так сильно, что Дэмини никогда не решилась бы сказать родителям что-то плохое.
— Будь осторожна, дорогая. Ты осталась у нас одна. Я не могу потерять тебя после того, как потеряла моего мальчика, — голос матери задрожал. — Мне так не хватает его, Дэмини.
— Нам всем не хватает его, мама, — ответила Дэмини хрипло.
Гилберт был неожиданным счастьем в их семье, так как матери сказали, что после рождения первой девочки она не сможет больше иметь ребенка. Но родился Гилберт, который стал радостным дополнением в семье, обожаемый родителями и старшей сестрой, прелестный малыш, который вырос в очаровательного юношу, доброго и милого.
— Дэмини, полиция не связывает разгром в нашем доме со смертью Гилберта. Но мы с отцом думаем иначе.
— Я тоже так считаю. Будьте осторожны, мама.
— Будем, дорогая. Ты тоже будь осторожна.
— Хорошо. Я теперь буду звонить чаще.
— Постарайся, а то мы очень волнуемся.
— Я знаю. Я буду очень осторожна.
— Я понимаю, что ты должна сделать это, Дэмини, поэтому не буду убеждать тебя вернуться домой, но помни, что твоя безопасность для нас важнее всего остального.
— Я знаю, мама. Думай о себе и поцелуй за меня папу.
— Погоди, Дэмини, ты ведь не сказала, где остановилась. У тебя есть там телефон, чтобы мы могли связаться с тобой, если понадобится?
— Ах, да, конечно, есть.
Дэмини дала матери номер телефона Пирса и попрощалась. Повесив трубку, она почувствовала, как ее глаза наполнились слезами. Родители очень сильно тосковали по Гилберту. Как же ей хотелось быть дома, рядом с ними в это трудное время, успокоить и утешить их.
