Лиз Карлайл - Никогда не лги леди
– Я сомневаюсь, что граф был непричастен к нему.
– Боюсь, вы правы. Через некоторое время она намекнула мне, что у Монтиньяка есть еще несколько писем. Скоро мы увидим, решится ли граф самостоятельно продолжать эту опасную игру. Но теперь он будет иметь дело с моим братом. Пусть они сами разбираются.
– Ваш брат разорвал… эти противоестественные отношения?
– Он клянется, что да. Если же он обманывает меня, то пусть пеняет на себя.
– Умные люди учатся на ошибках других, а дуракам, чтобы хорошо усвоить урок, нужно непременно набить себе шишки, – с грустью в голосе проговорил священник. – Я надеюсь, сын мой, что ваш брат раскается и отвернется от порока. От этого зависит спасение его души.
Нэш промолчал. У него не было желания обличать и осуждать Тони. Он сам был грешным человеком.
– Спасибо вам за все, святой отец, – поблагодарил он священника. – Мне пора. Завтра утром я отплываю в Англию.
– Счастливого пути, сын мой, – улыбнувшись, сказал отеп Мишель.
Услышав скрип двери, Ксантия обернулась и увидела Гарета.
– Отойди от окна. Ксантия, – сказал он, – ты простудишься.
– Нет, я наконец-то привыкла к холодному климату Англии.
– И все же тебе нужно согреться. Я опасаюсь за твое здоровье. Я сейчас велю мистеру Бейкли принести тебе чаю.
– О, это было бы неплохо.
Ксантия отошла от окна и, сев за стол, стала перебирать бумаги.
– Ты виделся с капитаном Рэнглом? – спросила она. – Мне нужен его отчет о расходовании денежных средств.
Гарет в изумлении взглянул на Ксантию:
– Но он же сам заходил вчера в контору и отдал отчет тебе в руки. Неужели ты забыла?
Ксантия провела ладонью по лбу.
– Ах да, конечно! Послушай, Гарет, не нужно на меня кричать.
Гарет пододвинул стул к ее столу и уселся на него верхом.
– Разве я кричал, Ксантия? Я даже не повысил голос. Что происходит, дорогая? В последнее время ты сама не своя. И с каждым днем ты становишься все более нервной. Вчера, например, накинулась на беднягу Бейкли.
– Но я потом извинилась перед ним, – стала оправдываться Ксантия.
– Может быть, тебе ненадолго отойти от дел? Ты могла бы хорошо отдохнуть в Брайтоне. Говорят, это замечательное местечко. Пусть Киран отвезет тебя туда. Я заменю тебя здесь на несколько недель.
Ксантия вдруг всхлипнула, и из ее глаз неудержимым потоком хлынули слезы.
– О Боже, Ксантия! – в испуге воскликнул Гарет. – Не надо, не плачь!
– Я не плачу, – пролепетала она сквозь слезы. – Это все из-за тебя. Немедленно прекрати меня жалеть!
Гарет встал и, достав из кармана носовой платок, обошел письменный стол.
– Сядь прямо, – сказал он с наигранной строгостью. Ксантия подчинилась, и Гарет вытер ее слезы.
– Это все из-за Нэша, да? – тихо спросил он. – Из-за того парня, который заходил сюда несколько недель назад?
– Н-нет, – всхлипывая, пробормотала Ксантия. Взяв у Гарета носовой платок, она шумно высморкалась. – Ничего подобного. Мне нет до него дела! – Она на несколько секунд успокоилась, потом снова расплакалась. – Как я могла это допустить? Я больше никогда не позволю себе влюбляться!
Гарет со вздохом присел на край стола.
– Бедная Ксантия, моя дорогая девочка, неужели тебе не известна простая истина?
– Какая еще истина?
Гарет с грустью посмотрел на нее:
– Никто из нас не властен над своими чувствами. Ни ты, ни я.
Погода была пасмурная и ветреная. Стоя на палубе яхты «Опасное пари», Нэш пристально всматривался в берега Темзы, мимо которых проплывало судно. Яхта уже находилась в пределах Лондона. Вскоре Нэш увидел доки Уэппинга и тотчас же почувствовал, как у него заныло сердце. Он никак не мог забыть о Ксантии.
Нэш около месяца пробыл в Париже, но ему казалось, что с момента его отъезда из Англии прошла целая вечность.
Однако боль в его душе не утихла. Он не питал никаких надежд, теперь им руководило только чувство долга. Ему необходимо было уладить еще несколько неотложных дел.
Тони сошел на берег в Саутгемптоне. Нэш велел ему ехать в Брайервуд и не высовывать оттуда носа до особых распоряжений. Маркиз хотел разведать обстановку в Лондоне, а потом уже окончательно разобраться в своих отношениях со сводным братом. Он понимал, что настало время распрощаться с ролью опекуна Тони. Энтони Хейден-Уэрт должен был научиться самостоятельно отвечать за свои поступки.
Прислуга тепло встретила лорда Нэша, когда он переступил порог своего дома на Парк-лейн. Вернувшийся в Лондон Суонн доложил маркизу, что разобрал все документы, скопившиеся на письменном столе в библиотеке. Месье Рене подал хозяину на обед огромное блюдо, на котором лежали бифштексы с кровью и целая гора картофеля. Агнес же принесла в его комнату букет свежих цветов и поменяла постельное белье.
Пообедав и отдав все необходимые распоряжения, Нэш оделся и отправился на встречу с Венденхеймом. Тот принял его в своем кабинете, и маркиз рассказал ему о незаконной деятельности графини Монтиньяк, занимавшейся контрабандой оружия, и о соучастии Дженни в этом преступлении.
– Я привез письмо от комиссара французской полиции, подтверждающее правдивость моих слов, – сказал в заключение маркиз. – Впрочем, вы, должно быть, уже в курсе всех событий, ведь у вас наверняка есть свои источники информации во Франции.
Венденхейм, расхаживавший по кабинету, утвердительно кивнул:
– Да, конечно, наш посол во Франции уже известил меня обо всем. Сэр, я до сих пор в шоке! Оказывается, незаконными поставками оружия занимались две дамы! Куда катится мир?!
Нэш усмехнулся:
– Вы, должно быть, плохо знаете женщин. Среди них есть особы, обладающие холодным расчетливым умом и отличающиеся жестокостью. Они немногим лучше мужчин.
– Графиня Монтиньяк действительно при смерти? – В голосе Венденхейш звучала скорее надежда, чем сочувствие.
– Да, у нее нет никаких шансов выкарабкаться. Болезнь запущенна. Кроме того, в больнице Салпетриер, где она находится, царит жуткая антисанитария. Если графиня не умрет от сифилиса, ее сведет в могилу холера.
Венденхейм явно почувствовал облегчение. Выражение его лица смягчилось.
– Скажите, неужели ваш сводный брат не знал, что вытворяет его жена? – спросил он, немного помолчав. – Дженни была богатой наследницей, и ее состояние перешло к мужу. Он должен был следить за теми суммами, которыми она распоряжалась.
– Тони получал часть доходов от моего поместья, я не скупился на его содержание. А Дженни тратила на свои нужды деньги, которые получала от отца. Во всяком случае, мы так думали. Вы имеете хоть какое-нибудь представление о том, в какую сумму обходится удовольствие быть членом палаты общин? Я сейчас не говорю о взятках, которые приходится давать. Речь идет об образе жизни – о расходах на званые обеды, кареты, одежду. У Тони, не оставалось денег на то, чтобы содержать должным образом жену.
