Дарлин Гарднер - Приглашение на праздничный ужин
Он с трудом освободил дорогу для прибывающих людей, потеряв при этом лыжу, и, наконец, смог поднять глаза на красивое обеспокоенное лицо Анны.
— Ты ушибся? — с тревогой спросила она.
— Только моя гордость пострадала, — ответил Коул, и слабая улыбка появилась на ее лице. Надо отдать ей должное, что она не смеется, подумал он. Но когда Анна взглянула на лыжню, у Коула внезапно возникло подозрение, что предстоящий спуск явно превосходит его возможности.
— Очень жаль, что ты не можешь кататься так, как целуешься, — лукаво заметила она, протягивая руку, чтобы помочь ему подняться.
— Так что же произошло после того, как он свалился с кресла? — спросила Джули, забрасывая в рот попкорн и удобнее устраиваясь на диване рядом с обнимавшим ее Дру.
Анна бросила вопросительный взгляд на Коула, спрашивая разрешения поведать всю историю. Он мужественно — так же, как вел себя весь день, — кивнул.
— Ладно, расскажи ей, — сказал он, потирая бедро, которое, Анна была уверена, явно причиняло ему боль. — Большего унижения, чем на том спуске, мне уже не испытать.
— Итак, Коул спрашивает меня, можно ли ему не съезжать со склона, а спуститься, тормозя «плугом», начала Анна, сидя на диване и наклоняясь вперед от нетерпения рассказать, как все было.
— Не правда! — возразил Коул и поморщился. Он провел рукой по волосам. — Я только спросил, нужно ли мне делать затейливые повороты, о которых она мне рассказывала. Вот в чем разница.
Анна весело взглянула на него.
— Я сказала, что спускаться таким образом — не очень удачная мысль. Повороты нужно делать. И в этот момент группа маленьких детей, которые были с нами на предыдущем спуске, проходит мимо.
— Не таких уж маленьких! — запротестовал Коул.
— У самого старшего на куртке был изображен динозавр, а на шлеме — Микки-Маус, — возразила Анна.
— Ну, и что дальше? — спросил Дру, протягивая руку за попкорном. Джули сделала то же самое, не отводя глаз от Анны и Коула.
— Малыш говорит Коулу: «В чем проблема, мистер? Вы хиляк?»
— Хиляк? — удивилась Джули. — Что он имел в виду?
— Я полагаю, что он хотел назвать меня слабаком, — пояснил Коул, вызвав у всех смех.
— Тогда он принимает решительный вид и катит за стайкой детей. Только вместо медленных плавных поворотов, о которых я ему говорила, у него получаются быстрые и резкие, — оживленно сказала Анна, увлекшись рассказом. — Он едет все быстрее и быстрее и, наконец, видит мальчика с динозавром метрах в десяти впереди себя.
— Пожалуй, до него было метра три, — поправил ее Коул.
— Так вот, как я сказала, мальчик находится метрах в десяти впереди. Тут я кричу: «Молодец, Коул! У тебя получилось! Ты едешь!»
— Что же было дальше? — спросила Джули, отправляя в рот очередную порцию попкорна.
— Потом у него внезапно подгибаются колени, и, размахивая во все стороны руками, он опрокидывается назад. Одна лыжа взлетает в воздух, другая ударяет ему в бок и мчится вниз. Я подъезжаю к нему, испугавшись, что он сломал себе что-нибудь. Он поднимает на меня глаза и говорит… знаете, что он сказал?
— Не знаем. Что же? — спросил заинтригованный Дру.
— «Если бы не тот малыш, я бы ни за что не съехал!»
Дру и Джули рассмеялись. Коул потянулся к Анне и нежно притянул ее к себе.
— Ну, и как же ты спустился? — спросила Джули, когда смех утих. — Наверно, еще раз упал?
— Черт! Упал, конечно, — подтвердил Коул. — И не один раз, а по меньшей мере пять. Вот тогда-то я предложил Анне покататься без меня. Остаток дня я провел в хижине, у камина, попивая горячий шоколад и смотря футбол.
— И когда я накаталась, — закончила Анна, — мы вместе поужинали. А вас мы не видели. Чем вы, молодожены, сегодня занимались? — спросила она, поджимая под себя ноги и уютно притуливаясь к Коулу, от которого исходило приятное тепло.
Джули и Дру обменялись заговорщицкими взглядами, рассмеялись и быстро поцеловались.
— Ну, с вами все понятно, — улыбнулась Анна.
— А где Миранда и Питер? — спросил Коул. — Их мы тоже не видели.
Не успел он договорить, как в комнату вошла Миранда в облегающих черных брюках и пушистом свитере. У нее был сосредоточенный и холодный вид, безупречная прическа и бокал мартини в руке.
— Питер, как обычно, весь день работал, — сказала она, опускаясь на диван. Кубики льда при этом неодобрительно зазвенели. — Я сделала себе прическу, маникюр и угостилась омаром на ужин.
— С дядей Питером? — наивно вырвалось у Джули.
— Полагаю, что твой дядя ужинает в данный момент, — последовал ответ Миранды, сопровождаемый щедрым глотком мартини. — Между прочим, Анна и Коул, я перенесла ваши вещи в спальню, которую мы занимали с Питером вчера. Не волнуйтесь, я переменила постельное белье и вынесла все наши вещи.
— Но почему? — спросила Анна, чувствуя, как ей в душу закрадывается страх.
— Потому что в вашей комнате две кровати, а там, куда я перенесла ваши вещи, — одна большая кровать. Вы получите гораздо больше удовольствия от нее, чем ваш дядюшка и я.
Позднее тем же вечером Коул, держа в руках постельное белье, на котором он спал предыдущей ночью, прислонился плечом к двери и поднял брови, вопросительно глядя на Анну. От его взгляда у нее учащенно забилось сердце.
Вид Коула с постельным бельем в руках почему-то взволновал ее.
— Чтобы между нами не было никаких недомолвок, я должен сказать тебе, что у меня нет никаких возражений против того, чтобы разделить это ложе с тобой, — он кивнул на большую кровать в центре их новой, более просторной комнаты. — Единственная причина, которая снова побудила меня сказать, что я могу устроиться на диване, заключается в моем желании выиграть у тебя несколько очков.
— Тебе это удалось, — улыбнулась ему Анна. Правду сказать, ты набирал очки весь день.
— Тогда мне лучше уйти, — ответив на ее улыбку, заметил Коул. — Никогда не знаешь, достаточно ли ты набрал очков, чтобы получить приз.
Когда он ушел, Анна поняла, что Коул намекнул ей на то, что приз, о котором он говорит, — это она.
Скользнув в постель, она натянула на себя одеяло и выключила свет, честно признавшись себе, что, будь Коул сейчас здесь, он бы не встретил с ее стороны никакого сопротивления.
Они оставались в компании Джули и Дру почти до одиннадцати часов: разговаривали, пили вино и много смеялись, потому что Коул с юмором относился к своим неудачам на поприще лыжного спорта.
Чем больше времени она проводит с ним, думала Анна, тем больше он ей нравится. В нем сквозит открытость и честность — качества, которые выгодно отличают Коула от других мужчин, лживость которых она уже начала считать нормой.
