Джулия Куин - Виконт, который любил меня
Энтони тут же напомнил себе, что никакой опасности влюбиться вообще не существует. Он женат почти месяц и до сего времени сумел уберечься от слишком пылкой привязанности к Кейт. И нет причин считать, будто он и дальше не сумеет сохранить нынешнее положение вещей.
Весьма довольный собой, он глотнул бренди. И поднял глаза, заслышав шаги жены.
– По-моему, Эдвина влюбилась, – сообщила она с ослепительной улыбкой. Энтони ощутил, как напряглось все тело. До чего же он странно реагирует на ее улыбки, причем это происходит постоянно и чертовски досаждает!
Не всегда, конечно. Он вовсе не возражал против подобного состояния при условии, что за ним следовало немедленное путешествие в спальню.
Но мысли Кейт, очевидно, приняли совершенно иное, чем у него, направление, поскольку она предпочла сидеть напротив мужа, хотя в кресле было достаточно места для двоих, если, конечно, эти двое обожали сидеть в обнимку. Даже стул, стоявший наискосок от его кресла, и то был бы удобнее: по крайней мере тогда Энтони мог бы сдернуть с него Кейт и усадить себе на колени. Если же он попытается проделать этот маневр, когда она сидит по другую сторону стола, придется протащить ее по чайному сервизу.
Энтони чуть прищурился, оценивая ситуацию, пытаясь определить, сколько чая прольется на пол, в какую сумму обойдется замена ковра и действительно ли его заботят столь незначительные расходы…
– Энтони! Ты меня слышал?
Он поднял голову.
Кейт сложила руки на коленях и подалась вперед, с видом сосредоточенным и слегка раздраженным.
– Ты меня слышал? – повторила она. Он моргнул.
– Прости, нет.
Кейт подняла глаза к небу, но воздержалась от упреков.
– Я говорила, что нам следует как-нибудь пригласить к ужину Эдвину и ее молодого человека. Посмотреть, подходят ли они друг другу. Я еще не видела, чтобы она так интересовалась мужчиной.
Энтони потянулся к печенью. Он был голоден и почти отказался от мысли усадить жену на колени. С другой стороны, если убрать с середины стола чашки и блюдца, последствия будут не столь печальны…
Он незаметно отодвинул в сторону поднос с сервизом.
– Хммм? – промычал он, жуя печенье. – Ах да, конечно, Эдвина достойна быть счастливой.
Кейт с подозрением поглядывала на мужа.
– Может, налить тебе чаю? Я не слишком большая поклонница бренди, да и песочное печенье вкуснее с чаем.
Собственно говоря, Энтони считал, что бренди прекрасно сочетается с песочным печеньем, но неплохо бы опустошить чайник, на случай если он опрокинется.
– Прекрасная мысль, – согласился он. – Чай – именно то, что мне нужно. Понять не могу, почему сам об этом не подумал.
– Я тоже не понимаю, – язвительно пробормотала Кейт. Энтони ответил жизнерадостной улыбкой и взял чашку из ее рук.
– Спасибо, – поблагодарил он, проверяя, добавила ли она молока. Оказалось, что добавила. Впрочем, он не удивился: Кейт прекрасно запоминала подобные мелочи.
– Чай еще не остыл? – вежливо спросила Кейт.
Энтони осушил чашку.
– Ни в коем случае, – довольно выдохнул он. – Нельзя ли попросить тебя налить еще?
– Похоже, ты вдруг полюбил чай, – сухо обронила она.
Энтони оглядел чайник, прикидывая, сколько чая в нем еще осталось и можно ли допить все до конца, не ощутив настоятельной потребности облегчиться.
– Почему бы не присоединиться ко мне? – предложил он. – По-моему, тебя мучает жажда.
– Разве? – удивилась Кейт. Энтони кивнул:
– Мне так показалось.
– Разумеется.
– Не осталось ли чая еще на одну чашечку? – спросил он как можно более небрежно.
– Если и не осталось, я всегда могу попросить кухарку заварить новый.
– О нет, это совершенно ни к чему! – воскликнул он, возможно, немного громче, чем надо. – Хватит и того, что есть.
Кейт наклоняла чайник, пока в чашку не вылились последние капли. Добавила немного молока и молча подала мужу, хотя вскинутые брови выражали ее мысли красноречивее всяких слов.
Пока он нехотя пил чай – живот уже был слишком полон, чтобы глотать его залпом, – Кейт откашлялась и спросила:
– Ты знаешь поклонника Эдвины?
– Понятия не имею, кто он.
– Прости. Должно быть, я забыла упомянуть его фамилию. Это некий мистер Бэгуэлл. Имени его я не знаю, но, по словам Эдвины, он второй сын. Возможно, это как-то поможет? Она встретилась с ним на вечеринке у твоей матери.
– Никогда о нем не слышал, – покачал головой Энтони. – Скорее всего один из тех бедняг, которых пригласила матушка, чтобы сравнять количество дам и джентльменов. Она вообще наприглашала чертову пропасть женщин. Как всегда. Надеется, что кто-то из нас вдруг влюбится. При этом ей приходится терпеть присутствие ничем не примечательных мужчин. По ее мнению, у каждой дамы должен быть кавалер, и никак иначе.
– Ничем не примечательных? – повторила Кейт.
– Да, чтобы женщины влюблялись не в них, а в нас, – ухмыльнулся Энтони.
– Похоже, ей отчаянно не терпится пристроить всех своих детей, не находишь?
– Видишь ли, – пожал плечами Энтони, – в этот раз матушка пригласила столько хорошеньких незамужних девушек, что была вынуждена идти к викарию и просить его шестнадцатилетнего сына прийти на ужин.
– По-моему, я его видела, – поморщилась Кейт.
– Да, несчастный юноша болезненно застенчив. Викарий сказал, что его целую неделю мучила крапивница, после того как за ужином ему пришлось сидеть рядом с Крессидой Купер.
– Ну, от такого соседства у кого угодно появится крапивница!
– Ну вот, я лишний раз убедился, что в тебе злости хоть отбавляй, – хмыкнул Энтони.
– Вовсе нет, – запротестовала Кейт, хотя ее выдавала ехидная улыбка. – Я сказала правду!
– Можешь не оправдываться, – отмахнулся Энтони, допивая настоявшийся чай. Хорошо, что хоть молоко немного смягчало горечь. – Здоровая злость – одно из качеств, которые мне больше всего в тебе нравятся.
– Господи, – покачала головой Кейт, – страшно подумать о тех качествах, которые нравятся тебе меньше всего.
– Сейчас речь идет не об этом. Возвращаясь к твоей сестре и ее мистеру Багуэллу…
– Бэгуэллу.
– Как жаль!
– Энтони!
Он проигнорировал восклицание.
– Я тут подумывал, что следовало бы дать Эдвине приданое.
Ирония этого поступка не ускользнула от Энтони. Когда-то он намеревался жениться на Эдвине и снабдить приданым Кейт.
Он осторожно взглянул на жену, пытаясь понять, о чем та думает.
Разумеется, предложение было сделано не только для того, чтобы заслужить ее благодарность. И все же он был не так благороден, чтобы не признаться себе, что надеялся на нечто большее, чем потрясенное молчание Кейт.
Но тут Энтони вдруг понял, что она вот-вот заплачет.
