Кэтрин Кингсли - Звук снега
Джоанна улыбнулась:
– Довольно точное описание.
– Мы жили вместе пять лет, – сухо сказал Гривз. – А проблемы обозначились уже в первую брачную ночь, когда она вдруг поняла, что я не принц из сказки, готовый обожать на расстоянии и позволять жить весело и счастливо по ее собственному усмотрению в оставшееся время, а обычный человек из плоти из крови с реальными чувствами и желаниями.
– Лидия действительно увлекалась сказками и романами в высоком стиле, – сказал Джоанна.
– Похоже, это увлечение сыграло с ней злую шутку, – проворчал Гай. – Из этих сказок, к сожалению, невозможно узнать, что такое влечение. И у меня, черт побери, она не хотела ничему научиться.
Джоанна могла только догадываться, что должен был испытывать Гай в постели с молодой женой, которую не интересовала физическая близость.
– Мне очень жаль, – сказала она. – Но Лидия хотя бы научилась принимать тебя в своей постели как принято?
– Принимать меня как принято? Когда она поняла, что я от нее хочу, то испугалась. Лидия понимала необходимость исполнять свой долг, родив, как это принято, ребенка, но это все, что она была готова сделать для меня. Поверь, Джоанна, близость с женщиной, тело которой ни на что не реагирует, далеко не самое приятное занятие, как бы тебе эта женщина ни нравилась.
– О! – вырвалось у Джоанны. Открытие еще одной не самой лучшей черты подлинной, а не придуманной ею Лидии отозвалось в сердце болезненным уколом. – А потом… Потом она поняла, что носит под сердцем ребенка, и случилось это очень скоро после вашей свадьбы. Даже я была удивлена. Ведь она сама еще была как ребенок, и, подозреваю, ей было досадно от того, что приходится отказываться от балов и вечеринок, которые она так обожала.
– Да, к тому же беременность испугала Лидию, и она закрыла свою дверь перед доставившей столько проблем тварью, в каковую в ее представлении превратился я, – с горечью произнес Гай.
Джоанна не знала, что сказать. В письмах Лидии все выглядело совершенно по-другому. Это Гай, по утверждению кузины, совершенно перестал обращать не нее внимания, когда она забеременела, поскольку его интересовали только плотские удовольствия.
– Получается, я совершенно ничего не знала, – удивленно пробормотала она наконец.
– А как ты могла знать? – резонно спросил Гай.
– О, Гай, я ничего не знала и при этом винила во всем тебя.
– Ты верила в то, во что Лидия хотела, чтобы ты верила.
– Но зачем ей это было нужно? – недоуменно взмахнула руками Джоанна. – Почему, объясни мне, Лидия, являясь истинной виновницей всех бед, с которыми мне пришлось столкнуться, регулярно на протяжении стольких лет писала мне письма, представляя в извращенном свете то, что у вас происходило?
– Обожаемая моя Джоанна, у тебя слишком чистое сердечко, чтобы понять это. – Гай ободряюще улыбнулся ей. – Лидия не ожидала, что ты откажешься выйти за Генри. Кстати, я не исключаю, она была уверена, что, устраивая таким способом твое замужество, она делает тебе добро. Но она совершенно не ожидала от тебя такого решительного поведения. Ей и в голову не приходило, что тебя не испугает перспектива быть опозоренной, и ты сможешь, бросив все, уехать за границу.
– Да… Может быть, поэтому она и стала писать мне. Ей, наверное, было ужасно стыдно за то, что из-за нее я оказалась в таком затруднительном положении.
– Возможно, но я не замечал, чтобы совесть доставляла Лидии какие-либо неприятности. Могу добавить, что известие о твоей свадьбе с Космо ее отнюдь не обрадовало.
– Не обрадовало? – уточнила Джоанна, подумав о том, что она оказалась просто доверчивой дурой. – Она писала, что ей было так приятно узнать об этом, и я не сомневалась в ее искренности…
– Охотно верю. Но я слышал немало злых и неприятных слов по поводу того, что ты вышла замуж за человека, который был намного старше тебя, исключительно из-за его богатства и титула. Она твердила об этом изо дня в день на протяжении нескольких месяцев, пока мне не надоело слышать твое имя и имя Космо ди Каппони.
– Но зачем? – вновь спросила Джоанна. – Я уже не представляла для нее никакой, даже гипотетический, угрозы. У нее был ты, был ребенок, Вейкфилд, титул – была жизнь, о которой она всегда мечтала. Почему она так завидовала тому, что я вышла замуж за человека, которого любила?
– Послушай, Джоанна, ты никак не можешь понять главного, – тихо, стараясь не обидеть ее, сказал Гай. – Она совершенно не ожидала, что ты, уехав из Англии, сможешь выйти замуж. Тебе, с ее точки зрения, оставалось только медленно увядать не фоне ее успеха, желательно испытывая острое чувство зависти. Но ты вышла замуж, да еще за виконта Каппони, человека весьма богатого и с обширными связями. Это в жизненную схему Лидии никак не укладывалось. А уж то, что ты любишь его и счастлива в то время, когда ей так плохо, было настоящим ударом.
Джоанна чуть было не закричала от все более усиливающегося чувства разочарования и безысходности.
– Но если Лидии хотелось, чтобы я ей завидовала, то почему она постоянно писала мне о своих проблемах? То, что она сообщала о себе, вызывало только чувство жалости.
– Я знал, что ты любишь Лидию, дорогая, но не мог представить, что это настолько мешает тебе понять ее. Главным желанием в жизни Лидии было находиться в центре внимания, даже если это внимание обусловлено жалостью к ней. Собственно, для этого ты и была ей нужна – твоя бесконечная любовь гарантировала внимание. – Джоанна замотала головой, отказываясь верить. – Затем, когда умер Космо, – продолжил Гай, – она вдруг изменила свое отношение и стала говорить, как ей жаль, что ты, совсем недолго пожив с мужем, стала вдовой. Но продолжалось это ровно до тех пор, пока не поползли слухи об отравлении. Я готов поспорить на что угодно, что это ты написала ей о том, в чем обвиняют тебя Каппони. Ведь так?
Джоанна удрученно кивнула.
– Так вот, судя по всему, именно Лидия распространила эту ложь по всей Англии. Ты пролила бальзам на ее лживое завистливое сердце, дав повод для грязных слухов против себя самой. Заметь, Лидия никому не сообщила, что ты оставила и собственность, и деньги семье, не взяв себе ничего. А ведь ты наверняка писала ей об этом, так?
Она снова кивнула. Последние иллюзии в отношении Лидии рассеялись, и Джоанна ощущала себя полной идиоткой.
– И все же я не могу понять, – произнесла она каким-то тонким, не своим голосом, преодолевая подступивший к горлу слезливый комок. – Ведь я любила ее всем сердцем, Гай. Это правда, что мы не так часто встречались до того, как я стала жить у Оксли, поскольку наши семьи не были особенно близки. Но потом мы стали неразлучны. Я думала о ней как о родной сестре и не сомневалась, что она относится ко мне так же. Лидия часто называла меня сестрой по сердцу.
