Джекки Мерритт - Хозяйка ранчо
Обзор книги Джекки Мерритт - Хозяйка ранчо
Джекки Мерритт
Хозяйка ранчо
Пролог
— Ты хоть что-нибудь слышал раньше об этом? — спросил Кэш Саксон своего старшего брата.
Чанс отрицательно покачал головой:
— Ни словечка.
И, оглянувшись на братьев, прочел в их глазах ту же растерянность, что в глубине души испытывал сам. Они стояли среди толпы прохожих рядом с величественным зданием, в котором помещалась юридическая контора «Тил, Мак-Градер и Фитч».
— Пошли выпьем. Думаю, нам это сейчас просто необходимо.
В погруженном в полусумрак баре царила приятная прохлада, тихо звучала музыка. Пройдя мимо нескольких свободных столиков, братья сели за тот, что стоял в самом дальнем углу. Заказали напитки и молча подождали, пока не отойдет официантка.
— Спокойно. Без паники. Это еще не конец света, — подняв бокал и отпив большой глоток, суховато проговорил Чанс.
Две недели назад каждого из них вызвали телеграммой домой, в Манхэттен: «Срочно приезжайте, дед при смерти». Кэш в то время находился в Калифорнии, Раш — во Франции, а Чанс — в Австралии. Они еще успели застать деда в живых и проститься с ним, хотя тот вряд ли что-нибудь слышал.
И вот сегодня нотариус Роберт Тил огласил завещание. Прежде им ни разу не доводилось задумываться над вопросом, откуда берутся деньги; немудрено, что известие об их почти полном банкротстве повергло братьев в шок.
— От состояния Саксонов почти ничего не осталось. Уму непостижимо! — мрачно проговорил Кэш.
— Признаться, ребята, мы с вами приложили к этому немало усилий, — отозвался Раш.
Чанс вытащил из кармана пиджака пачку документов.
— Вот все, что у нас осталось, — три незаложенных предприятия: в Орегоне, в Монтане да в Неваде.
Братья были очень похожи друг на друга. Все трое темноволосы, стройны, с иголочки одеты. Старшему, Чансу, стукнуло тридцать четыре, Кэшу — тридцать два, Рашу — тридцать. Красоту они явно унаследовали от матери, а немного резкие, мужественные черты лица — от отца.
Правда, родителей они знали лишь по фотографиям. Дердра и Руперт Саксон погибли в авиакатастрофе, когда старшему исполнилось пять, а младшему всего годик, так что мальчиков воспитал дед. Он баловал их в детстве, ни в чем не отказывал и тогда, когда они повзрослели. Теперь, с его смертью, они лишились не только единственно близкого им человека, но и того образа жизни, который привыкли воспринимать как нечто само собой разумеющееся.
Держа в руке бокал, Чанс украдкой взглянул на братьев. Он не считался среди них безусловным лидером, ведь они оба обладали столь же сильным характером, как и он сам, — недаром в детстве братья дрались между собой, как зверята на площадке молодняка, зато стояли друг за друга горой, когда одному из них угрожала опасность и требовалась помощь, — но сейчас кому-то следовало взять инициативу на себя. Нельзя допустить бездействия и уж тем более растерянности.
— Хочу вам кое-что предложить, — заговорил он. Кэш и Раш одновременно посмотрели на него. В их глазах блеснула надежда. Чанс похлопал по небольшой стопке бумаг, лежавших перед ним на столе. — У нас осталось только это. Негусто, но для начала вполне достаточно.
— Не хватит даже на то, чтобы добраться до Западного побережья, — проворчал Раш.
— Вот именно. Но если мы будем сидеть сложа руки, то и эту малость потеряем в два счета.
— До сих пор не верится, что ничего не осталось, — вздохнул Кэш, — ни дома, ни яхты, ни лошадей…
Чанс горько скривился: потерю лошадей он воспринял особенно болезненно, как-никак вырос среди лошадей — и к тому же очень любил играть в поло.
— Не трави душу! И хватит мешать слезы с виски, — резко оборвал он брата и принялся перебирать бумаги. — Итак, что мы имеем: строительная компания в Лас-Вегасе, значит, в Неваде, — это раз, лесопилка в Каскадных горах в Орегоне — это два и, наконец, скотоводческая ферма у реки Кид в Монтане — три. Налетай, братва!..
— Ну, допустим, мы выберем! — не выдержал Кэш. — А дальше-то что? Мы ведь в этом бизнесе ни черта не смыслим.
Воцарилось тяжелое молчание. Братья лишь украдкой косились друг на друга. Каждому было ясно: хочешь не хочешь, а придется как-то подстраиваться под новую жизнь. Первым заговорил Кэш:
— Тил, как всегда, прав, будем смотреть правде в глаза. Что ж, я, пожалуй, сыграю эту партию. Ну, и кто куда отправится?
Снова наступила тишина. Решалась их дальнейшая судьба, и надо было тщательно взвесить все «за» и «против».
— Если уж на то пошло, — осторожно заговорил Раш, — я всегда предпочитал безлюдье.
— Вот и отлично, — тотчас отозвался Чанс, — значит, Невада. А ты, Кэш? Куда тебя больше тянет, в Орегон или в Монтану?
— Ты вроде бы у нас главный лошадник, тебе и ехать на ранчо. А мне остается Орегон.
— Ты серьезно?
— А что, мне нравится Западное побережье. Орегон так Орегон, — твердо заявил Кэш.
— На том и порешим. — Чанс жестом подозвал официантку. — Повторите заказ, пожалуйста. — А затем, сумрачно усмехнувшись, посмотрел на братьев. — Надо выпить за наше будущее. За удачу. Сдается мне, она нам пригодится.
Глава первая
Во время прощальной встречи, перед тем как разъехаться каждому в свою сторону, братья сошлись во мнении: на новое место лучше всего приехать без лишнего шума, не привлекая к себе особого внимания.
Прилетев в город Хелина штата Монтана, Чанс взял напрокат машину и отправился в путь, то и дело сверяясь по карте. Никогда прежде ему не доводилось слышать такого названия — Кид-Ривер: дед явно предпочитал не вдаваться в подробности, откуда и как берутся его деньги. Пока самолет летел на Запад, у Чанса было вдоволь времени впервые серьезно задуматься над тем, почему старик не захотел ввести их в курс своих дел. Он не жалел, однако, средств на образование внуков и дал им возможность объехать чуть ли не весь мир, а что в результате? Если они и могли чем-либо похвастаться, то лишь одним — всласть путешествовали и ни в чем себе не отказывали.
Честно говоря, Чанс волновался скорее за братьев, нежели за себя. С управлением ранчо он как-нибудь справится, а уж в лошадях, можно сказать без ложной скромности, он вообще дока. А что Кэш смыслит в лесопилках? Или Раш — в инженерных делах?
Притормозив на перекрестке, Чанс в очередной раз сориентировался по карте, а затем окинул взглядом окрестности. Июльское солнце нещадно жгло землю. Почти со всех сторон до самого горизонта простиралась бурая, тоскливая прерия, и лишь на западе возвышалась громада поросших лесом Скалистых гор. И куда ни посмотришь — ни дома, ни забора, ничего, что бы выдавало присутствие человека. По дороге, правда, ему попадались изредка то крохотные городки, то одиноко стоящие строения, судя по всему — ранчо, то пасшиеся без всякого присмотра стада, словно никому до них и дела нет, если не считать дорожных знаков, да и то раз-два и обчелся, что предупреждали о возможном появлении животных на дороге.
