Элен Алекс - Забытая мелодия
Лиз обняла письмо и закрыла лицо руками. Каталина подошла к ней.
— Я была так несправедлива к нему, — навзрыд сказала Лиз.
— Так всегда и бывает, — сказала Каталина.
Она не знала, что можно еще сказать, чтобы утешить Лиз. Таких слов просто не существовало.
— Да, — сказала Лиз, — но я была особенно несправедлива к нему.
— Да, да, — сказала Каталина, — вот именно так всегда и бывает.
— Я всегда думала только о себе, — всхлипнула Лиз, — а он так боялся меня потерять. Я всегда его пугала, что вот упаду и умру, а он останется один, зачем я это делала? Я просто хотела посмотреть, как он за меня волнуется.
Каталина села на кровать рядом с Лиз.
— Это была игра, Лиз, — сказала Каталина.
— Ничего себе игра, — ревела Лиз, — он же переживал по-настоящему.
— Он был счастлив с тобой, Лиз, — сказала Каталина.
— Ты думаешь? — посмотрела на нее Лиз.
Каталина гладила ее по голове.
— Я знаю, что он был очень счастлив, — сказала Каталина.
Но Лиз это никак не остановило.
— А я так плохо себя вела, — принялась вновь за свое Лиз.
— Ты была такой, какая есть, и он очень тебя любил.
— Нет, я очень плохо себя вела. И когда мы встретимся с Майклом в следующей жизни, я обещаю тебе, я не буду себя так вести.
— Да, да, конечно, не будешь, я верю тебе.
Лиз утерла слезы. Мысль о том, что в следующей жизни все будет гораздо лучше, несколько успокоила ее.
— Кати, — вдруг сказала Лиз, — но я совсем забыла о его мелодии.
— Какой мелодии? — спросила Каталина.
Лиз откинула со лба разметавшиеся волосы.
— Последнее время Майкл писал одну мелодию, он писал ее очень долго, а завершил как раз в тот день.
— И где эта мелодия?
— Она должна быть у ребят из оркестра.
— А почему они до сих пор не принесли ее тебе?
— Я не знаю, — растерянно сказала Лиз.
— А почему ты не сказала об этом раньше?
— Мне казалось, что жизнь остановилась, — сказала Лиз.
Каталина встала с кровати.
— Надо найти их, — сказала Каталина.
Лиз посмотрела на сестру.
— Ты найдешь их?
— Конечно, найду, — кивнула Каталина.
Каталина тут же собралась и ушла. Вместо себя в палату она привела больничную сиделку.
Время прошло быстро, у Лиз и мысли не возникало, что что-нибудь может вдруг случиться.
И когда часа через два дверь распахнулась и в палату вошла Каталина, а с ней высокий молодой человек в темном костюме, Лиз подумала, что хоть у истории с мелодией будет не такой печальный конец.
— Добрый день, — сказал молодой человек.
Лиз его узнала, Майкл знакомил их когда-то. Этот парень руководил оркестром, с которым работал Майкл.
— Добрый день, — сказала Лиз.
— А теперь скажите это, глядя ей в глаза, — сказала Каталина.
Лиз вдруг показалось, что прямо на ее больничную палату стала надвигаться большая грозовая туча. Но это, конечно же, было не так.
— А что случилось? — сказала Лиз.
— То, что я понятия не имею, о какой мелодии идет речь, — невозмутимо ответил молодой человек.
Лиз приходила в себя ровно две секунды.
— Вы в своем уме? — спросила Лиз.
— Да, конечно, — заверил ее молодой человек.
— Вас Рикардо зовут, если я не ошибаюсь, — сказала Лиз, — вы руководите оркестром?
— Да, я Рикардо, — важно ответил молодой человек, — и что?
— Что вы задумали? — спросила Лиз.
— Я ничего не задумал, — сказал Рикардо, — просто я понятия не имею, о какой мелодии идет речь.
Мир за окном поплыл куда-то вдаль по своим личным и существенным делам, и ему было совершенно наплевать на то, что происходило тут, в какой-то обыкновенной больничной палате.
— И, тем не менее, вы пришли сюда, чтобы посмотреть мне в глаза, — сказала Лиз.
— Это она меня привела, — сказал человек, глянув на Каталину.
— Вы пришли сюда сами, — сказала Лиз, — а это значит только одно, это значит, вы чего-то боитесь.
— Я ничего не боюсь, я выражаю вам свое глубокое сочувствие по поводу всего случившегося с вами, но ни я, ни ребята из моего оркестра понятия не имеем, о какой собственно мелодии идет речь.
— Вы же репетировали ее в тот день, — сказала Лиз.
— Мы каждый день что-нибудь репетируем, — ответил молодой человек.
Лиз не верила своим ушам, теперь ей показалось, что она спит. Да только вот слишком уж долго длится этот сон с бесконечной чередой несправедливостей и несчастий.
— Вы должны были играть эту мелодию на нашей с Майклом свадьбе, — сказала Лиз.
Молодой человек облегченно вздохнул.
— Ах, вы об этом, — невозмутимо сказал он, — на вашей свадьбе мы должны были играть старые произведения Майкла.
— Он же рассказывал мне об этой мелодии, — сказала Лиз, — я видела ноты, у меня остались черновики.
Молодой человек насторожился.
— Если у вас есть черновики, — спросил он, — то зачем вам понадобился я?
Лиз старалась быть как можно убедительней.
— У меня нет окончания, — сказала Лиз.
— У вас нет черновиков, — сказал молодой человек.
— С чего вы взяли?
— Потому что никакой мелодии никогда не было и нет, — ухмыльнулся молодой человек.
— Зачем вы это делаете?! — закричала Лиз. — У вас есть сердце?
— Еще раз очень сожалею, — сказал молодой человек, — но если у вас все, то мне надо идти.
И молодой человек развернулся и открыл дверь.
— Подождите, — сказала ему Лиз.
— Да? — повернулся к ней молодой человек.
— Дайте мне ее услышать хотя бы один раз, — сказала Лиз.
— До свидания, — сказал молодой человек, повернулся и ушел.
Мир остановился, горы почернели, солнце отвернулось, завяли цветы. Лиз закрыла лицо руками и отвернулась к стенке.
— Гад какой, — сказала Каталина, — что будем делать, Лиз?
— Я не знаю, — сказала Лиз.
— Мы должны что-то придумать.
— Что мы придумаем, Кати, — безучастно сказала Лиз, — я всегда была добра к людям, я не сделала никому ничего плохого, так неужели, чтобы выжить в этом мире, мне надо взять в руки оружие?
— Лиз, — испугалась Каталина, — что это ты такое говоришь?
Через месяц Лиз сняли гипс с обеих ног.
Врач долго массировал ее ноги, мял их. Лиз смотрела на свои ноги, как на пустое место. Потом Лиз возили на рентген.
А через несколько дней и врачи, и Лиз стали понимать, что она не чувствует своих ног вовсе не потому, что они так долго были в гипсе. Она вообще не чувствовала своих ног.
Каталина опять бросила мужа и детей. Хотя в последнее время она отлучалась домой надолго и к Лиз приходила только ночевать.
Но теперь она опять и днем, и ночью сидела у постели Лиз и совсем не знала, что сделать для нее хорошего.
