Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

Между мягкими скамьями стояла тележка с подносами, на которых были разложены вяленое мясо и холодная птица, нарезанные сыры и соленья, а также булочки. Во время обеда профессор Слагхорн рассказывал о своих каникулах в Норфолке, где есть волшебный лесной заповедник, который отлично подходит для занятий спортом и сбора ингредиентов для зелий.

—…Он сказал мне: «Гораций, старина, если ты можешь преодолеть шесть смен блюд у Флюма, то сможешь преодолеть вон тот хребет», — вспоминал профессор Слагхорн, доливая себе в бокал кларет.{?}[вид красного вина из Бордо, тёмно-розового цвета] — И я сказал ему: «Когда я в последний раз ужинал с Флюмом, он подал засахаренный имбирь на десерт». Засахаренный имбирь, вы когда-нибудь слышали о такой штуке? Я не слышал, но могу сказать, что почувствовал его, очень близко почувствовал, на следующий же день…

Мистер Пацек навещал Грейнджеров на ужин каждые выходные в течение летних каникул и в каждый свой визит приносил охапки новых книг.

Мама с папой приглашали его на ужин, даже когда Гермиона была в школе, потому что он был один из немногих людей, кто хорошо разбирался в политической жизни стран по обе стороны войны, помимо его знаний о положении дел в Волшебной Европе.

Папа служил в Великой войне, и они обсуждали, как та Война напрямую привела к этой: эта война началась не только потому, что Германия напала на Польшу, но и потому, что Союзные силы чрезмерно усердствовали в возмещении своих убытков, за неимением лучшего способа это назвать. Об этом не говорили за пределами дома Грейнджеров, потому что казалось, что каждый, кто публично критикует британское правительство, может быть обвинён в диссидентстве.

Мистер Пацек взял на себя ответственность обустроить подвал Грейнджеров настолько по-домашнему, насколько возможно, потому что три члена семьи спали каждую ночь под землёй и всегда держали включённым радио, когда были наверху. Голые полы были устланы коврами, зачарованные люстры свисали с высоких потолков, а волшебные окна были расположены так, что можно было видеть солнце, даже если оно светило на побережье Гибралтара, а не на лужайках и дорожках Аргайл-стрит в Кроули. Мистер Пацек даже трансфигурировал несколько сломанных молочных ящиков в симпатичные книжные шкафы, чтобы Гермиона могла там хранить свою растущую коллекцию магических фолиантов.

Шкафы были сделаны из тёмного лакированного дерева со стеклянными дверцами, чтобы отгонять пыль. Он зачаровал стекло, чтобы оно казалось непрозрачным и матовым, пока Гермиона не применит подходящее контрзаклинание, а, если постучать по вырезанным по краям полок макам, на нём появлялось изображение безобидных школьных учебников, вместо того, что действительно лежало по ту сторону — серии медицинских книг, посвящённых психологической теории Сыворотки правды.

— Это базовая техника оберегов, — объяснял мистер Пацек, показывая ей крошечные ряды вырезанных рун под стеблями ползущих маков. — Иллюзия, перенаправление и отталкивание — три принципа создания оберегов по нарастанию их силы и сложности. Если Вы хотите защитить физическую структуру или место, Вы можете спрятать их, сделав похожими на что-то другое или вообще ни на что. Вы можете убедить наблюдателей думать, что это что-то неинтересное и неважное — это основа большинства маглоотталкивающих чар и оберегов. Или Вы можете создать защиту, которая будет производить эмоциональное принуждение, вызывать страх и ужас, чтобы отпугнуть врагов или вторжения. Семейный замок в Карпатских горах защищён таким оберегом, и от этого он заработал репутацию места с привидениями среди местных жителей.

— Обереги принуждения, — повторила Гермиона, пытаясь вспомнить, что она о них читала. — Разве они не считаются формой магического контроля разума? Не такой насильственной, как заклятие Империус, но они закладывают в разум указание, похожее на чары Конфундуса, действие которых делает разум внушаемым для внешнего воздействия.

