Элизбет Биварли - Соблазнение по правилам
Глава 6
Пейтон и Ава сидели на скамейке в Чикагском институте искусств, изучая картину Эдварда Хоппера «Полуночники». Оба молчали. Сегодня утром Ава поручила Пейтону по пять минут просматривать картины, но его внимание привлекла только одна. Казалось, он хотел влезть в картину «Полуночники» и присоединиться к сидящим в кафе-баре людям, чтобы выпить чашечку кофе.
Пока Пейтон разглядывал картину, Ава разглядывала его. Он был в темных джинсах и свитере коньячного цвета, который удачно оттенял его глаза. На Аве были брюки табачного оттенка и темно-зеленая блузка. Ава не могла отделаться от мысли, что она и Пейтон, одевшись по моде, отлично дополняют друг друга. Но это единственное, что их объединяет.
Они почти не разговаривали после того, как вчера уехали из офиса свахи, но условились встретиться на следующий день в Институте искусств.
И вот сегодня они разговаривают исключительно об искусстве.
Ава взглянула на часы и обнаружила, что Пейтон изучает картину больше пяти минут. Вместо того чтобы сказать ему, что время истекло, она сама посмотрела на «Полуночников». Она впервые увидела эту картину во время школьной экскурсии, когда училась в девятом классе. Ей всегда казалось, что люди на картине ненадолго заглянули в кафе, заранее зная, что их жизнь скоро изменится.
— Мне нравится, как яркий свет падает на парня за стойкой, — вдруг сказал Пейтон, отвлекая Аву от размышлений. — Он кажется… Ну, я не знаю… Каким-то возвышенным. Как будто этот парень не просто дает пропитание в виде кофе и пирога, а предлагает нечто большее. Понимаешь?
Ава повернулась к Пейтону, удивляясь содержательности его комментария.
Прежде чем она успела что-либо сказать, он, по-прежнему глядя на картину, добавил:
— А еще интересно, что единственный реальный цвет на картине — красный. Цвет платья женщины. И ее рыжие волосы. Я только сейчас заметил. Наверное, потому, что я всегда был неравнодушен к рыжеволосым.
Он сказал то же самое Кэролайн. Вернее, сваха заявила, что таковы были его предпочтения, указанные в анкете. Как и после вчерашнего комментария, Пейтон повернулся и взглянул в лицо Авы, а потом посмотрел на ее волосы. У нее засосало под ложечкой. Он смотрел на нее так, как в тот вечер в доме ее родителей. Они сидели на полу в ее спальне, с покрасневшими от занятий глазами, когда Ава обхватила рукой свою шею сзади, жалуясь на боль. Пейтон стал массировать ей шею, чтобы снять напряжение. Через минуту оба…
— Я хотел сказать… — пробормотал Пейтон. — Просто это… ну…
— Мне понравилось твое замечание по поводу света и парня за стойкой, — прервала его Ава, притворяясь, что не понимает, почему Пейтон вдруг разволновался, и стараясь не обращать внимания на собственное волнение. — Я никогда не думала об этом раньше.
Вместо того чтобы рассматривать картины, Пейтон во все глаза глядел на Аву. О боже, ей хотелось, чтобы он смотрел на нее вечно. Если они будут следовать сценарию шестнадцатилетней давности, то в конечном счете улягутся на скамейку раздетыми. Как в ту ночь, в доме ее родителей. Их первая близость была настолько стремительной, что они набросились друг на друга, буквально срывая одежду. Второй раз они занимались любовью медленно.
— На самом деле, — поспешно сказала Ава, взглянув на картину, — подобные толкования могут спровоцировать дискуссию, которая продлится несколько часов.
Ее сердце учащенно колотилось, к лицу и груди прилил жар. И тут Ава поступила так, как поступала в средней школе, когда ее начинало неотвратимо тянуть к Пейтону. Она надела маску Снежной королевы и повела себя с ним отстраненно и даже озлобленно. Она наставник Пейтона, а не его… Она не должна переживать прежние чувства, которые не следовало распалять шестнадцать лет назад. В любом случае Аве не удастся конкурировать с современной Джеки Кеннеди. Она совсем не подходит Пейтону для реализации его целей.
— Именно поэтому, — холодно сказала она, — я не хочу, чтобы ты об этом говорил.
Чувствуя, что его раздражает ее ледяной тон, Ава продолжала гнуть свою линию. Наплевать, что она ведет себя с ним так же, как в средней школе, хотя поклялась больше этого не делать. Но рядом с Пейтоном она испытывает слишком много ненужных эмоций.
— Я хочу, чтобы при выполнении этого упражнения, — сдержанно произнесла Ава, — ты был менее проницательным. Надеюсь, это не слишком трудно?
— Менее проницательным? — повторил Пейтон. — Я думал, весь смысл с этой музейной возней — научить меня рассуждать об искусстве, чтобы я не выглядел идиотом.
Она кивнула:
— Потому я и выбрала для сегодняшнего занятия эти картины. Эти художники и полотна известны всем. Тебе нужно освоить только некоторые подходящие комментарии. Не надо углубляться в размышления.
— Тогда скажи мне, о великий художественный гуру, — язвительно попросил Пейтон, — что мне нужно говорить об этой картине?
Глядя на картину — смотреть на сердитого Пейтона было нежелательно, — Ава произнесла:
— Лучше сказать, что картина «Полуночники» похожа на картину Хоппера «Солнечный свет в кафе».
— Но я не видел «Солнечного света в кафе», — заметил Пейтон. — И я вообще не понял, о чем ты, черт по… Я тебя не понял.
— Никто из тех, с кем ты будешь разговаривать, не видел «Солнечного света в кафе», — уверила его Ава. — И ты не должен на этом зациклиться. Как только ты заявишь, что знаешь искусство лучше своего собеседника, он тут же сменит тему. — Она одарила его прохладной и недовольной улыбкой. — Я думаю, тебе нужно выучить основных американских живописцев. Завтра мы займемся импрессионистами, и если останется время, то и голландскими мастерами.
Пейтон простонал:
— Хватит, Ава. Неужели об этой ерунде так часто разговаривают?
— Чаще, чем ты думаешь. И еще нам нужно заняться литературой и музыкой.
Он с вызовом уставился на нее:
— Я не обязан все это учить перед свиданием с Франческой. Мне все это не нужно, чтобы вращаться в деловых кругах. По-моему, ты просто тянешь время.
От удивления Ава открыла рот:
— Какая глупость! Ты считаешь, я хочу проводить с тобой больше времени, чем следует?
— Не знаю, — отрезал он. — Сомневаюсь, что тебе нужны мои деньги, но я уверен, ты потребуешь с меня за сверхурочную работу. Короче, живопись я уже изучил. Что дальше?
— Музыка и литература, — сказала она.
Пейтон раздраженно вздохнул:
— Отлично. Я обожаю Чарльза Диккенса еще со школы. Годится?
Она не сумела скрыть удивление:
— Ты с удовольствием читал Диккенса?
Пейтон стиснул зубы:
