Сьюзен Виггз - Огненный рай
Глэдстоун смотрел на нее грустными карими глазами, виновато виляя коротким хвостом. Этого спаниеля Гарри подарил ей на Рождество семь лет тому назад, и он стал ее любимцем. Услышав, что в доме снова заиграла музыка, Бетани неохотно поднялась со скамьи.
— Пошли со мной. — Она похлопала себя по бедру. — Надо тебя привязать, чтобы ты не надоедал гостям. Думаю, мамины гости будут не очень довольны, если ты испортишь им наряды своими грязными лапами.
Собака поплелась за ней по садовой дорожке. Пообещав выпустить ее попозже, Бетани закрыла конуру на щеколду и направилась назад, к дому. Легкое дуновение весеннего ветерка и аромат сирени заставили ее заколебаться. Все в ней протестовало при мысли, что необходимо еще несколько часов провести в душной гостиной матери. Поддавшись неожиданному импульсу и повинуясь велению сердца, не чувствуя никаких угрызений совести, она повернула в обратную от дома сторону.
* * *Наступили сумерки, и в конюшне зажгли лампу. Конюхи завершили на сегодня свои дела. Эштон задержался, чтобы в последний раз обойти свое хозяйство, проверить лошадей. Наступило время и ему прервать нескончаемую работу по уходу за лошадьми Синклера Уинслоу и подумать об отце и о Кэрри. Услышав легкие шаги, он обернулся. Больше всего его удивило появление Бетани Уинслоу. Эштон едва узнал ее в шелестящем пышном платье с глубоким вырезом, с высокой прической, украшенной ниточкой жемчуга. Ему все еще трудно было свыкнуться с мыслью, что Бетани уже не длинноногая загорелая девчонка, которая буквально ходила за ним по пятам. Сейчас лицо девушки выражало нетерпение и мольбу.
— Ты обещал взять меня с собой на прогулку верхом, — заявила она без всяких вступлений. Девушка приподняла пышные юбки и сбросила туфли на высоком каблуке. — Уверена, эти сапоги мне подойдут.
Она извлекла из ящика пыльную пару сапог. Надев их, Бетани бросила на Эштона вопросительный взгляд.
— Ну так что? Мы едем или нет?
Он усмехнулся и снисходительно покачал головой.
— Разве я тебе когда-нибудь в чем-то отказывал?
— Никогда, Эштон, — улыбнулась она в ответ.
Через несколько минут они уже ехали по широкому полю в направлении песчаного берега; мягкие сумерки спускались на землю. Сначала было неловко верхом в пышном платье, но вскоре к Бетани снова вернулось чувство уверенности, и она вдавила каблуки в золотистые бока лошади, понуждая ее скакать быстрее. Радостно смеясь, девушка почувствовала, как все мускулы лошади напряглись и она поскакала галопом. Впервые после возвращения домой к ней вернулось детское счастье: Бетани скакала верхом с человеком, который не пытался поцеловать ей руку и не говорил о ее очаровательном виде, и ему было совершенно безразлично, какое приданое ей готовит отец.
Эштон обогнал ее и засмеялся, радуясь ее счастливому выражению лица. В отличие от джентльменов на приеме у матери, которые вынимали платочки из рукава и прижимали их к напомаженным и напудренным лицам, Эштон был естествен. Его грубоватые черты лица были привлекательны своей мужественностью, грива каштановых волос никогда не знала никакой помады. Денди из гостиной матери походили на неживых манекенов, а от Эштона исходила сила и чувственность. Он поднял руку, указывая на край луга. Бетани последовала за ним по тропинке, заросшей кустами крыжовника.
— Куда мы едем? — окликнула девушка.
— Следуй за мной.
Эштон направил лошадь между нагромождениями скал, время от времени оглядываясь и убеждаясь, что спутница не отстает. Она восседала на Каллиопе совершенно уверенно — лошадь послушно выполняла любую ее команду. Спустившись к морю, Бетани отбросила со лба прядь волос и огляделась по сторонам.
