Петра Дурст-Беннинг - Дочь стеклодува
Вздыхая с недовольным видом, она то поправляла локон, то убирала прядь волос за ухо, то проводила по бровям пальцем, смоченным слюной.
Иоганна и Мари многозначительно переглядывались. С самого утра Рут провела у зеркала больше времени, чем где бы то ни было. Даже Ванде не досталось привычного внимания. Малышка лежала в своей коляске и хныкала.
– Следи за бумагами, – в который раз за сегодняшний день попросила Рут Иоганна. – В списках точно указано, сколько изделий каждого вида елочных украшений мы поставляем. Без этой информации в Гамбурге им не дадут экспортных бумаг. Как-то у Штробеля…
– Иоганна, я все прекрасно поняла! Ты лучше за Вандой приглядывай. – Глаза у Рут сверкали, словно отполированный грифель. – Не переживай, я знаю, что нужно делать.
Иоганна фыркнула.
– А вот я в этом не так уверена, – отозвалась она и чуть тише добавила: – Смотри мне, не наделай глупостей, когда будешь со Стивеном…
– Иоганна, прошу тебя, не начинай сначала! – проворчала Рут, резко повернулась и послала дочери, мрачно взиравшей на эту суматоху, последний воздушный поцелуй. – До вечера, малышка Ванда! Если будешь вести себя хорошо, мама привезет тебе подарок!
Она уже собралась усесться на козлах, но вдруг передумала и встала.
– Ну, что опять такое? Вот же бабы! – проворчал крестьянин, которого после возвращения из Зоннеберга дома ждала уйма работы.
Рут обняла Мари.
– Видишь, мы все же успели. Мы, три сестры Штайнманн, никому не позволим сломить себя, правда?
Мари тоже обняла ее.
– Удачи в Зоннеберге!
Скрипя колесами, повозка тронулась с места. Ванда заплакала, Иоганна принялась качать коляску, не отводя взгляда от повозки. К ней подошел Петер, и девушка не стала возражать, когда он положил руку ей на плечо.
Мари стояла чуть в стороне. Ну вот и все. Тысячи посеребренных еловых шишек и разрисованных шаров с зеркальной поверхностью отправились в путь в Америку. Все то, что составляло смысл ее существования в течение последних месяцев, навеки исчезло из ее жизни. Больше всего на свете ей хотелось отправиться в Зоннеберг вместе с ними! Однако, когда она заговорила об этом, Иоганна хоть и согласилась, но предложила взять с собой и Петера. Вот только Рут и слушать ничего не желала, она настаивала на том, что должна ехать в Зоннеберг без сопровождения. Из-за этого они чуть было не поссорились снова, но потом Иоганна отвела Мари в сторонку и в двух словах описала причину поведения Рут.
– Бог с ней, позволь ей еще раз встретиться с этим Стивеном, быть может, после этого она поймет, что гоняется за пустыми мечтами. А мы проведем отличный выходной с Петером, – добавила сестра.
Но Мари лишь рукой махнула. Если уж нельзя отправиться в Зоннеберг, то пусть ее просто оставят в покое.
– Странное чувство – осознавать, что вся суматоха уже позади, – с улыбкой произнесла Иоганна.
Петер вздохнул.
– Как это на тебя похоже: вместо того чтобы радоваться, ты стоишь во дворе и грустишь! – Он с укором улыбнулся девушке. – Думаю, лучше всего сразу пойти ко мне. Или ты забыла, что обещала ради разнообразия помочь мне сегодня в мастерской?
И не успела Иоганна возразить, как он подхватил коляску с Вандой и покатил ее в сторону своего дома.
– Ты собираешься пустить здесь корни? – крикнул он через плечо, даже не оборачиваясь.
Иоганна посмотрела на Мари. Та поспешно кивнула сестре.
Перед домом остались стоять только Мари и Магнус, который смущенно ковырял твердую землю носком правого ботинка.
Внезапно Мари стало зябко. Из-за всех этих треволнений она забыла надеть куртку, а ведь совсем недавно ударили первые морозы. Скоро деревья сбросят свои пестрые наряды. В отличие от большинства людей, Мари любила обнаженные деревья. Когда их резкие очертания темнели на фоне бесцветного зимнего пейзажа, ничто уже не отвлекало взгляд от филигранных переплетений веток.
Девушка обхватила себя руками.
– Как ты думаешь, можно нарисовать на елочных украшениях времена года?
– Времена года на елочных игрушках? – удивился Магнус.
– Да, представь себе набор из четырех шаров, где на каждом шаре изображен пейзаж одного времени года.
Мари еще не договорила, а перед ее внутренним взором уже предстали новые игрушки: весенний шар можно разукрасить желтыми первоцветами. Летние… Может быть, изобразить солнце? Нет, тогда на двух шарах будет преобладать желтый цвет. Значит, на весенних шарах нужно нарисовать кустики ландышей. На осенних – разумеется, разноцветные листья всевозможных оттенков. Ну а с зимой и так все ясно.
– И почему эта мысль не пришла мне в голову раньше! – Девушка сердито топнула ногой.
– А в чем проблема? – спросил Магнус. – Сделаешь такие шары для следующего заказа.
– Если он вообще будет! Мы пока не знаем, захотят ли в Америке покупать наши игрушки.
– Вот любишь ты каркать, почти как моя мать! От тебя, художницы, я такого не ожидал.
Мари покраснела и, чтобы сменить тему, поинтересовалась:
– Кстати, а где Гризельда? Я думала, она непременно выйдет постоять сегодня на улице вместе с нами – ведь вы оба помогали нам каждый вечер на протяжении двух последних недель.
Магнус поморщился:
– Старик Хаймер опять ей работу придумал. Настоял на том, чтобы она сегодня вычистила склад, потому что в понедельник утром прибудут новые товары.
– Сегодня? В субботу?
Сосед с недовольным видом кивнул:
– Если бы он хоть марку платил ей за постоянные переработки! Но старик просто использует ее на каждом шагу.
– Ты хочешь сказать, что за эти часы ей вообще не платят? – нахмурилась Мари.
Гризельда всегда уходила из мастерской Хаймера последней. С тех пор как умерла домохозяйка Эдельтрауд, не проходило и дня, чтобы Вильгельм Хаймер не поручал ей дополнительную работу. Удивительно, но ни Мари, ни медлительной Саре он ничего подобного навязывать даже не пытался.
Магнус с горечью усмехнулся:
– Именно это я и имею в виду. И тем не менее моя мать готова каждый день на коленях благодарить этого типа за то, что он дает ей работу.
Мари показалось, что нужно заступиться за Гризельду.
– Твоя мать – добрая душа, всегда готова прийти на помощь, в том числе и нам. Как она помогала нам после смерти отца… Не говоря уже о двух последних неделях!
– Но ведь это совсем другое! Поэтому моя мать и удивилась, когда Иоганна настояла на том, чтобы заплатить ей за те часы работы. Конечно, деньги нам нужны, но мы помогли бы вам и бесплатно.
«Что ж, Магнус так же щедр, как и его мать», – растрогалась Мари.
– Если бы не вы, мы ни за что не успели бы закончить заказ вовремя!
Молодой человек только рукой махнул:
