Мэгги Осборн - Лучший мужчина
— Если мы поможем Лоле в ее обмане, то кем прикажешь нас называть? Мы будем такими же мошенниками, как и она. Даже хуже. Мы станем предателями. Мы предадим людей, которые заслуживают лучшего. Я не могу пойти на это. Так и знай.
Уорд ударил ее по лицу, и Лес отшатнулась. Склонившись над ней, брызгая слюной ей в лицо, он продолжал говорить, но Лес не слышала его; она смотрела на перекошенную от ярости физиономию Хэма и мысленно удивлялась, как она вообще могла с ним встречаться.
— Ты тупица, идиотка! — бушевал Хэм. — Ты хочешь, чтобы мы остались ни с чем? И только ради того, чтобы считаться порядочными? Скажи мне, сможет ли «порядочность» заменить мне мою лавку? Пошевели мозгами!
Уорд взял ее за воротник рубашки и притянул к себе так близко, что она увидела, как бьется голубая жилка у него на виске.
— У тебя нет выбора, — хрипел он. — Я сказал Колдуэллу, что мы сделаем то, что от нас требуется, и сделаем это с радостью. Ты потеряешь несколько быков, Лес, понятно?
Она побелела как полотно.
— Ты зря старался, Уорд, потому что я не помогу Лоле победить. Ни за что!
Он снова ударил ее. Затем схватил за плечи.
— Нет, ты сделаешь это, Лес, или я тебя оставлю. Клянусь, Лес!
Внезапно она возненавидела его до дрожи в руках. Она устала от его постоянных угроз, от побоев, от мерзкого шантажа. Лес ненавидела этого человека, настолько беспринципного, что он не постеснялся потребовать, чтобы она предала сестер, Дэла, других погонщиков. Лес смотрела в его глаза и не понимала, что она могла найти в нем такого, чтобы согласиться стать его женой.
— Вот что, Уорд… Делай то, что обещал. Уходи от меня, да побыстрее!
Хэм рот раскрыл от удивления. Он смотрел на Лес так, словно впервые увидел. Отступив на шаг, он злобно прошипел:
— Вы, Рорки, все одинаковые! Считаете себя лучше других. Ну что ж, ты еще поблагодаришь меня за то, что я спас тебя, дуру. Ты хоть представляешь себе, какая ты дура? — Он снова схватил ее за плечи, сознательно причиняя боль. — Я отстаивал твои интересы, я поднял сумму до восьмидесяти тысяч, торгуясь с Колдуэллом. Но ты не ценишь того, что я для тебя делаю, тебе наплевать на то, чем я пожертвовал. Считаешь, все должны тебе кланяться, раз ты носишь фамилию Рорк!
— Пусти, Уорд, — сказала она тихо, и на этот раз в голосе ее не было ни мольбы, ни слез.
Хэм ожидал, что она вновь начнет извиняться перед ним и оправдываться, но ей, похоже, надоело перед ним унижаться.
— Что это сегодня на тебя нашло?
— Пусти, — повторила она.
Удивленный Уорд убрал руки.
— Никогда больше ты не сделаешь мне больно, — продолжала Лес. — Колдуэллу передай, что я плюю на его предложение. Если ты не согласен на эти два условия, ты мне не нужен. Иди своей дорогой.
Лес сама не верила, что смогла произнести эти слова. Но она сказала именно то, что следовало сказать. Ни одна из ее сестер не позволила бы мужчине так с собой обращаться. Мысли о Фредди и Алекс придавали ей сил, думая о сестрах, она заставляла себя держаться, держаться…
— Подумай, Лес, твои лучшие годы позади. Ты старая и некрасивая. Если я отвернусь от тебя, другого у тебя не будет.
Слова его были жестокими, тем более жестокими, что она знала: это — правда.
— Возможно, я никогда не выйду замуж, возможно, у меня не будет своей семьи. Но остаться старой девой все же лучше, чем жить с сознанием того, что ты предала близких людей. На предательство я не пойду.
Подняв голову, Лес посмотрела на звезды и почувствовала, как с плеч ее свалился тяжкий груз. Ей показалось, что она вдруг стала сильнее и выше ростом.
Сейчас, когда она почувствовала веру в себя и у нее отпала необходимость постоянно искать чьей-то защиты, Лес взглянула на Уорда совсем другими глазами. Недоумевая, она спрашивала себя: как вообще могло случиться, что она стала принимать его ухаживания? Желание сделать что-то в отместку отцу за его женитьбу на Лоле только отчасти объясняло ее поступок. Уорд прав, она была глупая и бестолковая, если выбрала такого мужчину. Ведь она сознательно согласилась, чтобы ее унижали… Уорд, наверное, сразу почувствовал, что она готова сносить все от того, кто возьмет на себя это бремя — принимать за нее решения. Но ростки гордости, прежде слишком слабые, чтобы их заметить, теперь укрепились, и Лес с радостью поняла: гордость не позволит ей больше иметь с ним дело.
— Я не могу выйти за тебя замуж! — выпалила она неожиданно. — Мне искренне жаль, что я раньше этого не поняла. Я возмещу тебе убытки, когда получу свою часть наследства.
Лес хотела быть справедливой и великодушной.
Ей показалось, что она сразу выросла еще на несколько дюймов. Она сделала правильный шаг и выбралась из ловушки, куда упорно загоняла себя, причем выбралась без посторонней помощи. Лес расправила плечи и невольно улыбнулась. Итак, она была свободна.
Больше говорить было не о чем. Все, слава Богу, закончилось.
Лес смотрела вдаль. Она думала о сестрах. Думала, сгорая от нетерпения: ей хотелось сообщить им новость, рассказать о том, что она выдержала наскоки Хэма, не отступила. Лес повернулась к Уорду спиной и стала выбираться из оврага.
Внезапно она почувствовала его руку у себя на плече. Все остальное произошло с поразительной быстротой. Уорд развернул ее к себе и ударил кулаком в лицо. А потом она поняла, что лежит на дне оврага, возле фонаря, и увидела занесенный над ней сапог. Почувствовав страшную боль, Лес вся сжалась. Она понимала, что Хэм может ее убить, и ей оставалось лишь молиться. Пошатываясь, она поднялась на ноги. Ребра, кажется, остались целы, но боль была настолько сильная, что она согнулась пополам.
— Никто так просто не уходил от Уорда Хэма! — прошипел он. — Тебе ведь хочется увидеть мое унижение, не так ли? Ты ведь хочешь пойти рассказать всем, что Уорд Хэм слишком плох для той, которая носит фамилию Рорк? Так вот, ничего у тебя не выйдет! Я скорее убью тебя, чем позволю унизить меня перед всеми!
Он схватил Лес за подбородок с такой силой, что рот ее приоткрылся.
— Так вот, слушай меня, и слушай внимательно! — шипел он, брызгая слюной ей в лицо. — Ты не уйдешь от меня, ты — моя собственность. И я убью тебя, но не позволю лишить меня моих денег. Клянусь, Лес, я их заработал, и я их получу.
Лес в ужасе смотрела на него. Каждый удар ее сердца отдавался болью. Она прекрасно понимала: угрозы Хэма — не просто слова.
— Так что знай: если попытаешься лишить меня того, что я считаю своим, ты умрешь, и все сочтут, что это несчастный случай. Прерии загорятся от удара молнии, и ты случайно окажешься в огне. Или, что тоже вполне возможно, упадешь с лошади и свернешь себе шею. Ты сделаешь то, что велит тебе Колдуэлл. А если меня выдашь…