— Принуждения работают в общем, в то время как Империус точен — это как разница между спиралью из колючей проволоки и скальпелем. Собственно, заклинания и обереги принуждения были предшественниками Империуса, — сказал мистер Пацек, который знал о Тёмных искусствах больше, чем она когда-либо предполагала, мастер оберегов может знать, но он всегда оправдывался, что важно понимать эти вещи для правильного исторического контекста. — Но в большинстве юрисдикций они ни не незаконны, ни, не думаю, могли бы быть признанными вне закона — существует слишком много старинных и ценных монументов, защищённых ими. Места захоронений волшебников — там, где они чаще всего используются. Если Вы посетите Египет, Вы могли бы изучить древние техники оберегов самостоятельно.

— Думаю, я бы хотела их увидеть когда-нибудь, — сказала Гермиона.

— Вы размышляете о том, чтобы самой стать мастером оберегов, — спросил мистер Пацек, явно довольный идеей, — или разрушителем проклятий? Это более эффектный вариант профессии, я слышал, но и более опасный.

Гермиона покачала головой:

— Пока я просто хочу уметь создавать базовые обереги. Я не могу забыть, что обереги обеспечивали моим родителям безопасность во время «Блица».{?}[Бомбардировки Великобритании авиацией Гитлеровской Германии в период 1940–1941гг. Начался с 57 ночей подряд бомбардировок Лондона в сентябре 1940г.] Кажется благоразумным, чтобы каждая ведьма или волшебник учились создавать один, так же, как аппарацию расценивают социальной необходимостью — у маглов такое же отношение к управлению телефонным приёмником.{?}[телефоном] Для общества, где большинство из нас решает жить в близости к маглам вместо полного отчуждения, это должен быть обязательный навык. Не только для удобства, но и безопасности.

— Вы не изучаете основы зачаровывания на школьных уроках?

— Последние два года мы учились читать и переводить руны. Мы переводили различные пассажи на экзаменах, — вздохнув, сказала Гермиона. — Но мы не сможем создавать ничего самостоятельно до последних двух годов.

— Вы задались целью научиться самостоятельно? — спросил мистер Пацек.

— А стоит ли? Вы бы помогли мне?

— Я избегал личного наставничества много лет, но полагаю, можно сделать исключение, — сказал он. — Чем я занимался весь этот год, кроме как был Вашим наставником?

— Спасибо, — сказала Гермиона, одарив его искренней улыбкой. — Если бы Министерство магии массово произвело и распространило обереги во все дома в магловских районах, это бы решило так много проблем.

— Большинство правительств не отличаются ясным умом и дальновидностью, — заметил он.

— Вы когда-нибудь задумывались о внесении улучшений в работу правительства?

— Вы поговорили с мистером Риддлом? — спросил мистер Пацек. — Я часто думал, что правительства не являются необходимостью для обученного волшебника, который может самостоятельно себя обеспечить всем необходимым магией. Зачем мне комитет, единственной целью которого является введение ограничений скорости на метле?

— Я никогда не встречала никого, кто мог бы полностью себя обеспечить самостоятельно, — сказала Гермиона, которая встречала не так уж много людей за свои ещё-пока-не-шестнадцать лет существования, но обдумала своё заявление с точки зрения логики. В магловском мире образование, вода, электричество и санитария были заботами общества и необходимостью для цивилизованного уровня жизни. В волшебном мире были важные задачи, которые волшебник не мог решить самостоятельно: разведение драконов в резервациях, что давало сырьё для ремёсел и зелий, оставаясь при этом незаметным для маглов. Или обеспечение исполнения закона и гражданское правосудие.

Том считает, что он один из них, но это не так. Мы люди, а не автоматоны{?}[автономные куклы с механическим приводом, предшественники роботов]: даже люди, которые редко собирают компании других, ищут своего рода сообщества.

— Я не верю, что это именно магическое сообщество, к чьему уважению искренне стремится мистер Риддл, — подметил мистер Пацек, задержав взгляд на ней, словно бросая ей вызов противопоставить его словам её собственные.