Кэтрин Кингсли - Звук снега
Он выглядел точно так же, как в тот вечер, когда она видела его в последний раз: те же тщательно причесанные темно-каштановые волосы, то же самодовольное выражение глаз, тот же взгляд, намекающий на то, что ему известно нечто большее. Джоанна ждала появления виконта с каким-то благоговейным страхом, а когда увидела, что-то в глубине души сразу подсказало ей, что так просто Холдинхэм не сдастся.
Поприветствовав Гая, Холдинхэм непринужденно склонился к ее руке.
– Контесса, – произнес он, – вы весьма преуспели с тех пор, как я видел вас последний раз. Триумф за триумфом, а теперь еще эта новость о вашей недавней помолвке.
Джоанна подавила желание отдернуть руку и влепить ему пощечину.
– Как я понимаю, этого нельзя сказать о вас. Ведь вы по-прежнему пребываете в холостом состоянии.
– К ужасному недовольству моего отца, – произнес Холдинхэм нарочито спокойным тоном. – А ты удачливый малый, Гривз. Две такие красивые кузины – и ты ухитрился заявить права на них обеих. Да, прими мои соболезнования по поводу кончины твоей первой жены. Такая трагедия.
– Спасибо, – сказал Гай также спокойно. – Однако позволь нам в этот вечер сосредоточиться на более счастливых предметах. Моя будущая жена, как ты знаешь, долго была вдали от Англии, и ей необходимо возобновить много знакомств.
– О да, конечно. Кстати, я, кажется, по дороге сюда обогнал карету Генри Уамока. Насколько я помню, он старинный и близкий друг контессы, на так ли?
Этот нанесенный исподтишка удар не произвел на Гая ни малейшего впечатления. Джоанна в очередной раз поразилась его выдержке – ни один мускул не дрогнул на его лице. Сама она уже начала примериваться, чтобы половчее лягнуть Холдинхэма в голень. Сдержала только уверенность, что Гай ответит негодяю более действенным способом.
– Старые знакомые, безусловно, – сказал Гай. – Только сдается мне, что мистер Уамок представляет их дружбу более близкой, чем было в действительности.
Губы Холдинхэма скривились в усмешке:
– О, возможно, это потому, что контесса подзабыла кое-какие детали за время своего долгого отсутствия. А я помню, что они договаривались о том, чтобы пожениться или что-то вроде того, когда я последний раз видел мисс Кару… Гм… Или контессу, как ее величают сейчас.
Гай так быстро поднял руку и схватил Холдинхэма за лацканы сюртука, что Джоанна даже не заметила, как это произошло. Когда она поняла, что происходит, Гай уже притянул незадачливого собеседника к себе, лацканы сюртука угрожающе затрещали.
– Ты всегда был куском дерьма, – прорычал он низким голосом, от которого по спине пробежали холодные мурашки, – но я надеялся, что ты хотя бы в этот вечер сумеешь удержаться от гадостей. Но раз нет, то расскажи, какую пользу ты собирался извлечь, когда нашептывал свой мерзкий план в ухо Уамоку? Надеялся, что, если скомпрометированную Уамоком мисс Кару заставять выйти за него замуж, тебе быстрее удастся реализовать свои планы в отношении нее?
Джоанна с удовлетворением отметила, что наряду с удивлением в серых глазах Холдинхэма отразился страх.
– Я… Я не понимаю, что ты имеешь в виду, – заикаясь, пробормотал он, облизывая языком свои чувственные губы, которыми так гордился.
– Не понимаешь? – вступила Джоанна в разговор. – Тогда я спрошу тебя прямо. Это тебе пришла в голову забавная идея направить той ночью Генри Уамока в мою комнату, чтобы нас в ней обнаружили вместе и заставили меня выйти за него? Ты знал, что он мечтает жениться на мне, и, учитывая твой ум и опыт, понимал, что добровольно я ни за что не приму его предложения. Поэтому и придумал столь оскорбительную для меня схему. Впрочем, репутация невинной девушки для тебя никакого значения не имеет.
– Клянусь вам, я не делал ничего подобного! – почти закричал безуспешно пытавшийся высвободиться из железных объятий Гая Холдинхэм, на лице которого выступил пот. – Я абсолютно не повинен в том, в чем вы меня обвиняете.
Джоанна холодно посмотрела на него.
– Я не верю тебе. Ты всегда был распутником и… и бесчестным негодяем, пытающимся получить то, что тебе не принадлежит, но хочется, и при этом желательно чужими руками. Помнишь последние слова, которые ты сказал мне в тот вечер? Ты заявил, что надеешься на мое скорое замужество, которое поможет тебе продолжить ухаживать за мной, а меня сделает более сговорчивой.
– Нет… Нет. Не так, – принялся упрямо твердить Холдинхэм, зло сверкая глазами на гостей, спешивших к ним со всех сторон в желании не пропустить ни одной детали разгорающегося скандала. – Нет же. Спросите у него самого! – закричал виконт, указывая рукой на дверь. – Я ничего такого ему не говорил.
Все головы повернулись к только что вошедшему Генри Уамоку, которому дворецкий помогал снять плащ. Обескураженный всеобщим вниманием, Уамок замер на месте и побледнел.
– Э-э… Добрый вечер всем, – выдавил он из себя через несколько секунд. – Отличная погода, не правда ли? Довольно тепло для этого времени года. Объясните же ради бога, что случилось.
Гай резким движением оттолкнул Холдинхэма в сторону и ослабил сжимавшие лацканы его сюртука пальцы, однако полностью их не разжал.
– Добрый вечер, мистер Уамок. Вы как раз вовремя. Будьте добры, подойдите сюда. У нас есть к вам несколько вопросов.
Генри оглядел переполненный зал, лизнул верхнюю губу и двинулся вперед – немного неуверенно, но отнюдь не так, как приближаются к месту казни.
– Я полагал, что приглашен на бал по случаю помолвки, – сказал Уамок, подойдя к Гаю, – а здесь происходит что-то похожее на самосуд. Ха! Хорошенькие дела, однако. Какая-то забавная шутка, наверное? – добавил он не слишком уверенно.
– Не такая забавная, как вам могло показаться, – холодно ответил Гай. – Скажите, мистер Уамок, не вы ли в ночь на тринадцатое августа тысяча восемьсот двенадцатого года пришли без приглашения в спальню мисс Джоанны Кару, а затем свалили на нее вину за ваше неожиданное появление?
Генри оглянулся на столпившихся вокруг гостей, и его взгляд лихорадочно заметался от одного лица к другому в тщетных поисках поддержки.
– Что… что здесь происходит? Я пришел не для того, чтобы быть допрошенным о событиях давно минувших дней. Эта распутница опять что-то наплела про меня в надежде после стольких лет спасти свое имя?
– Советую тебе ограничивать свои рассуждения рамками моего вопроса, – сказал Гай, глаза которого сверкнули ледяным блеском. – Еще одно оскорбление в адрес моей невесты – и я разорву тебя голыми руками. Тебе должно быть известно, что я способен на это. – Совершенно побледневший Генри Уамок кивнул. – Хорошо. Тогда ответь мне на такой вопрос: это лорд Холдинхэм подкинул тебе идею скомпрометировать мисс Кару, чтобы ее заставили выйти за тебя замуж?
