Лилиан Пик - Одинокая девушка
— Соответствует вашей морали, не так ли? Преданность на всю жизнь мужчине, за которого вы выйдете замуж... — Он наклонился вперед и попросил: — Дайте мне еще раз услышать эти слова.
Послушно, даже не отдавая себе отчета в том, что делает, Лоррен повторила сказанное ему тогда на холме:
— Если я когда-нибудь выйду замуж, то буду верна своему мужу всю жизнь... при условии, что он — хороший человек.
Алан кивнул и откинулся назад.
— Почему вы захотели, чтобы я это повторила?
— Почему? Отчасти потому, что сейчас редко услышишь такое от молодой женщины в наш безнравственный век. И отчасти, — он сделал паузу, — чтобы через годы, познакомившись с вами поближе, я смог бы напомнить вам эго, когда вы выйдете замуж за мужчину, вами выбранного.
— А вы будете продолжать заботиться о цветочках в вашем саду и ждать, когда они распустятся?
— Совершенно верно, — его глаза сузились, — я всегда срываю их, когда они в полном цвету.
— Я очень рада, — тихо сказала девушка, — что никогда не окажусь таким цветком.
— Нет, никогда, — так же тихо ответил он. — Видимо, наша с вами мораль не совпадает. — Он ухмыльнулся. — А что вы ожидали? В конце концов, я просто журналист. И каждому известно, что все журналисты — беспринципные черти, абсолютно распутные и наглые.
Лоррен поднялась, чтобы уйти, но он подошел и мягко опустил ее в кресло:
— Выпьем?
— Ну... я...
— Шерри? — Он открыл бутылку, наполнил стакан и подал ей. — Да не смотрите вы так испуганно! Я ничего против вас не замышляю... в данный момент. — В его глазах вдруг забегали веселые чертики. — Хотя идея заманчивая. Только представьте себе: заголовок вечерней газеты, крупными буквами на всю полосу: «Снимающий комнату журналист соблазнил пьяную учительницу!» Честное слово, это мне нравится! — Он вдруг посерьезнел. — Расскажите мне о вашей школе.
Она начала рассказывать, не веря тому, что это она, Лоррен, сидит в комнате Алана, мирно беседует с ним и даже пьет шерри, как это делают его друзья. И что самое удивительное, он, казалось, действительно желал ее общества. Ну конечно, ему же пришлось выбирать между одиноким и скучным вечером и присутствием дочери квартирной хозяйки. Последнее, наверное, было меньшим из двух зол.
— Школа с очень древними традициями, — говорила Лоррен. — Размещается в старинных корпусах. Сухая, ортодоксальная директриса, почти такая же старая, как вверенное ей учреждение. — Она засмеялась. — Девочки все вымуштрованы...
— Так же хорошо умственно, как и физически?
— Правильно. У способной девочки, вставшей на стартовую черту и вынужденной строго соответствовать предъявляемым требованиям, весь школьный путь...
— Нет оригинальных идей в голове?
Лоррен кивнула:
— Школьная дисциплина очень сурова и не меняется уже почти полвека...
— И вероятно, останется такой и на следующие полвека?
— Да, верно. Учителя с узким кругозором...
— Без воображения?
— Да. Кажется, что все они скроены по одному шаблону, ограничены и...
— М-м-м... Почти как вы раньше, — вставил он.
Постепенно Лоррен стала осознавать, что происходит. Разве эти идеи, которые она так вдохновенно сейчас высказывала ему, действительно ее? С досадой на себя саму она наконец поняла, как ловко и умно он провоцировал ее.
— Как я раньше? — переспросила она.
— Да, прежде чем я подействовал на вас. Я подстрекал вас, делал все, чтобы вы осознали, что время бежит и мир меняется. Скажите честно, я ведь прав, не так ли?
