Кэтрин Кингсли - Звук снега
– Холдинхэм? – переспросил совершенно сбитый с толку Генри Уамок. – Он-то здесь при чем? Это Джоанна. Только она. Она пришла ко мне в сад и призналась, что обожает меня. Говорила, что не в силах больше ждать и хочет доказать полноту и искренность своей любви. Я рассказал все это сэру Квентину и леди Оксли. – Он показал рукой на Джоанну. – Она лучше всех знает, что это правда, как бы горячо это ни отрицала.
Джоанна провела рукой по лбу.
– Значит, ты сам придумал этот бесчестный план и Холдинхэм действительно не имеет к этому никакого отношения?
– Я же говорил… – начал было Холдинхэм, но тут же умолк под пристальным взглядом Гая.
– Пожалуйста, продолжайте, мистер Уамок. Нам всем не терпится услышать вашу версию тогдашних событий.
Генри Уамок бросил затравленный взгляд на Гая, потом на Джоанну. Его лицо стало красным, будто свекла. Продолжавшая указывать на Джоанну рука дрожала.
– Холдинхэм не имеет никакого отношения к этому. Это… Это ты все придумала и ты во всем виновата. Если бы ты тогда в саду не поцеловала меня с такой страстью, если бы твоя кожа и губы не были так неправдоподобно горячи и призывны, если бы ты так бесстыдно не прижималась ко мне, предлагая себя в жены и приглашая зайти попозже в твою комнату, я бы никогда не совершил такой поступок. – Он потер лоб. – Я всегда был и остаюсь джентльменом. Я любил тебя или думал, что люблю. Прошу прощения за то, что приходится публично говорить такие вещи, но с моими чувствами ты обошлась крайне недостойно.
В течение нескольких долгих секунд Джоанна молча смотрела на него тяжелым взглядом. Она обещала Гаю быть сильной и была готова к любому удару, лишь бы это приблизило к правде. Но столкнувшись с такой чудовищной ложью, Джоанна совершенно не знала, как себя вести. Она по-прежнему была уверена, что за всем случившемся в тот вечер стоит Холдинхэм. Но почему так себя ведет Генри Уамок? То ли у него тогда действительно была галлюцинация, то ли он так долго внушал себе эту версию, что она превратилась в его памяти в твердокаменную правду. Ведь он же прекрасно знает, что она даже не приближалась к саду в тот вечер.
– Я не думала об этом, – медленно начала Джоанна, лихорадочно подыскивая способ заставить его признаться, – но не выпил ли ты тогда лишнего? В этом случае тебя действительно мог поцеловать и пригласить кто-то еще, а ты все перепутал и решил, что это я. Может быть, так было?
– Я не был пьян и ничего не перепутал, – возмущенно ответил Генри. – В тот вечер я намеревался сделать тебе предложение, но ты поразила меня до безумия своим собственным. Я и не знал, что подумать. А затем, к пущему моему недоумению, ты наотрез отказалась стать моей женой, и я завершил тот злополучный вечер совершенно опозоренным. И во всем виновата ты и только ты. Ничего бы этого не случилось, если бы ты вдруг не передумала выходить за меня, когда нас с тобой застали.
– Я сожалею о том, что ты был опозорен. Прошу прощения, – сказала Джоанна, не скрывая иронии.
– Я куда больше сожалею о кори, которой я так сильно заболел после всего этого, – угрюмо произнес Генри Уамок. – Доктор сказал, это большая удача, что я выжил.
Джоанна удивленно посмотрела на него, непроизвольно поднеся руки к щекам.
– Корь… – чуть слышно прошептала она и продолжила громче: – Ты… ты же общался с ней только на расстоянии, а в момент, когда Лидия вошла…
Рука Гая скользнула по ее плечу.
– Вот как, – произнес он, сжимая пальцами ее запястье. – Корь. Бог мой!
Джоанна медленно повернула голову и посмотрела ему в глаза. Сомнений не было – Гай пришел к такому же заключению, что и она.
– Лидия, – чуть слышно сказала Джоанна. – О боже, это была Лидия.
21
Распрощавшись с последним гостем, страшно усталая, но довольная Джоанна наконец забралась в карету и упала в объятия Гая. Диксон закрыл дверку, и лошади, подчиняясь команде Билла, тронулись в сторону обещающего тишину и защиту благословенного Вейкфилда.
– Какие приятные люди твой друг Рэн и его мама, – сказала Джоанна, прижимаясь к Гаю. – Они очень любят тебя.
– А теперь и тебя, моя милая. Ты произвела сильнейшее впечатление на них обоих. Должен признаться, в глубине души я немного сомневался, что они, совершенно не зная тебя, окажут мне такую сильную поддержку, согласившись устроить этот вечер. Однако не просто устроили. Вечер с их помощью стал настоящим твоим триумфом. – Гай усмехнулся. – Я искренне веселился, наблюдая за тем, с какой несвойственной ему скоростью ретировался Генри Уамок, как за ним тут же последовал Холдинхэм. При этом он очень напоминал побитую собаку, хотя на этот раз оказался невиновным в том, в чем его обвинили.
– Наверное, ему не понравилось, как ты обошелся с лацканами его сюртука.
– Гм. Полагаю, он испугался, что я вытрясу из него жизнь. И был не так уж не прав в своих опасениях. Я всегда считал, что за его благопристойной внешностью скрывается сердце труса и негодяя.
Джоанна хмыкнула:
– Графиня заверила меня, что прилюдная встряска, которую ты ему устроил, завтра станет одной из главных тем сплетен, обсуждаемых в Лондоне, наряду с ошибкой Генри, который ухитрился принять за любимую другую женщину и подхватить при этом корь.
– Не стоит забывать о роли графини и в противодействии злобным слухам, что ты отравила Космо, которые распространяли Каппони. Некоторые острые языки не преминули пустить это в ход, что серьезно угрожало нам. Однако к концу вечера ты в этих обсуждениях выглядела прямо-таки святой. Мама Рэна продемонстрировала лучшие качества старого закаленного бойца. Ты знаешь, что завтрашнее утро она намерена провести за написанием писем своим многочисленным друзьям и подругам, чтобы сообщить им «все вкусные подробности» – это дословно ее выражение – итальянского скандала и роли в нем семейства Каппони.
– Она чудесная женщина, и чем больше я о ней думаю, тем больше она напоминает мне Банч. А вот Рэн не такой, как ты, Гай. Он очень приятный и добрый человек, но может вести себя холодно и резко, если решит, что так нужно. Помнишь, как он, не стесняясь, мгновенно осадил Салли Невиль, когда она попыталась позубоскалить по поводу твоего выбора жены. – Джоанна села прямо и принялась изображать Салли: – «Есть основания полагать, что Гривз уже усвоил полученный урок. Думаю, все произошло из-за того, что он так переживал потерю жены, что решил излечиться от этого, найдя бледное ее подобие. Остается только сожалеть, что моральные качества избранницы оказались ниже самых скромных ожиданий».
– Да, помню, – с усмешкой сказал Гай. – Рэн парировал в своей неподражаемой, убийственно-вежливой манере: «Полагаю, что вам бы самой следовало кое-что усвоить, леди Невиль, и сделать правильные выводы, пока ваш бледный муж не узнал, что ваши моральные качества такие же, как у уличной кошки, и не выбросил вас в сточную канаву, где вам самое место». Какой точный подбор слов!
