Патриция Нолл - Белые розы Аризоны
— Польза? — не без ужаса переспросила Жанна, делая шаг вперед, хотя ноги ее как чугуном налились. Никогда ей не приходилось присутствовать при родах, хотя бы и лошадиных. Но она заставила себя заглянуть в денник и увидела, что кобыла лежит на боку.
Голди — соловая красавица с гривой золотого цвета — вполне оправдывала свое имя. С малых лет Жанна боялась лошадей, но в этом несчастном, страдающем создании не увидела ничего устрашающего.
Сет стянул с себя рубашку, обнажив необычайно красивую, могучую грудь и плоский живот, покрытый черными волосками. Жанна немедленно напомнила себе, что не стоит заглядываться на своего хозяина, но это мало помогло. Она продолжала таращиться на Сета, пока тот тщательно мыл руки и насухо их вытирал. Затем Сет вытащил из кладовки груду чистых тряпок и, возвратившись к Голди, встал около нее на колени, не переставая что-то тихо приговаривать.
Он попытался определить положение жеребенка, но кобыла вздернула от боли голову и закатила мученические глаза. Жанна взвизгнула и отвернулась.
— Вы-то что? — спросил Сет. — Больно ей, а не вам!
— Я из сочувствия.
— Она, уверен, очень этим растрогана. Вы когда-нибудь видели, как рождается животное?
— Я видела фильм «Страна моего сердца» с Рипом Торном и Кончетой Феррел в главных ролях. В последнем кадре они принимают роды у коровы. Ничего отвратительнее я в жизни не видела.
— Что же вы тогда здесь делаете?
— Хочу понравиться еще одному молокососу, — пошутила она.
— Ах так? — тоже шутливо улыбнулся он. — В таком случае не стесняйтесь, заходите. Поможете мне — и увидите его первая.
У девушки даже рот раскрылся от удивления, глаза округлились.
— Кто? Я?
— Само собой, вы! Вам ведь хотелось работать на ранчо?
И он поднял брови, давая понять, что отказываться не следует. И тогда Жанна твердо сказала себе, что если это делает он, то и она сумеет.
Гордо вздернув подбородок, она вошла в денник и в свою очередь опустилась на колени рядом с распростертым животным. Вобрав в грудь побольше воздуху, она положила руку на роскошную гриву Голди.
— Что я должна делать?
На лице Сета мелькнуло уважение, или это лишь привиделось ее утомленным глазам?
— Держите ее голову и все время разговаривайте с ней, а я попытаюсь вытащить жеребенка.
Что он имел в виду, Жанна поняла лишь после того, как Сет извлек из кладовой веревку и привязал ее конец к крюку на стене.
— Что вы собираетесь делать? — вскрикнула она, бледнея.
— Жеребенок должен выходить передними ногами вперед, а голова должна быть зажата между ними, — пояснил Сет, даже не удостаивая ее взглядом. — Этот жеребенок не только на редкость большой, но и голова у него свернута на плечо. Без моей помощи он и Голди погибнут. — И, завязав петлю на свободном конце веревки, Сет запустил руку глубоко во чрево несчастной роженицы.
Жанна — надо отдать ей должное — мужественно взирала на его действия, и только кровь отлила от ее лица.
— Разговаривайте с ней, не переставая разговаривайте, это отвлечет и ее, и вас! — с сочувствием в голосе посоветовал Сет, взглянув на землистое лицо девушки.
Какими же знаниями, опытом и смелостью надо обладать для такой работы! — думала Жанна. Жизнь здесь трудная, оступиться ох как легко, возможностей потерпеть неудачу в животноводстве хоть отбавляй, даже такое, казалось бы, естественное дело, как роды у лошади, сопряжено с огромным риском…
Сет не колеблясь схватился за веревку, свисавшую с крюка, и начал медленно, осторожно подтягивать ее к себе. Жанна как зачарованная не спускала глаз с его напружинившейся спины и плеч. Во рту у нее от волнения пересохло, но в глубине души она почему-то испытывала непонятное ей самой удовольствие.
Возмущенная этим, Жанна отвела глаза в сторону и погладила Голди, утешая ее, как женщина женщину. Первоначально владевшее ею отвращение уступило место сочувствию и восхищению при виде того, как крупные мышцы лошади раздулись, а затем сжались. Внезапно Голди вскочила со своей подстилки из сена, громко заржала… и жеребенок появился на свет.
— Ой, какой симпатичный! — закричала Жанна, увидев темного мокрого новорожденного. — Это мальчик или девочка?
Сет выхватил из кучи тряпок, принесенных из кладовки, чистое полотенце и стер им пену и слюну с морды Голди.
— Девочка, — улыбнулся он Жанне, но посмотрел вниз, и улыбка мгновенно сползла с его лица.
— Все в порядке? — спросила Жанна, почуяв недоброе.
— Навряд ли.
— А что такое?
— При прохождении канала жеребенок свернул себе шею.
— Ну и что же?
— Если нам не удастся ее вправить, он умрет, — с самым мрачным видом сообщил Сет.
— Как же ее вправить? — взволнованно сглотнула Жанна. Она не смогла бы сказать, в какой именно момент перестала быть сторонней наблюдательницей и начала себя чувствовать равноправной участницей события.
Новорожденная лежала на боку, странно скривив голову. На задней стороне шеи выделялась опухоль, шевелившаяся, когда она с трудом ловила ртом воздух.
— Не знаю, но, пока суд да дело, надо дать Голди познакомиться с ее дочкой.
Кобыла повернула голову так, чтобы как можно лучше разглядеть своего жеребенка, а затем принялась облизывать новорожденную. Спустя несколько минут Сет осторожно оттянул ее в сторону и отвел в соседнее стойло. Голди протестующе заржала.
— Ума не приложу, что делать в подобных случаях. Никогда не приходилось сталкиваться с таким. Может, Хосе знает? Сходите-ка за ним, хорошо?
Жанна немедленно вскочила на ноги, и уже на ходу ее осенило.
— Если все дело в шее, так почему бы не вправить ее?
— Если бы я знал — как! — усмехнулся Сет.
— Одно время я встречалась с мануальным терапевтом, — сообщила Жанна, задумчиво потирая подбородок. — Это хирург, занимающийся травмами позвоночника.
— А мой двоюродный дедушка был женат на страстной любительнице балета, что из того? — возмущенно закатил глаза Сет.
— А то, что мануальщик может нам помочь.
— Вы так считаете? — уже совсем иным тоном спросил оторопевший от удивления Сет.
Глава четвёртая
— Да, я уверена.
— Против этой идеи имеются два возражения. — Для вящей убедительности Сет потряс перед ее носом двумя пальцами. — Первое — идея безумна сама по себе. Второе — ближайший врач находится в часе езды отсюда. А третье…
— Вы же сказали, что у вас два возражения!
— А третье — идея из разряда ваших безумных планов, вроде намерения взяться за совершенно не подходящую вам работу, и не менее безумных высказываний!
