Кортни Милан - Доказательство любви
Дженни устала от постоянного присутствия в ней этих воспоминаний. Чего бы она ни достигла в этой жизни, эти грубые и жестокие голоса никогда не умолкнут. Она на мгновение дотронулась рукой до пояса, к которому был прикреплен ее кошелек. Ее три фунта превратились в шестнадцать с мелочью после продажи платья. Дженни еще не решила, уедет ли она через три дня или через три месяца. Если Гарет их застанет, его реакция сильно упростит ее решение.
– Посмотрим, – ответила Дженни. – Вы выпьете со мной чая?
Десять минут спустя они, уютно устроившись, сидели за кухонным столом Дженни. Мисс Эдмонтон торжественно наблюдала за тем, как Дженни разливает чай в чашки. Потом леди взяла свой чай и сделала деликатный глоток.
– Я даже не знаю, с чего начать. Это так ужасно, я просто не могу вымолвить ни слова.
– Ерунда, – возразила ей Дженни. – Давайте начнем с начала. Что вам сказала ваша тетя?
Мисс Эдмонтон снова покраснела.
– Моя тетя сказала, что муж войдет в мою комнату и задерет мою юбку. А потом он войдет в меня. Она сказала, это больно. Она предложила, чтобы я сжала зубы и представила, будто нахожусь где-то в другом месте, пока он это будет делать.
Дженни внимательно посмотрела на нее.
– Да. Надо полагать, вам будет больно, если вы поступите так. Господи Всемогущий.
– Что вы имеете в виду? Существует менее болезненный способ сделать это?
– Представьте себе, что вы находитесь на втором этаже дома. Как вы спуститесь? Спрыгнув с балкона или сойдя по лестнице?
Мисс Эдмонтон с надеждой взглянула на нее.
– По лестнице. Вы пытаетесь мне сказать, что моему мужу не обязательно входить в меня?
Дженни покрылась румянцем.
– Нет. Эта часть обязательна. Но если он сделает это медленно, если он проявит заботу о вас, если он дождется вашей готовности, после первого раза это не будет больно. И возможно, не будет больно даже в первый раз.
Дженни слышала голоса и шаги на улице. Даже сюда, в самую отдаленную от входа комнату, добирались сквозняки. Она оставила входную дверь открытой, и это было прекрасно. И она, и мисс Эдмонтон получали возможность насладиться прохладой.
На лбу молодой леди выступили едва заметные капельки пота, капельки, которые не могла замаскировать даже превосходная рисовая пудра.
– Но – та вещь, что он положит в меня, – она большая?
– Если вам повезет, – пообещала Дженни.
– И он будет заставлять меня делать это каждую ночь? Иногда даже и не один раз?
Дженни постаралась не думать о старшем брате мисс Эдмонтон.
– Если вам повезет.
– И он захочет, чтобы я делала все эти гадкие вещи своим ртом?
Если вам повезет, он сделает вам то же самое.
Дженни зажмурила глаза.
– Мисс Эдмонтон, – сказала она, – все эти вещи настолько индивидуальны. Они зависят от вашего мужа и от ваших собственных предпочтений. Почти все, что захочет от вас ваш муж, может доставить вам удовольствие, если вы любите и уважаете его. Вы просто должны расслабиться. Если он будет добр к вам, а вы будете добры к нему, то поймете, что в большинстве случаев брачные отношения достаточно приятны.
Повисла долгая пауза. Дженни могла только предполагать, о чем думает сейчас другая женщина.
– А правда ли, – наконец прошептала мисс Эдмонтон, – что если я не сделаю то, что он мне прикажет, он побьет меня?
– Нет, – раздался резкий, мрачный голос. – Потому что, если он так сделает, ты немедленно мне все расскажешь, и я убью его.
Мисс Эдмонтон резко вскрикнула, и Дженни широко открыла глаза. Гарет стоял, полускрытый тенями, заполнившими ее темный коридорчик. Когда он подошел к ним ближе, Дженни увидела на его лице гримасу. Она хотела бы снова закрыть глаза, чтобы стереть из своей памяти его гневное и яростное выражение. Могла ли она поступить хуже, чем рассказать его девственной сестре о сексуальных отношениях?
Он старался избегать ее взгляда, и ее сердце бешено забилось, готовое выпрыгнуть из грудной клетки.
– Пойдемте, Лаура, – сказал Гарет. – Достаточно этих вопросов. Я лучше отвезу вас домой.
Если он собирался ненавидеть ее, решила Дженни, она даст ему для этого настоящий повод.
– Нет, Лаура, – возразила она. Ее собственный голос казался ей более глубоким, и, возможно, более таинственным, чем он был на самом деле. Так, будто она снова примерила на себя личину мадам Эсмеральды. Но это не так. В этот раз говорила именно Дженни Кибл. – Послушайте меня. – Она понизила голос, и Лаура наклонилась поближе. – И забудьте пока о нем. Никогда не совершайте ошибки, поверив, что как женщина вы должны подчиняться мужским правилам: что если ваш муж бьет вас, то у вас есть только два выхода – либо подчиниться, либо найти мужчину, который бы вступился за вас. Потому что, когда наступит такой момент, и он поднимет на вас руку, рядом не будет другого мужчины, чтобы вас защитить. Ни сразу, ни, возможно, и через несколько дней. Мужчины уходят. Это их природа. И если такое с вами случится, вы спасете себя сами.
– Однако по закону…
– Черт с ним, с законом. Если вы знаете, что хотите, вы придумаете, как того добиться. Касается это отношений с людьми или нет. И никакой муж, или брат, или… – она украдкой бросила взгляд на Гарета, который с каменным выражением лица наблюдал за происходящим, – или любовник никогда вас не остановят. Поверьте мне, это правда.
– Вы же сказали мне, что не можете увидеть будущее.
– Да, не могу. Но я вижу настоящее. – Дженни положила руку на плечо молодой женщины. – То, что вы сделали, – пришли ко мне сегодня и задали все эти вопросы, – было очень храбрым поступком. Храбрость значит гораздо больше, чем физическая сила. Помните об этом. Сегодня я увидела сильную женщину.
Лаура покраснела.
– Я не знаю…
– Возможно, ваш брат сумеет защитить вас. Но если вам что-нибудь понадобится, вы защитите себя сами.
Руки Лауры сжались.
– Достаточно, – наконец произнес Гарет. Его зубы были плотно сжаты. Он не смотрел на Дженни – он даже не смотрел на свою сестру. – Более чем достаточно. Пойдемте, Лаура.
– Блейкли, – попыталась объясниться мисс Эдмонтон, – я только хотела…
Гарет вздохнул.
– Вы выскажете все ваши «только» по дороге домой.
И, не оглядываясь, он вышел из комнаты.
Глава 17
Лучшее, что смог сделать Гарет для своей сестры, – нанять кеб. Сиденья там были липкими и заляпанными – Гарет старался не думать чем. Внутри пахло уксусом и плесенью. Он подстелил на сиденье свой носовой платок, тончайший барьер между Лаурой и окружающим миром.
Тонкая белая материя не спасала. Лаура была такой трепетной и невинной. Она боялась замужества. Он ощущал груз ее страха на своих плечах.
