Элен Алекс - Забытая мелодия
Скрепя сердце Каталина вышла из палаты. Но прежде чем уйти, она привела вместо себя в палату больничную сиделку.
— Вам что-нибудь надо? — спросила сиделка у Лиз.
— Нет, ничего, спасибо, — ответила Лиз.
— Может, вам почитать?
— Нет, не надо, спасибо.
— Что же мне делать? — растерялась больничная сиделка.
— Может быть, за дверью посидите? — предложила ей Лиз.
— Нет-нет, — испугалась сиделка, — я не могу оставить вас одну.
Лиз вздохнула.
— Тогда посидите у окна, — попросила Лиз, — я хочу побыть наедине сама с собой.
Сиделка взяла стул и села у окна.
— Вы меня простите, — сказала она, — но можно я буду смотреть в вашу сторону?
Лиз пожала плечами.
— Хорошо, — сказала Лиз.
Видимо, так уж здесь было поставлено, что если вдруг у человека что-то случается, то ему ни в коем случае не позволяется принимать какое-нибудь собственное решение о своей дальнейшей судьбе. Вот выйдете из больницы, тогда уж и делайте, что хотите. Хоть с Большого моста в реку бросайтесь.
Не успела Лиз толком надуматься о своем, как распахнулась дверь и в палату вошел мужчина средних лет в шикарном твидовом костюме. Поверх костюма у него был накинут белый больничный халат.
В вошедшем мужчине Лиз узнала владельца клуба, в котором она выступала до аварии.
— Добрый день, — сказал мужчина.
— Добрый день, — сказала ему Лиз, — чем обязана?
Лиз прекрасно понимала, что мужчина вряд ли пришел сюда выразить свое глубокое сочувствие. А если бы дело обстояло именно так, то, значит, мир действительно перевернулся вверх ногами, пока она тут отлеживается.
— Я сразу перейду к делу, — решительно сказал мужчина, — а то у меня слишком мало времени на подобные мероприятия.
Лиз приподнялась на кровати.
— Я слушаю вас, — сказала Лиз.
— Только не считайте меня бесчувственным монстром, — сказал мужчина, — но я отставил в сторону всякую сентиментальность только потому, что прекрасно осведомлен, что вам уже гораздо лучше.
— Прошу вас, — сказала Лиз, — не растрачивайте себя по пустякам, я уже приготовилась к основной теме вашего визита.
— Тем лучше, тогда я приступаю. Так вот, фонд помощи пострадавшим в автомобильных катастрофах требует, чтобы я выплатил вам компенсацию, так как на момент аварии вы еще числились у меня на работе. Но я категорически отказываюсь от этого. Во-первых, я не имею ко всему происшедшему никакого отношения, а во-вторых, все случилось за пятнадцать минут до начала вашего рабочего вечера. Так что, если вы намерены подать на меня в суд, то я найму самых лучших адвокатов и выиграю это дело, будьте уверены.
— Я в этом нимало не сомневаюсь, — спокойно сказала Лиз, — а еще я бы на вашем месте засудила меня за то, что из-за какой-то автомобильной катастрофы я так и не смогла отработать у вас свой последний вечер.
Мужчина ухмыльнулся.
— Вы что, меня за чудовище принимаете? — сказал он.
— Нет, я просто воздаю вам должное, — как можно ласковее пояснила Лиз.
— Спасибо, не надо, — раскланялся мужчина, — но я действительно ни в чем не виноват. И если бы все то, что с вами случилось, произошло на пятнадцать минут позже, то тогда бы мы с вами могли еще о чем-то поговорить, а так, — мужчина развел руками, — я, к вашему великому, должно быть, сожалению, полностью чист.
— Ну что ж, — сказала Лиз, — только ведь это вы пришли ко мне со своими разговорами, а не я к вам пришла.
— Что вы себе позволяете? — возмутился мужчина.
— Скажите напоследок, почему вы так уверены, что я вам больше никогда не пригожусь?
— А вы что, еще намерены танцевать? — ухмыльнулся мужчина. — Я, например, сильно сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет, прошу, конечно, прощения за откровенность. Вы стали легендой еще при жизни, а это мало кому удавалось.
— Как вам, однако, не повезло, что я не умерла, тогда ваш клуб одарили бы табличкой с моим именем, и это была бы единственная достопримечательность этого вашего паршивого ночного заведения.
Больничная сиделка сидела у окна, раскрыв рот.
Интересно, от нее был бы прок в иной ситуации? Например, если бы мужчина кинулся на Лиз и стал ее душить.
А мужчина действительно уже просто позеленел от злости.
— Надеюсь, что я вас обо всем предупредил, — тем не менее сдержанно сказал он.
Лиз ему вежливо улыбнулась.
— Да, — сказала Лиз, — вы с честью выполнили свою миссию, только умудрились меня сильно утомить. Так что прошу вас избавить меня от своего присутствия.
— Думаю, я был бы вам более приятен, если бы принес вам деньги на золотом подносе?
— Мне чужого не надо, а свое я еще заработаю.
— Сильно сомневаюсь, — сказал мужчина, открыл дверь и вышел из палаты.
— Ух, — вздохнула у окна больничная сиделка, — а вы его здорово отделали.
— То-то бы еще было, если бы я при этом вполне сносно стояла на ногах, — сказала Лиз.
Больничная сиделка деликатно опустила глаза.
— Как вас зовут? — спросила Лиз.
— Элли Райт, — сказала сиделка.
— Элли, дорогая, вы случайно не намекнете мне, откуда он мог взять такую чушь, что я больше не смогу танцевать?
— Я не знаю, — растерялась больничная сиделка Элли Райт.
Договорить они не успели, так как дверь открылась и на пороге появилось все святое семейство Каталины. И дети, и Паоло были умыты, причесаны, наглажены и начищены.
Видимо, Каталина за два часа, отпущенных ей Лиз, успела не только перевернуть вверх дном это осиное гнездо, но и расставить все по местам, перестирать, погладить, покормить и обогреть.
А потом она повела их всех в больницу. Детей надо было приучать к состраданию, да и Паоло бы это тоже совсем не помешало.
— Добрый день, тетя Лиз, — сказали дети.
Вид зеленой тети Лиз должен был произвести на них сильное впечатление.
— Добрый день, Лиз, а ты очень даже хорошо выглядишь, — сказал Паоло.
Он наклонился и вежливо поцеловал Лиз.
Больничная сиделка Элли Райт боком-боком понимающе вышла из палаты.
Дети стали рассказывать Лиз о своих хороших последних поступках. А еще они стали наперебой говорить о том, что они совсем не скучают без своей мамы.
Видимо, Каталина провела среди них добрую беседу, чтобы Лиз не чувствовала себя особо виноватой за то, что отрывает от детей их маму.
Паоло принес с собой цветы, и сейчас он бегал с букетом по палате и не знал, куда их поставить. Потому что вся палата, надо сказать, и без него была полна цветов.
И, видимо, их действительно присылали поклонники Лиз, потому что Каталина давно бы уже устала покупать ежедневно столько цветов только лишь для того, чтобы показать Лиз, что ее никто не забывает и ее судьба волнует многих людей.
