Сьюзен Виггз - Огненный рай
— Ну что? Ты чувствуешь себя лучше? — поинтересовался Эштон, ослепительно улыбаясь. Бетани подняла на него взгляд. Он был уже взрослым мужчиной, когда она уезжала учиться, но сейчас казался ей крупнее, выше и шире в плечах, более впечатляющим. У нее замерло дыхание, она с трудом улыбнулась.
— Спасибо, гораздо. С тобой мне всегда лучше, чем с джентльменами в гостиной мамы, которых интересуют только деньги — их и мои — и, конечно, какого цвета сюртуки будут модными в этом сезоне.
— Счастливчики, — рассмеялся Эштон. — Нам, рабочим парням, нет времени интересоваться модой.
— И я рада этому. Было бы ужасно, если бы ты был таким же, как они.
Уже не в первый раз Эштон заметил, что восхищается ею. Боже, как она красива: высокая, хорошо сложенная, с гордой посадкой головы и этими сверкающими, невероятно красивыми глазами; с нежной линией губ, похожих на спелые ягоды, покрытые росой, — одним словом, сладкий мед. Это слово так гармонировало с ее медовым цветом волос, янтарным цветом глаз и чистой свежестью кожи. Он с трудом оторвал от нее взгляд, стараясь отогнать такие недопустимые для него мысли: Бетани Уинслоу, с ее неотразимым очарованием и естественной красотой — призовая лошадка Синклера Уинслоу, которую, возможно, через несколько недель спарят с не менее чистокровной породой. Эштон приказал себе не забывать об этом.
— Здесь хорошо ловить рыбу, — кивнул он в сторону скал, выдающихся в море.
— Не знала, что ты любишь ловить рыбу. — Бетани нахмурилась. — Я многого о тебе не знаю.
— Ты знала меня всю свою жизнь, — он удивленно приподнял брови.
— Мы оба выросли в Систоуне. Боже мой, я бегала за тобой по пятам, словно заблудившийся щенок. Но с тех пор прошло так много времени. — Она смущенно опустила голову. — В некотором смысле мы теперь незнакомцы.
— Любовь моя, когда я с тобой, у меня теплеет на душе. Тебе это известно?
— Нет, — прошептала девушка, ее щеки ярко вспыхнули.
Да, ему нравилось быть с Бетани. Несмотря на прошедшие годы, она осталась юной, свежей и бесхитростной. Он опустился на теплый песок и указал на место рядом с собой.
— Очень хорошо, любовь моя. Я заполню все пустые места в твоих знаниях, но уверяю, звезды не столкнулись при моем появлении на земле. Что бы ты хотела узнать обо мне?
Девушка села рядом с ним, сияя от удовольствия, затем стала пальцем рисовать цветок на песке.
— Расскажи о своей матери.
Его наполнили грустные и сладкие воспоминания. Он мгновенно увидел себя перепуганным пятилетним малышом, хотя тогда не понимал, что мать умирает от кровотечения во время рождения Кэрри. Вспомнилось, как стоял у ее постели, низко наклонясь, чтобы разобрать ее шепот. Что тогда сказала ему мать?
— Эштон? — услышал он голос Бетани. — Если тебе тяжело говорить об этом…
— Нет, ничего. Припомнились последние слова матери. Думаю, она говорила мне обычные вещи — слушаться отца, быть хорошим мальчиком… Помню ее последние слова: «Ты родился сыном крепостного, но никогда не забывай, кто ты есть на самом деле».
— Сыном крепостного?
— Должно быть, она бредила перед смертью, — пожал он плечами. — Мой отец никогда не был крепостным, работал и получал зарплату. — У него возникло чувство вины, когда он вспомнил возмущение Кэрри по поводу того, куда Роджер истратил все свои деньги. — Сожалею, что отец настоял на том, чтобы мне дать хорошее образование, но он считал — таково желание матери.
— Гарри писал как-то, что ты прекрасно закончил колледж.
— Я чувствовал, что обязан быть прилежным студентом. Но в конце концов это не имело никакого значения — меня призвали в армию Его Величества еще до того, как успел получить диплом.
— Неужели нельзя было отложить службу на некоторое время? Папа так сделал для Вильяма.
— Мне никто не мог этого позволить.
— Но это несправедливо, Эштон. Ты изучал юриспруденцию…
— Честно говоря, меня не очень увлекала эта наука. Начать карьеру адвоката значило сидеть в каком-нибудь душном помещении, скрипеть пером и разбираться во всяких бухгалтерских книгах. — Он искоса взглянул на девушку. — Должно быть, тебя удивляет, что я не стремлюсь нажить себе состояние.
— Почему это должно удивлять меня?
— Но ведь так делают все в твоем обществе.
— В моем обществе? О чем ты говоришь? Как будто мы живем на разных планетах.
— В некотором смысле это так и есть.
— Мне не нравится, что ты так говоришь, Эштон.
— Но так обстоят дела на самом деле. Ты, моя дорогая, рождена и воспитана для определенной цели. К концу лета, несомненно, будешь помолвлена с одним из достойных мужчин Ньюпорта и в конце концов станешь одной из уважаемых матрон. Видишь, как все просто… — Эштон запнулся, уклоняясь от горсти песка, которую запустила в него Бетани при этих словах.
— Ты говоришь чушь, — возмутилась девушка, угрожая еще раз запустить в него песком. — Послушать тебя, так моя судьба уже предрешена.
Он постарался не смеяться, чтобы не сердить девушку.
— Возможно, это так и есть.
— Я с этим не согласна. — Рассердившись, Бетани вскочила и пошла вдоль пляжа, не замечая, что Эштон идет следом. — Может быть, мне совсем не хочется поймать себе мужа, чтобы стать хозяйкой дома и устраивать приемы или заказывать туалеты из Лондона, — продолжала сердиться она, вскидывая возмущенно руки. — Мне хотелось бы… — Девушка резко обернулась и оказалась лицом к лицу с Эштоном. В лучах заходящего солнца его каштановые волосы казались особенно яркими. Легкий морской ветерок слегка растрепал его волосы, одна прядь упала на загорелую щеку.
— Что, Бетани? — Голос его звучал нежно, зачаровывая ее. — Чего тебе хотелось бы?
У нее перехватило дыхание. Боже милосердный, можно утонуть в бездонной голубизне его глаз. Внезапно у нее возникло непреодолимое желание коснуться ямочки на его подбородке, провести пальцами по его губам.
— Эштон. — Ее голос прозвучал еле слышно, словно легкое дуновение ветерка. Затем она совершенно честно заявила ему: — Наверное, мне хочется, чтобы ты поцеловал меня.
На какое-то ужасное мгновение ей показалось, что он сейчас высмеет ее. Но, слава Богу, он не смеялся, а быстро наклонился и сорвал белый цветок, росший среди прибрежной травы. Медленным движением провел цветком по ее губам.
— Вы раньше когда-нибудь целовались, мисс Уинслоу?
Бетани проглотила комок, подступивший к горлу. Ласки цветком продолжались. Колени у нее подкосились, щеки стали красными. Должно быть, он считает ее такой глупой, подобно ребенку. Девушка опустила глаза и покачала головой. Он воткнул цветок ей в волосы и приподнял пальцами ее подбородок.
