Мэгги Осборн - Лучший мужчина
Лес тут же испугалась собственной дерзости. Неужели этот вопрос задала она, всегда робевшая, общаясь с мужчинами? Неужели она позволила себе подобное? Да, действительно, к Лутеру она привыкла, и, когда он приходил на ранчо, они часто беседовали о музыке, о книгах, но никогда не затрагивали столь личных тем.
Лутер по-прежнему пылал от смущения, но ему не пришло в голову отказаться отвечать на вопрос. Он потрогал свой воротник-стойку, затем устремил взгляд поверх ее плеча и сказал:
— Была одна молодая женщина. Но юные леди предпочитают общество мужчин помоложе. — Он грустно улыбнулся. — На самом деле я никогда не чувствовал себя по-настоящему молодым, я не умею танцевать, не умею ничего такого, что интересует молодых женщин. Вероятно, она находила меня слишком старым и скучным.
— Вы действительно думаете, что возраст имеет значение, когда двое любят друг друга?
— Все было не совсем так. Я не признавался ей в любви. — Лутер опустил глаза. — Я хотел с ней поговорить, но мне казалось, она не расположена выходить за меня замуж. И в конце концов она выбрала другого.
— О, Лутер, мне так жаль! — Лес порывистым движением накрыла его руку своей. Почувствовав, что пальцы его словно одеревенели, она убрала руку и, краснея от смущения, сказала: — Простите меня за то, что лезу не в свое дело. Не знаю, что на меня нашло. — Заставив себя улыбнуться, она добавила: — По правде сказать, я чувствую себя… немного другой, не такой, какой была в начале путешествия.
Больше они не затрагивали темы, которые их волновали, и поддерживали беседу таким образом, чтобы не переходить на личное. Когда пришло время ехать, небо уже усыпали звезды. В теплом воздухе витали сладкие ароматы трав, и у Лес вдруг стало очень хорошо и спокойно на душе, когда они наконец подъехали к лагерю. Кто-то из ковбоев затянул песню, и протяжное пение, сливавшееся с мычанием быков, казалось замечательной музыкой.
— Лутер, спасибо вам за чудесный вечер, — поблагодарила Лес, когда впереди показались костры. — Я не помню, чтобы мне было так хорошо с…
Честно говоря, Лес не могла бы сказать, был ли в ее жизни лучший день, чем нынешний. Однажды Уорд пригласил ее в ресторан, но оба чувствовали себя неловко, и такого разговора, как сегодня, у них не получилось. При мысли о том, что ей через несколько минут предстоит встреча с Уордом, у Лес началось сердцебиение. Как всегда, он будет угрюмым и злым и станет отчитывать ее за предательство.
Но Уорд удивил ее. Казалось, он забыл о ее дерзости. Он помог ей спуститься на землю, затем, кивнув Лутеру, обнял Лес за плечи. Уорд весь дрожал от возбуждения:
— Мне надо поговорить с тобой прямо сейчас. На карту поставлено все наше будущее!
Лес проводила Лутера взглядом. Затем повела плечами, чтобы освободиться от хватки жениха.
— Это нельзя отложить до завтра?
Она надеялась, что он скажет, как скучал без нее. Или по крайней мере спросит, хорошо ли она отдохнула.
— Я сказал, прямо сейчас! — Схватив Лес за руку, Уорд поднял стоявший на земле фонарь и потащил ее к лощине, где их невозможно было бы заметить.
Лес с тяжелым сердцем присела на глинистый склон и вопросительно посмотрела на Уорда. Фонарь освещал лишь половину его лица, но и этого было достаточно, чтобы заметить, как сильно он возбужден. Лес тщетно старалась припомнить, когда в последний раз видела его таким оживленным.
— Помнишь, Фриско упоминал о предложении Колдуэлла потерять несколько быков? А Фредди рассказывала тебе о том, что Джек и ей сделал такое же предложение? Так вот, я поговорил с Колдуэллом и сказал, что мы готовы работать на него. Лес, ты представить не можешь, что он нам предложил!
У Лес сердце остановилось.
— Уорд, как ты мог?!
Лес попыталась подняться, но Хэм грубо схватил ее за руку, и она, оступившись, упала на скользкий глинистый склон. Не отрывая взгляда от лица Уорда, Лес поднялась, счищая грязь с рубашки.
— Больше не смей говорить об этом, — с угрозой в голосе сказала она.
— Послушай! Колдуэлл пообещал, что Лола заплатит нам восемьдесят тысяч долларов, если мы поможем ей победить. — Глаза его горели. — Восемьдесят тысяч, Лес! Это же целое состояние. Подумай только! Если бы ты знала, как я волновался. Наша фора тает день ото дня. А ведь впереди еще Ред-Ривер и индейские территории… Фриско все равно не сможет привести в Абилин две тысячи быков. Чудес не бывает, Лес!
Внезапно взгляд Уорда сделался жестким.
— И мы не позволим чуду свершиться, — продолжал он. — Я не хочу, чтобы этот сукин сын выиграл. Хочу, чтобы он остался на мели, черт возьми! Тогда Фриско потеряет шестьдесят тысяч долларов и остатки репутации. И это согреет мне душу!
Лес смотрела на Хэма, словно впервые видела.
— Уорд, мы не можем так поступить!
— Я знаю, о чем ты думаешь. Мы отказываемся от суммы в несколько раз большей, чем восемьдесят тысяч.
Хэм схватил Лес за плечи и, сверкая глазами, свистящим шепотом проговорил:
— Лес, мы бы оба предпочли наследство твоего отца, но разве ты не понимаешь? Этому не бывать. Колдуэлл башковитый парень. Он не позволит Фриско выиграть. Но нам с тобой ни к чему проигрывать! От нас требуется только одно: отвернуться, когда какому-нибудь быку захочется вернуться к своим диким родичам. И это все. Не надо быть слишком осторожной во время переправы. Позволь случиться тому, что случится и так, без твоего участия. Сделай это, и мы обеспечим свое будущее!
Отстранившись, Лес поднялась на ноги.
— А как насчет моих сестер? Они тоже получат по восемьдесят тысяч, если мы проиграем?
— Боже мой, Лес, прекрати! Нам нет до них дела. Я рассказывал тебе, как Алекс меня оскорбляла? — Уорд прищурился; глазки его наливались злобой. — Поверь мне, она ни пенни не заслуживает. А Фредди? Эта шлюха и гроша ломаного не стоит! Забудь о них, думай о нас! Помни, что ты должна делать. Приняв предложение Колдуэлла, мы уничтожим Фриско и обеспечим наше будущее. Это же замечательно!
— Ты хочешь, чтобы я предала своих сестер? — изумилась Лес. — Ты просишь меня забыть о том, как мне было тяжело, пока я не научилась всему тому, что умею сейчас? Ты просишь меня перечеркнуть целую страницу жизни? Значит, все было напрасно?
— Я не прошу тебя, — в раздражении проговорил Уорд; он тоже поднялся. — Я не прошу, а приказываю! — Глаза его угрожающе сверкнули. — Попытайся хоть раз пораскинуть мозгами, если они у тебя есть. Все, что мы с тобой пережили, будет не напрасной жертвой, если ты согласишься. Мы получим восемьдесят тысяч долларов. Помни, ты у меня в долгу.
Руки Лес дрожали. Она говорила с трудом, запинаясь. Прекрасно зная, чем закончится их разговор, если она только не уступит, Лес все же не могла не думать об Алекс и Фредди, о том, что они готовы были отдать ей ее долю, даже если бы она покинула их. Хотя, конечно же, Уорду на них наплевать…
