Марина Гилл - Ветер пыльных дорог
Судья тем временем переводил взгляд с Беа на Клода и обратно. Он заметил некоторую напряжённость в их позах и догадался, что главная тому причина – он сам. Но не оставлять же ему было свою якобы родственницу наедине с мужчиной? Он только удивился, что может их связывать. На брата и сестру они похожи не были, а о другого рода отношениях Жерар Рошер и предполагать не решался, уж слишком добропорядочной показалась ему мадемуазель Бринье.
– Мы сейчас едем к Арману Сальену, – сказал он вслух. – Не будем терять время зря.
Чем быстрее они уедут, тем будет лучше. Его слегка пугало то, насколько он погряз в этом деле, насколько затронула его эта история. У него и так дел полно, а тут эта свалившаяся на голову «родственница», чей брат находится у малость свихнувшегося человека.
Беатрис с энтузиазмом закивала.
– Вы расскажете мне о том, что случилось за то время, пока меня не было? – спросил Клод у неё. – И, самое главное, где сейчас Тристан? У некоего Армана Сальена, я правильно понял?
Беа метнула взгляд на судью, который даже не пытался сделать вид, что его не интересует то, о чём они говорят. Он пристально смотрел то на неё, то на Клода и внимательно слушал. Впрочем, после всего, что он для них сделал, подумала Беатрис, Жерар Рошер имел на это право.
– В ту ночь Тристан вернулся за вами в таверну. Вернее, он собирался вернуться, но потерялся по дороге, как я потом узнала. Что касается меня… – Предупредительно посмотрев на судью, она после короткой заминки продолжила: – Я встретила его честь, который мне очень помог в поисках. И да, вы правильно поняли, Тристан сейчас у торговца Сальена…
– Почему он у него?
Беатрис промолчала, предоставив говорить судье. Он объяснит это лучше неё. Она будет только сбиваться от волнения.
Судья чуть наклонился вперёд, облокотившись о своё колено, и обвёл обоих задумчивым взглядом.
– Если кратко, то Арман Сальен наверняка принял Тристана… – Он вопросительно взглянул на Беатрис, словно спрашивая, может ли он называть так мальчика. Беа кивнула, – за своего погибшего сына. Он слегка помешался после неожиданной гибели сына в пожаре. Но я уверен, мне не составит труда уговорить вернуть мальчика вам.
– А почему вы не сделали это тогда, когда он был так рядом? – спросила Беа.
Удивление Клода осталось без внимания. Он чувствовал себя слепым котёнком, который не может ступить и шагу самостоятельно. За эти пять дней он пропустил так много…
– Я не знал об этом. Мне стало известно, что у Сальена появился новый слуга-мальчик, но о том, что Арман возьмёт его с собой, я не мог и догадываться. Тогда я хотел лишь поговорить с ним о том, как и где он нашёл вашего брата, а дальнейшие действия предпринять на следующий день. Собственно сегодня. Поспешность никогда и никому не делает чести.
Он откинулся назад и перевёл взгляд на занавеску.
Беатрис не знала, что и сказать. Возможно, Жерар Рошер и прав, говоря о поспешности, но ей было сложно судить, потому что любое промедление в отношении её брата казалось ей смерти подобным. А мысль, что уже сейчас он мог бы быть с ней, придавливала её своим грузом к земле.
Клод пытался на ходу понять всё, что пропустил, но давалось ему это не так-то просто. Он отёр рукой вспотевшее лицо и перевёл дух. Прав был отец Бенедикт, когда говорил, что Клод ещё не совсем оправился для поездки. Сейчас это ощущалось в полной мере. Хотя он сидел, стараясь лишний раз не шевелиться, но внутренности как будто переворачивались при каждом толчке экипажа. Да и голова продолжала болеть. Возможно, ещё и оттого, что он усиленно думал.
– Каковы наши действия? – перешёл к сути Клод.
– Ну, не «ваши», а «мои», – поправил его Жерар Рошер, намекая на то, что сам Клод сейчас был ещё бесполезнее, чем Беатрис. – Я объясню Арману всё, как есть, и попрошу отдать мальчика. Мы с ним старые знакомые, так что он примет во внимание мои слова.
– А если нет? – спросила Беа.
Экипаж остановился, в последний раз подпрыгнув на ухабе. Клод выдохнул сквозь стиснутые зубы и прикрыл глаза. Если нет, то будет очень плохо, поскольку он пока не в состоянии что-либо предпринять.
Беа взволнованно посмотрела на него, вероятно, заметив его состояние.
– А если нет, значит, заставим, – успокоил её судья.
Открыв дверцу, он спрыгнул на землю и, бросив прощальный взгляд на девушку, закрыл её за собой.
Беатрис помедлила несколько секунд прежде чем подсесть поближе к Клоду. Она несмело взяла его за руку и обеспокоенно вгляделась в его лицо. Он слегка улыбнулся.
– Не волнуйтесь, со мной всё в порядке. В монастыре меня хорошо подлатали.
И снова Беатрис стали мучить угрызения совести. Если так он выглядит после того, как его «подлатали», то что же было до этого? Сколько ещё он переживёт из-за неё – из-за неё и Тристана? Если останется…
– Вы не бойтесь, с Тристаном всё будет хорошо. Я клянусь вам.
Беатрис с благодарностью посмотрела на него и выдавила улыбку. Разумеется, она верила ему, но от страха избавиться так просто не могла. Ведь там сейчас её брат… Где-то совсем близко. И где-то так же близко Арман Сальен, который сошёл с ума после гибели сына.
Она очень сильно опасалась того, как пройдёт разговор с этим человеком. Несмотря на слова Жерара Рошера о том, что Сальен его старый приятель и всё должно благополучно разрешиться, Беа не исключала вероятности того, что выпутаться из этой истории будет не так-то просто.
Она украдкой взглянула на Клода, который задумчиво рассматривал пол. Он вдруг показался ей таким взрослым и мужественным. Так много пережившим… Сколько ему лет? Он выглядел и молодым и зрелым одновременно. Возраст его было сложно определить по лицу. В уголках глаз и рта, на лбу явно выделялись морщинки, глаза не блестели теми искорками, что свойственны молодым людям, – они были усталые и хранили слишком много боли. Почему раньше Беа не замечала этого так отчётливо? Скорее всего потому, что не приглядывалась. Собственные проблемы не позволяли ей присмотреться внимательнее к тому, кто столько времени находился рядом, шёл с ней бок о бок.
Клод, вероятно, почувствовал её осмотр и поднял взгляд. Беа смутилась и слишком резко отвернула голову. Ей неожиданно вспомнился Эдгар и то смущение, которое она испытывала, когда он смотрел ей в глаза. Но в его глазах было что-то такое… что-то другое… Его взгляд не был таким спокойным и уверенным, как у Клода.
К чему все эти сравнения? Зачем? Неужели она может… могла?… Беатрис покраснела, и ей стало крайне неуютно в тесном пространстве экипажа. Просто она слишком рада его видеть, ничего больше.
Изнутри дом Армана Сальена был таким же неброским, как и снаружи. Жерар Рошер, ожидая появления хозяина в небольшой комнате, не преминул осмотреться вокруг. По обстановке сложно было сказать, что Сальен имеет большие средства. Однако Жерар Рошер был полностью уверен в том, что Арман не столь беден, как пытался всегда казаться.
