Кристина Додд - Джентльмен-разбойник
— Отец, ради Бога, замолчи! — Майкл сомкнул руки Эммы вокруг своей талии. — Мисс Чегуидден хочет выйти за меня!
Джуд рассмеялся и сел на лошадь.
— Вероятно, только из-за твоего будущего герцогского титула.
Трокмортон усмехнулся, но прежде чем сесть в седло, тщательно присмотрелся к воротам и стражникам.
— Меня не волнует, почему она так решила, — сказал Майкл. — Она может забрать мои деньги до последнего пенни, может щеголять титулом, когда получит его, пока будет рядом, согревая мою душу.
Эмма поняла, что должна прояснить свою позицию сейчас. Когда они отправятся в путь, поговорить уже не удастся. Самым твердым тоном она сказала:
— Я намерена выйти замуж за Майкла, тратить его капитал и стараться, чтобы он больше никогда не связывался с политическими заговорщиками. Я обещаю, что буду опекать его как наседка, и у него не будет иной свободы, кроме той, что я ему позволю. А когда мы умрем, я буду вечно лежать в его объятиях.
На миг воцарилась тишина.
Его светлость вынул носовой платок и шумно высморкался.
— Вот это да! Я больше не распоряжаюсь собственной жизнью! — весело воскликнул Майкл, взял руку Эмму в свои ладони и поцеловал.
— Самое время. Ты никогда ею толком не распоряжался, — заметил Невитт.
— Браво, мисс Чегуидден! — Трокмортон тронул лошадь с места. — Хорошо сказано. А теперь едем.
Майкл снова положил руку Эммы себе на пояс.
— Держи меня крепче. Никогда не отпускай!
Вслед за Трокморгоном они выехали из ворот. Герцог и Джуд последовали за ними. Скоро всадники свернули в густой лес.
Вскоре они нашли Старого Нельсона.
Пока Майкл регулировал стремена, Эмма радостно похлопывала мерина по шее, потом села в седло и облегченно вздохнула. Теперь все было отлично. Она чувствовала себя свободной.
Майкл взглянул на нее.
— Ты не можешь так разъезжать по дорогам Англии.
— Да? — Эмма улыбнулась. — Не смогу?
— Ты собираешься гоняться за мной? — восхищенно сказал он.
Приглядевшись к ним, Невитт объявил:
— Мы должны поженить этих голубков в Испании. Майкл всегда был нетерпеливым.
Эмма с тревогой посмотрела на будущего свекра. Неужели они выдали себя взглядами и несколькими словами?
Его светлость усмехнулся:
— Не волнуйтесь, милая, первый ребенок может родиться когда угодно. А вот остальным на это потребуется девять месяцев.
Майкл вмешался в ситуацию.
— Отец, прекрати смущать Эмму, и едем. Мы хотим быть к утру подальше от Жан-Пьера де Гиньяра.
— Де Гиньяр трус, — сказал Джуд.
— Он не трус. — Майкл пришпорил лошадь. — Он самый опасный человек, которого я знаю. Трокмортон прав: нужно поскорее убраться из Морикадии, прежде чем Жан-Пьер обнаружит, что я сделал с Сандре. Тогда тут разразится ад.
— Стало быть, мои источники верны? — спросил Трокмортон. — Эту семейку ждут неприятности?
Во взгляде Майкла блеснуло холодное удовлетворение.
— Сандре следовало быть внимательнее. Появление Мстителя было сигналом. Король вернулся.
Бал во дворце был в самом разгаре. Гости веселились, неузнаваемые в своих костюмах и масках. Кругом только и слышалось, что все несказанно рады — ведь Мстителя поймали и завтра повесят.
Жан-Пьер подумал, что они ведут себя как дети, которых отпустили из школы, потому что принца Сандре нигде не было видно.
Жан-Пьер стоял на балконе — рука обмотана окровавленной салфеткой, запястья в ссадинах от веревки, — разглядывал толпу и задавался вопросом, куда проклятый Дьюрант спрятал Сандре. Он послал стражников повсюду, обыскать каждую комнату, каждый чулан, каждый буфет. Они не нашли его… или сказали, что не нашли.
Жан-Пьер не доверял им. Их ненависть к принцу превозмогала страх перед ним. И Жан-Пьер был уверен — если кто-нибудь из стражников найдет Сандре связанным, с кляпом во рту, то без колебаний перережет ему горло.
Жан-Пьер был обеспокоен поведением слуг. Они поставили в бальном зале длинный стол и вносили все новые и новые изумительные блюда — тут были запеченные целиком павлины, украшенные великолепными перьями, мясное желе в форме красной розы, фрукты в сахаре — и при этом улыбались. Улыбались! На слуг принца это было совсем не похоже.
И где ключи от тюрьмы? Ключи Сандре исчезли, ключи Готзона тоже. Есть ли другие? Жан-Пьер не знал.
Черт бы побрал этого Дьюранта!
Маленький оркестр прервал мелодию танца. Зазвучали фанфары.
Жан-Пьер перегнулся через перила.
Двое здоровенных мужчин внесли огромный серебряный поднос, накрытый крышкой. Послышались веселые реплики.
— Сюрприз!
— Целиком зажаренный поросенок!
Гости столпились вокруг.
Мужчины поставили поднос на стол.
Жан-Пьер, прищурившись, смотрел на них.
Эти парни были грубы, бородаты, и ни на одном нет дворцовой ливреи.
Пристальный взгляд де Гиньяра снова упал на закрытый крышкой поднос. Внезапно Жан-Пьер понял, что внутри. Он выпрямился и закричал:
— Нет!
Мужчины, глядя на него, усмехались. Сняв крышку, они отступили… На подносе лежал принц Сандре, голый, связанный как цыпленок. Его зад торчал вверх, между волосатыми ягодицами воткнута зажженная свеча.
На мгновение воцарилась тишина. Потом весь зал взревел от смеха.
Жан-Пьер помчался вниз по лестнице, приказывая мужчинам, которые принесли Сандре, оставаться на месте.
Приглашенные на бал хохотали все громче.
Жан-Пьер выхватил пистолет и нацелил на одного из злоумышленников, которые принесли принца.
Тот замер от страха.
И тут Сандре закричал.
Свеча догорела, и волосы на заду принца затрещали.
Жан-Пьер забыл и про смеющихся гостей, и про предателей. Бросившись к Сандре, он погасил свечу и горящие волосы. Когда он справился с этим, толпа исчезла, будто ее и не было.
Маскарад закончился.
Мнимое величие принца Сандре, замешенное на крови и насилии, превратилось в прах.
У одной из колонн с улыбкой стоял Рауль Лоренс. Немного погодя он направился прочь из зала, к своим людям и… к тайне, которую так хорошо скрывал.
Слухи подтвердились. Настоящий король действительно вернулся в Морикадию.