— О, Эштон…
Он ловко соскочил с коня и помог ей сойти на землю.
— Тебе здесь нравится? — Его прикосновение согревало, словно солнечный луч.
— Великолепно. Я считала, что знаю каждый уголок этого острова, но здесь не была ни разу.
Она пробежалась вдоль узкой полоски темного прибрежного песка и закружилась, расставив руки, словно желая все обнять. Несколько прядей волос выбилось из ее прически, но девушка не замечала этого. Дикая красота природы заворожила ее, над шумевшим морем стояла туманная мгла, накатывающиеся волны разбивались о камни, наполняя воздух солеными брызгами. Вход в ущелье загораживался скалами с обеих сторон. Повсюду рос дикий шиповник, нежно-розовые и темно-алые цветы заполняли воздух душистым ароматом. Слышался рокот волн, накатывающихся на песок. Облака на горизонте окрасились в розовые и янтарные тона. Эштон взял ее за руку и повел вдоль пляжа.
— Мне нравится сюда приходить, когда тяжело и хочется побыть одному.
— Ты считаешь, и мне сейчас нелегко? — Она подняла на него глаза. Он остановился и повернулся к ней лицом.
— Похоже, что так, мисс Уинслоу. — Он нежно коснулся рукой ее лба. — Мне тяжело видеть тебя несчастной.
— Я не несчастная, — возразила девушка, — очень скучно без Гарри, а друзья моих родителей мне не нравятся. Мы разные люди.
— Я так не думаю, любовь моя, — с сомнением произнес он.
— Что ты имеешь в виду?
Он коснулся рукой кружева на ее груди.
— Ты прекрасно вписываешься в элегантную гостиную своей матери, как этот кулон прекрасно гармонирует с цветом твоих глаз. — Эштон приподнял кулон, а затем опустил его на грудь. Прикосновение его пальцев заставило ее вздрогнуть.
— Почему ты так говоришь?
— Сама спросила. — Уголки его губ приподнялись в улыбке. — Моя дорогая, ты образец хорошо воспитанной леди: очаровательная, грациозная, образованная, с утонченными манерами. — Эштон рассмеялся, увидев удивленный взгляд широко раскрытых глаз. — Ну ладно, мисс Уинслоу, — никогда не интересуюсь болтовней слуг, но слышал, что половина молодых людей Эквиднека ухаживают за вами.
— Лучше бы ты не придавал значения подобным вещам.
Продолжая смеяться, он снял с головы высокую шляпу, отставив палец, сделал глубокий поклон.
— Умоляю вас, моя дорогая мисс Уинслоу, окажите честь, потанцуйте со мной. — Его жеманная речь прекрасно пародировала манеры благородных денди. Поддавшись его настроению, она изобразила, что обмахивается веером.
— С удовольствием, мистер Маркхэм.
Девушка приподнялась на цыпочках, поморгала глазами и грациозно подала руку. Напевая под нос, Эштон повел ее в менуэте, умело изображая манерного молодого джентльмена. Она подыгрывала ему и смеялась, чувствуя, как проходит напряженность сегодняшнего дня. Но во время танца в воображаемой гостиной между ними возникла иного рода напряженность. Сначала Бетани почувствовала радостное облегчение от того, что удалось сбежать из гостиной матери, но вскоре у нее появились совершенно новые ощущения, не испытанные ею ранее. Хотя манеры Эштона не уступали ни в чем любому хорошо воспитанному молодому денди, ее взволновали его близость, теплота большой мозолистой руки, обнимавшей талию, запах моря от его волос. Казалось странным, что в ней пробудились подобные чувства. Она знала его много лет, но только сейчас почувствовала волнение от неотразимой прелести улыбки, глубины искрящихся голубых глаз и его широких мускулистых плеч, только сейчас заметила все это, что привело ее в замешательство. Когда закончился их шуточный танец, она немедленно ощутила смутную тоску по его прикосновению.