Но Лоррен было сейчас все равно, прав ли он. Она резко встала, намереваясь немедленно уйти. Ей показалось, что в его глазах мелькнуло разочарование, но потом она решила, что ошиблась. Потому что в ответ на ее «Спокойной ночи, мистер Дерби, и спасибо за шерри» он только поклонился и с сардонической усмешкой в тон ей произнес:
— Спокойной ночи, мисс Феррерс.
Лоррен поняла, что он, как всегда, насмехается над ней и дразнит ее, а Алан продолжал:
— Не сомневайтесь, ваше общество мною высоко оценено. И хотя вы вырвались из моих когтей и, измученная, спасаетесь бегством, в следующий раз вы так счастливо не отделаетесь. Кстати, вам же никогда еще не доводилось так долго и запросто беседовать с журналистом, ведь так?
Лоррен молча вышла из его комнаты, пересекла гостиную, вошла в свою спальню и захлопнула дверь.
На следующий день в школе Анна спросила ее:
— Тебе Алан ничего не говорил о столетнем юбилее их газеты? — Увидев, что Лоррен озадачена, она продолжила: — Будет праздничный бал прессы. — Она назвала большой отель в городе, где пройдут торжества. — Алан пригласил меня пойти с ним.
Потрясенной Лоррен удалось скрыть свою зависть и обиду.
— Ты пойдешь? — небрежно спросила она.
— Я, дорогая? Нет уж, спасибо. Не хочу чувствовать себя там не в своей тарелке. Я сказала ему, чтобы он пригласил тебя.
— И что он на это ответил?
— О, — Анна неопределенно махнула рукой, — не думаю, что он послушается. Он пробормотал что-то насчет твоей привычки постоянно с ним ссориться и что он не хочет испортить себе вечер.
Лоррен до боли закусила нижнюю губу, изо всех сил пытаясь сдержать дрожь.
— Еще он сказал, — продолжала подруга, — что лучше предложит пару билетов твоей матери. Кстати, Хью идет с Марго, так что Алан, как он выразился, вынужден искать себе другую спутницу.
Лоррен побледнела от отчаяния, и Анна, внимательно наблюдавшая за ней, серьезно спросила:
— Это что, любовь? Вот уж не думала, Лоррен, что ты когда-нибудь поддашься этому чувству по отношению к Алану. Он не из тех мужчин, что в конце концов успокаиваются и обзаводятся семьями.
— Я знаю, Анна, — уже не притворялась Лоррен. — Я уже примирилась с этим.
— Жаль, — задумчиво заметила Анна. — Знаешь, я искренне считала, что, если ты начнешь больше следить за собой и немного приоденешься, отношения между вами смогут измениться.
— Я так и делала все последнее время, однако ничего не произошло, ведь так?
— Ты никогда не могла разговаривать с мужчинами, — пожала плечами Анна. — Они довольно странные создания... Ты не поверишь, но, когда я была у Алана, мы, кажется, половину вечера разговаривали о тебе. Почему-то он постоянно умудрялся поминать тебя в разговоре. Поэтому-то я и начала думать...
— Могу тебе сказать почему, — горько прервала ее Лоррен. — Я так действую ему на нервы, что единственный способ избавиться от меня — за моей спиной говорить обо мне гадости.
— Это не совсем так, дорогая. — Анна нахмурилась и посмотрела на часы. — Пора в классы.
Лоррен пыталась как-то улучшить и разнообразить свои уроки. В глубине души она надеялась, что это может доставить удовольствие Алану. Будет что сказать ему, говорила она себе, чтобы заставить обращать на нее внимание и относиться к ней вежливее, а не обзывать ее полным ничтожеством и «абсолютным нулем». Она прилежно изучила его книгу и старалась с большей фантазией подходить к заданиям для своих девочек. А они, казалось, тоже увлеклись, проявляя больше внимания и понимания, чем обычно, задумывались над ее заданиями и решали их самостоятельно, без подсказок со стороны Лоррен.
