Карла Неггерс - Опьяненные зноем
Ученицы были так довольны своим первым занятием, что Шарлотта даже чуть не забыла о приглашенном журналисте. Барнаби сверкал глазами из-за бороды, как из-за забора, барабанил пальцами по колену, выходил вместе с фотографом, съел больше всех хлеба, испеченного по рецепту мисс Толливер, а когда ученицы ушли, подошел к Шарлотте.
— Вас спас ваш хлебушек и ежевичный джем, барышня… — прорычал он. — В следующий раз заморочьте голову кому-нибудь из раздела домоводства, ясно? Потому что я и строки не смогу написать о ваших кулинарных курсах.
— Но…
— Не стоит извиняться, детка. Я давно занимаюсь бизнесом — и все равно попадаюсь как болван, когда вижу хорошенькое личико. Я уж и не надеюсь поумнеть, но кто знает…
Не обращая внимания на возражения Шарлотты, он ушел.
Она с грохотом захлопнула дверь и со злостью лягнула ее. Проклятый Дункан Толливер! Шарлотта взбежала по лестнице наверх, обыскала библиотеку, все смежные с ней комнаты и заглянула даже "в одно местечко", как до сих пор называла туалетную комнату Тельма. Никого. Только запах сигар. Она обругала портрет голубоглазого генерала и спустилась вниз.
Дункан сидел в кресле эпохи королевы Анны, развалясь и вытянув перед собой ноги в черных кожаных сапогах.
— Огорчены, что ваш коварный планчик не сработал, да, Шарлотта? — вкрадчиво спросил он.
Шарлотта постаралась не выказать удивления и решительно прошагала мимо него на кухню.
— Если вы не уйдете, мистер Толливер, то я на этот раз уж точно позвоню в полицию. Я имею полное право находиться здесь и не желаю, чтобы вы мне мешали. Я избавлюсь от вас, даже если мне придется потревожить мисс Толливер, рассказав ей все. Я знаю, что это огорчит и ее и Мэри-Джо, но не могу больше терпеть, иначе свихнусь. Я каждый раз не знаю, откуда вы свалитесь мне на голову и что натворите, даже если прикинетесь привидением, и больше я не… — Она остановилась, чтобы перевести дух, в отчаянии воздела руки, а затем беспомощно уронила их. — Вот видите, я из-за вас уже бормочу заклинания, как полная идиотка!
— Понимаете, Шарлотта, во-первых, мне вас не жаль, а во-вторых — вы ведь так и не ответили на мой вопрос.
— Барнаби приходил, чтобы узнать, в чем разница между домашними лепешками из кукурузной муки и дрянью под тем же названием, которая продается в магазинах! — крикнула она из кухни.
— Шарлотта!
Шарлотта открыла духовку и вытащила оттуда сковородку с кукурузными лепешками, которые она сделала из остатков теста.
— Вы слышали, как Барнаби превознес мое ежевичное варенье? — крикнула она и с грохотом захлопнула духовку.
Шарлотта поставила сковородку на подставку и хотела уже вернуться в гостиную, как вошел Дункан.
— Слушайте, женщина, если завтра Питер Барнаби напишет, что я переоделся генералом конфедератов и спугнул кружок рукоделия, клянусь, я…
Шарлотта ухватилась за край стола и гордо задрала подбородок.
— Клянетесь сделать что? — бесстрашно спросила она.
— Я… я вас… — прошептал он и замолчал.
Не сказав больше ни слова, Дункан резко обнял ее и поцеловал в губы.
— Я целый день мечтал об этом, — пробормотал он, почти не отрываясь от ее раздвинувшихся губ и не давая ей сказать, что она тоже целый день ждала, но отнюдь не этого. Внутренний голос подсказывал Шарлотте, что она играет с огнем, но его губы были такими нежными и страстными, что она не смогла устоять. Обмякнув в руках у Дункана, она позволила ему вдоволь насладиться поцелуем. Ее руки были неловко прижаты к его груди, и она чувствовала, как колотится его сердце под ее ладонями. Он принялся поглаживать ее бедра, освободил ее руки, и Шарлотта сомкнула их на его спине.
Он коснулся ее груди — просто слегка погладил ее под белым фартуком, и это почти невинное движение разожгло настоящий огонь у нее внутри. Пальцы ее напряглись, впиваясь в его спину под тонкой рубашкой. Шарлотта чуть не вскрикнула, но он уже снова накрыл ее рот своими губами. Впервые в жизни она ощущала подобное волнение. Куда подевалась осмотрительная Шарлотта Баттерфилд? Практичная женщина, которая понимала, что целоваться с Дунканом Толливером безрассудно и опасно. "Она здесь, во мне, — сказала она себе, — но просто сейчас проснулась и другая, долго дремавшая, — наверное, слишком долго…"
Потом она поняла, что Дункан оторвал от нее губы и по тому, как он осторожно отстранился от нее, почувствовала, что сделал он это неохотно. Он похлопал ее по щеке.
— Когда вы рядом, я теряю голову, — сказал он с умиротворенной улыбкой. — Но это было восхитительно.
Он резко повернулся и сел за кухонный стол, не понимая, что за дьявол в него вселился. Он рассвирепел, увидев, что Шарлотта пригласила Питера Барнаби, и понял, что она совершенно непредсказуема. И вот вместо того, чтобы выругать ее и покончить со всей этой историей раз и навсегда, он лезет к ней целоваться!
Дункан наблюдал, как она, грациозно покачиваясь на тонких каблучках, с помощью стеганой прихватки сражается со сковородой. Ее покатые округлые плечи приподнимались в такт прерывистому дыханью, и ему отчего-то было приятно сознавать, что не только он один с трудом приходит в себя после их поцелуя.
— Вы опять собираетесь изводить меня сегодня ночью? — сухо спросила Шарлотта.
— А вам бы этого хотелось? — с улыбкой поинтересовался Дункан.
Она рассеянно дотронулась до чугунной сковороды, тоненько ойкнула и приложила к губам указательный палец.
— Ни в коем случае! А над чем это вы смеетесь?
— Над вами.
— По-вашему, смешно, что я обожгла палец?
— Нет. Мне кажется, что вы — настоящая загадка. Ваш брат считает, что вы неисправимо непрактичны и непредсказуемы…
— Мой брат?!
— Ричард. Я познакомился с ним в университетском ресторане, когда он убирал столики сегодня утром.
— У Россини?
— Да, именно там.
Подрабатывать в ресторане во время учебы было семейной традицией Баттерфилдов. Но Шарлотта потеряла дар речи.
— Вы разговаривали с моим братом?
Дункан улыбнулся.
— Я узнал, где он работает, и решил встретиться с ним. Вообще-то мне надо было сделать это сразу. Он…
— Вы говорили с моим братом!
— Напрасно вы так огорчаетесь. Это мне надо огорчаться. Вы ведь уже сами рассказали ему о том, что произошло вчера вечером. — Дункан сел поудобнее и почувствовал себя совершенно спокойно, пикируясь со своей вышедшей из равновесия противницей. — Ваши лепешки пахнут потрясающе. Это была форменная пытка — дожидаться, пока уйдут ваши ученицы. Вы, наверное, пользовались мукой грубого помола?
Шарлотта со злостью швырнула на стол прихватку.
